отчетливые образы, тем самым многократно усиливая обычные родовые боли, и
вызывали кровоизлияние в мозг у роженицы. Это было единственным удобоваримым
объяснением.
Потрясателями. О, если бы Сэндоу знал, что за этим последует, он и рта бы не
раскрыл, - и уж ни за что на свете не сделает этого вновь! Сперва его
высмеяли, потом обвинили в тупости, затем в ереси... Мать Потрясателя
умирает, говорили одни, ибо за великий свой подвиг - рождение столь
даровитого дитяти - вознаграждается райским блаженством. Некоторые же
придерживались иного мнения, утверждая, будто безвременная смерть женщины -
результат мщения злых духов за то, что в мире появляется очередной святой.
Однако у этих с виду противоречащих друг другу теорий было нечто общее - обе
они оперировали лишь понятиями сверхъестественными, возлагая ответственность
за гибель женщин на духов, демонов, ангелов, призраков... Науки словно не
существовало для этих ретроградов. И стоило одному из Потрясателей
предпринять попытку рассуждать логически, его тотчас подняли на смех...
доказательства тому, во что свято верит уже давным-давно. А ради этого стоит
рискнуть жизнью.
на землю? - спросил Мэйс, хватаясь огромной рукой за веревку.
благословенной земле, и я с радостью соблаговолю ступить на нее! - И он
ухватился за протянутую руку гиганта.
вовсе не в страхе за чьи-то жизни - просто он дождаться не мог, когда
переправят их поклажу, а затем Грегора. Хотя великан и не терзался страхом
за собственную жизнь, волнение за жизнь и здоровье учителя и названого брата
было ему вовсе не чуждо.
багажа и Грегора. Настала очередь рядового по имени Гастингс, довольно
стройного и сильного мужчины лет тридцати. Он цепко ухватился за нижнюю
веревку, оттолкнулся от края обрыва и повис в воздухе, но примерно через
полминуты стало ясно, что с парнем творится неладное. Голова его поникла -
он силился стряхнуть оцепенение, и на какое-то время ему это удалось, но...
делали все возможное, понимая, что чем меньше их остается, тем большей
опасности подвергаются переправляющиеся.
остальных, - левая рука его молотила воздух, пытаясь уцепиться за веревку.
Но казалось, у него неладно со зрением - пальцы только пару раз скользнули
по спасительной веревке...
Рихтер. - Ты почти дома, мальчик! Минута - и ты здесь, слышишь?
долго, пока не достиг дна провала.
руками его уже не спасут. В этом смирении перед лицом неизбежной и ужасной
смерти было что-то устрашающее.
окровавленное и безжизненное, и, снова рухнув вниз, с размаху накололось на
острый скальный шип. Все было кончено.
Глава 9
Иммануили, настолько темнокожему, что сейчас видны были лишь белки его глаз
да ослепительные зубы. Он без колебаний ухватился за веревку, которую только
что выпустил бедолага Гастингс, и закачался над пустотой.
сказал:
невидимые руки, сжимающие его череп и неудержимо тянущие его вниз, к острым
камням на дне провала.
этим сладит...
полетел в темные глубины. Он падал вниз головой, и когда ударился о камни,
во все стороны брызнула алая кровь - так брызжет сок из переспелого плода,
срывающегося с ветки по осени...
учитель Сэндоу.
предмет. Среди нас нет второго Потрясателя. И черная магия тут вовсе ни при
чем.
которые злобная сила способна ослабить, нет и воли, которую можно сломить.
каньона привязывают к веревке первые тюки.
дурного не происходит. Тюки один за другим благополучно преодолели провал.
молиться за него...
нежели молитвы.
гигант. - Убийцам вовсе ни к чему губить поклажу, ведь им тоже надо чем-то
питаться. Они охотятся за живыми людьми, и я не уверен, что с Грегором не
стрясется беды!
Если он вознамерится подняться наверх вместе с теми, кто сейчас крутит
лебедку, то сорвется со скалы и потянет за собою остальных! У него нет
шансов вскарабкаться по этой скале, которая по зубам лишь самым опытным из
нас, даже если его будут поддерживать! Он переправится либо по веревке, либо
никак!
потом обратно.
об этом и речи быть не может!
Мэйс.
расхотелось спорить.
глядя на Потрясателя. Сэндоу лишь улыбнулся:
куда быстрее, нежели у людей обыкновенных, в этом он превосходит даже
Грегора, который еще слабоват. Он, как никто другой, годится для того, чтобы
проверить, что стряслось с этими двумя несчастными во время переправы, и у
него недурные шансы вернуться живым. К тому же если уж Мэйсу что-то
втемяшется в голову, то этого оттуда никакими средствами не выбьешь.
на той стороне: они должны быть в курсе моего намерения.
закачался над бездной, бесстрашно оттолкнувшись от скалы. Он благополучно
преодолел пропасть, потом придирчиво осмотрел лебедку и о чем-то заговорил с
Грегором. Минут через пять он уже скользил в обратном направлении, и снова
ничего дурного не произошло.
учителю. - Никакого колдовства, я ровным счетом ничего не почувствовал ни на
пути туда, ни обратно. Грегор говорит, что прекрасно себя чувствует, хотя и
собирается глотнуть бренди, прежде чем пуститься в путь, - исключительно для
успокоения нервов.
веревке, словно осенний паучок на тонкой паутинке - его слегка покачивало
ветром. К величайшему облегчению наблюдателей, он медленно, но неуклонно
двигался вперед.
скалолаз просто не мог.
руку. Он мужественно боролся, пытаясь вновь уцепиться за веревку, и ему в
конце концов это удалось. Но глядя на безвольно повисшую голову и обмякшие
плечи юноши, все понимали, что долго он не продержится.
имел право командовать. - Им придется несладко, ведь предстоит тянуть нас
обоих.
выдержит двоих! Колесо лебедки расколется!
молодого офицера по щеке и, повернувшись к Рихтеру, крикнул: