впечатление, что более высокие формы жизни на Лумбаге создаются простой
комбинацией более низких форм.
взорвался Инарп.
оскорбления ваших патриотических чувств, - не унимался Ретиф. - Просто я
хотел сказать, что, например, вы представляете собой венец комбинационного
соединения отдельных...
покажется обидным вопрос о, скажем, вашем возрасте?
- но согласно самым проверенным данным, цифра эта колеблется в районе
четверти миллиона... Это, конечно, приблизительно. Даже если ты скостишь
пару столетий, это не будет иметь ровно никакого значения.
мигрень, больное сердце или сломана нога, просто-напросто обменивает
поврежденный орган на новехонький? И вот наступает момент, когда его
организм полностью обновлен и от старого не осталось и следа? Что же вы
молчите?
тому, о чем говорили в начале...
Но тогда возникает другой вопрос: а как же он появляется на свет?
Ретиф?!
окунают с головой в котел с кипящей смолой, - сказал лумбаганец. - Ты
очень резво мыслишь. Вот и сейчас ты это показал. Но пропустил несколько
моментов. Простейшие, так мы их называем, - свободно существующие в
природе глаза, уши, различные железы, - могут соединяться в группы не
более десяти особей. Например, ухо может объединиться с осязательным
щупальцем или усиком. Рожденное таким образом существо будет обладать
хорошей защитой от врагов - чуткий слух и тонкое осязательное чувство -
это уже очень много! Затем подсоединяется пищевод. Имея уши и осязательные
органы, он может уже не беспокоиться о том, что что-нибудь застанет его
врасплох. Конечно, не все такие организмы выживают. Очень много так
называемых эволюционных тупиков. Тогда существо распадается на составные
части, которые затем, наученные горьким опытом, находят в дальнейшем более
оптимальные сочетания. Несколько миллионов особей, олицетворяющих собой
напряженный поиск, подбор, эксперимент - и пожалуйста: достаточно большое
количество выживших организмов живут себе и наслаждаются этим! Отлично!
Но!.. Существо, составленное из десяти Простейших, является венцом своего
вида. Оно может почти бесконечно менять свои составные - ухо на глаз, глаз
на нос, нос на нижнюю губу, - но оно не может перепрыгнуть за это число:
десять! Десять Простейших, объединенные в один организм - это самое
совершенное, самое сложное Простейшее. Дальнейшего восхождения, развития у
этого вида нет.
совершенных, самых сложных Простейших?.. Понимаешь меня, землянин?
и мы получаем Двойню. А если... Если соединятся две Двойни? Тогда мы
получим Тройню. Эти существа великолепны, это настоящее произведение
искусства. Но, к сожалению, большинство из них не выдерживает испытания
жизнью. Большинство... но не все. А те, кто выживает...
Ступени!
Ретиф, но был тут же прерван:
Четвертая Ступень - это наисовершеннейшие создания, это кульминация
природы, это и есть тот самый лумбаганец, с которым ты сейчас сидишь за
одним столом!
все мои вопросы, но все равно туман рассеивается, я благодарен вам за это.
Но я так и не услышал от вас самого важного разъяснения. Почему вы,
существа Четвертой Ступени, тратите так много времени и сил на то, чтобы
расколотить друг друга на составные? Другими словами, как вы выбираете,
кто ваш враг, а кто друг?
землянин, отказал нам в начале нашего разговора. Когда лумбаганец уже не
может поглотить другого для своих эволюционных интересов, начинается
дискриминация. Порой она принимает просто немыслимые размах и формы. И тем
не менее лумбаганцу на это наплевать, если... - Инарп чуть помедлил. -
Если этот лумбаганец не является членом преследуемого и гонимого
меньшинства.
одному-двум биологическим параметрам, - заговорил Ретиф. - А если каждый
лумбаганец уникален, то...
в пределах нашего меньшинства, но мы имеем НЕЧТО, чего не имеет ни один
представитель ни одного меньшинства.
другие?
этого НЕЧТО - стоим неизмеримо выше других, и это нам не прощают! Это наше
качество - именно оно заставляет точить на нас ножи.
Что-то щелкнуло, раздался сдавленный возглас, затем звук сильного тяжелого
удара, от чего перед Ретифом на столе запрыгали чашки. Через минуту такой
же силы удар потряс дверь, по ее покрытой лаком деревянной поверхности
пошли крупные трещины.
Этот Фудсот... Он продал нас!
Он бегло осмотрел комнату в поисках запасного выхода. Увы, если не считать
двери, в которую ломились сейчас непрошеные гости, единственным средством
сообщения с внешним миром была вентиляционная отдушина, к тому же
забранная решеткой.
ворвавшееся через образовавшуюся брешь, было семи футов роста,
болотно-желтой раскраски с пурпурными и черными пятнами. Три огромных и
чрезвычайно толстых ноги составляли две трети его тела. Его длинные,
свисающие вдоль тела шесть рук плавно переходили в бугристые плечи,
наполовину скрытые крепкими щитками наподобие черепашьего панциря,
украшенные многочисленными шипами. Короткая и толстая шея венчалась
огромной головой. Ярко-красные губы подрагивали и кривились, обнажая
желтоватые длинные клыки. Здоровые, размером в теннисные мячи, глаза
бешено вращались.
навстречу ему стол, за которым он с Инарпом какие-то минуты назад спокойно
потягивал "Пепси".
разлетались щепы и доски, Ретиф пробрался к выломанному выходу из комнаты.
Обернувшись назад, он обнаружил, что члена Группы Перераспределения нет и
в помине. Чисто инстинктивно Ретиф обратил взгляд вверх, на вентиляционную
отдушину: решетка, которой она была забрана, была разломана, погнута и
болталась на соплях.
странно взревел и атаковал Ретифа в лобовую. Тот еле успел выпрыгнуть из
комнаты и захлопнуть за собой поднятую с пола дверь. Понимая, что закрыть
проход сломанной и выбитой из петель дверью - это значит ничего не сделать
для спасения, Ретиф ухватился руками за тяжеленный бар, стоявший, слава
богу, тут же, и загородил им вход в комнату. Бар сразу же затрясся от
ударов чудовища, упорно ломившегося к Ретифу.
разглядел хозяина Фудсона, жавшегося к стене справа от землянина.
показалась огромная волосатая рука, рев монстра стал громче...
вентиляционную дыру, верно?
сотрясающийся от ударов изнутри бар. - Да, незавидный конец даже для
Круз Андрей
Контровский Владимир
Витковский Евгений
Журавлев Владимир
Березин Федор
Посняков Андрей