Чтение 11–й страницы книги ~Сторож брату моему~

- Если заряжать батареи по правилам, то через шесть дней: пять - на
зарядку, и один - чтобы вывести сопространственный дренаж...

- Разумеется, по правилам, капитан, только по правилам, прошу вас. Ни
малейшей небрежности, ничего такого...

- Разумеется. Мы сделаем все точно так, как нужно.

Катер вплыл в эллинг. Створки сошлись, зашипел воздух. Капитан Ульдемир
снял перчатки и откинулся на спинку сиденья.

- По-моему, все в порядке.

- Да-да, вы совершенно правы. Должен сказать, снаружи, из пространства,
все это выглядит весьма, весьма внушительно. Я как-то не представлял...
Да, просто устрашающе. Если бы я был жителем звезды Даль, то испугался бы,
честное слово.

- К счастью, на звездах не живут. А установка хорошо вписалась, эмиттер
смотрится просто красиво. Я получил эстетическое наслаждение...

- О, да вы эстет, коллега Аверов. Ну, вам простительно: установка ведь
- ваше творение...

- Наше: где были бы мы без ваших теоретических предпосылок?

- Ну, разумеется, но конструкция ваша, друг мой, только ваша. Итак,
можно считать, что у нас все готово? Коллега Аверов?

- Да.

- Капитан Ульдемир?

- Батареи заряжены полностью.

- Вы обеспечите нужную точность наводки?

- Мы произведем маневр сразу же, чтобы в нужный момент только
скорректировать наводку. Когда начнем отсчет?

- Сейчас - отдых. Чтобы в решающий миг ни у кого не дрожали руки.
Начнем через четыре часа.

Оставалось четыре часа, и делать было совершенно нечего. Еще раз пройти
по постам, постоять у механизмов, послушать, как журчат накопители, как
едва слышно гудят батареи, почувствовать, как пахнет нагретый металл...
Что еще? Лечь в койку? Уснуть не уснешь, и, чего доброго, еще нагрянут
воспоминания... Сад памяти? Нет...

Капитан Ульдемир потер лоб. Что-то мешало расслабиться на эти четыре
часа. Нехорошо. Раз что-то мешает, значит, что-то не в порядке. Капитан
Ульдемир всю жизнь доверял своей интуиции, и сейчас не было причин
сомневаться в ней.

Хорошо; мысленно пройдем еще раз по всем операциям в правильной
последовательности. Вспомним каждую деталь, всякую мелочишку...

Это заняло еще час. Оставалось два часа.

Может быть, вызывает сомнение кто-то из людей? Устал, нервничает? У
кого-то может в самый неподходящий момент дрогнуть рука, и собьется
наводка или раньше времени произойдет разряд?

Вспомним, как вели себя люди. Еще полчаса.

Нет, люди вели себя хорошо. Да и как иначе могли вести себя такие люди?
С ними можно не то, что обстрелять звезду, - с ними можно направить
корабль в самый центр звезды, и никто не дрогнет.

Тогда что же мешает успокоиться? Может быть, что-то в нем самом?

Нет, он спокоен раз и навсегда. Нет смысла ни о чем жалеть, а значит -
нет причин и бояться.

Что же, что же, что же?.. Где та мелочь, та Кусачая блоха?..

Стоп!

Блоха?

Что же все-таки видел Питек? То пчела, то блоха, но что это было на
самом деле?

Четыре часа миновали.

- Сто четырнадцать... - вея отсчет компьютер. Минутная пауза.

- Сто тринадцать...

Уве-Йорген, первый пилот, откинулся на спинку кресла, помахал в воздухе
кистями рук, поиграл пальцами. Снова выпрямился.

Послышались шаги.

- Сам грядет, - сказал Иеромонах.

Но это были ученые. Они заняли места.

- Все готово, я надеюсь? - спросил Шувалов.

- Сто... - пробубнил компьютер.

- Я не вижу капитана, - проговорил Аверов, оглядевшись.

- Почему? - встревожился Шувалов. - Что случилось?

Уве-Йорген пожал плечами.

- Капитана не принято спрашивать. Он придет, когда сочтет нужным.

- Но, в конце концов, он должен...

Рыцарь взглянул на Шувалова холодно. Чуть ли не с презрением.

- Действия капитана не обсуждаются.

Помолчали.

- Какое отклонение, Георгий?

- Восемнадцать секунд, - сказал штурман. - Введено.

- Провожу первую коррекцию, - решительно проговорил Рыцарь. Он положил
руки на пульт. - Внимание! Страховка! Начинаю; пять, четыре... ноль!

Легкая дрожь прошла по кораблю. Уве-Йорген прищурился, глаза льдисто
блеснули.

- Точно, - пробормотал он с удовлетворением.

- В конце концов, это просто неуважение ко всем нам, - сердито сказал
Шувалов.

- Вынужден снова напомнить вам, - четко сказал Уве-Йорген.

- Но осталось меньше часа! Это просто невозможно...

Аверов решительно встал.

- Коллега Аверов!

- Но послушайте...

Аверов умолк: послышались шаги.

- Наконец-то!

- Грядет, - снова проговорил Иеромонах. - Ну, благословясь...

И он украдкой перекрестился.

Вошел Ульдемир.

- Капитан Ульдемир, - сдержанно проговорил Шувалов. - Мы, знаете ли,
просто заждались. Я допускаю, что у вас могли быть причины...

Капитан сказал:

- Да.

- Хорошо, об этом мы поговорим позже. А сейчас, будьте любезны,
командуйте операцией.

Капитан сказал:

- Нет.

- То есть как - нет?

- Я только что просмотрел снимки, - сказал капитан. - Никто не
удосужился сделать это раньше.

- И что же, позвольте узнать?

- Операцию надо отменить.

- Почему? - крикнул Аверов.

- Потому что на одной серии совершенно четко зафиксировано прохождение
планеты через диск светила.

- Планеты? Но простите, здесь же нет никаких планет...

- Значит, есть, - сказал капитан.

В наступившем молчании Иеромонах Никодим сказал:

- Говорил ведь я: никогда не надо поспешать...

Планета - это было плохо.

Это означало, что на звезду Даль нельзя оказывать никакого воздействия,
прежде чем не будет неоспоримо и достоверно установлено, что на планете
нет ни малейших признаков жизни и никаких предпосылок для ее возникновения
в обозримом будущем.

Так, во всяком случае, было сказано в Кодексе, который разработала
Земля со свойственной ей теперь обстоятельностью.

Однако этот случай и подходил под соответствующий параграф Кодекса, и
не подходил. Подходил - потому что здесь была звезда, на которую
намеревались воздействовать, и вокруг нее, к сожалению, обращалась
планета. И не подходил - потому что звезда, если на нее воздействовать,
неизбежно должна была в не столь отдаленном будущем взорваться - и тогда
от жизни, которая могла существовать, или от предпосылок для ее
возникновения, которые могли оказаться на планете, и подавно ничего не
осталось бы. Как, вероятно, и от самой планеты.

Но пока об этом думали меньше; главное заключалось в том, чтобы подойти
к планете и увидеть, что она собою представляет. Если на планете жизни
нет, то все сложности сами собой отпадут и можно будет действовать. Если
же жизнь есть...

Странное положение: найдя в не столь уж большом удалении от Земли
планету, люди мечтали не о том, чтобы на ней оказалась хоть какая-то - а
повезет, и разумная - жизнь, но напротив, единодушно хотели, чтобы никакой
жизни не обнаружилось.

Такие мысли не свойственны людям; но и случай был из ряда вон
выходящий.

Батареи разрядили до лучших времен. Разряжали целую неделю: запасенную
энергию пришлось высвобождать медленно и осторожно. Установку не
демонтировали, но отключили источники питания и органы управления ею.

Через две недели после несостоявшегося эксперимента корабль приблизился
к планете и лег на орбиту на расстоянии тысячи километров от ее
поверхности.

Чем ближе подходил корабль, тем чаще на лицах населявших его людей
возникали улыбки: все больше фактов свидетельствовало, что жизни на