мы в общем неплохие, и откроет нам дверь - конечно, самое простое...
только ждать нам нечем... Что ты думаешь насчет ракеты, профессор?
окружающая атмосфера непригодна для дыхания, то ракета - единственная
надежда. - Он сердито засопел. - Откровенно говоря, шлема все-таки
снимать не хочется: что-то не верю я, чтобы здесь был кислород...
разговора, сказал:
инертная атмосфера - что-нибудь вроде благородных газов. Автоматам
кислород не нужен, а в инертной атмосфере машины лучше сохраняются.
Металл здесь есть, но следов окисления - никаких...
ответил:
обстоятельства, - сказал Сенцов. - Особая необходимость
предусматривалась...
вдруг Раину пришло в голову, что Сенцов нарочно задерживает дыхание,
чтобы при разговоре не был слышен его тяжелый хрип. Хрипения
действительно не слышалось, зато временами в наушниках что-то
пощелкивало. Астроном понял, что Сенцов, чтобы не расстраивать его,
отключал рацию и, видимо, следил за губами собеседника, чтобы
включить, как только тот заговорит... У Раина перехватило горло - ему
вдруг стало как будто даже стыдно того, что у него, судя по манометру,
должно было хватить дыхания еще на пятнадцать, а может быть и на
двадцать минут.
удержался на ногах, и Раин почти поволок его к заднему, низкому концу
эстакады.
был способен. Раин тоже был не в состоянии поднять товарища на
двухметровую высоту, хотя при нормальном дыхании сделал бы это одной
рукой: Сенцов во всем снаряжении весил здесь не более двадцати
килограммов... Поэтому Раин оставил Сенцова сидеть, только прислонил
спиной к первой опоре эстакады и включил его прожектор на полный
накал, чтобы командир не чувствовал себя одиноким; экономить энергию
сейчас уже не имело смысла...
попадали в нее, вспрыгивая на эстакаду. Однако размышлять по этому
поводу, не говоря уже о поисках подъемника, было некогда.
уцепился второй рукой и подтянулся. В скафандре это было явно труднее,
чем в тренировочном костюме, и усилие истощило его. Взобравшись на
слегка вогнутую поверхность, он не решился встать на ноги и, тяжело
дыша, пополз к ракете на четвереньках.
платформе к ракете, а потом - вдоль ракеты.
не автоматической или телеуправляемой, а предназначенной для живого
экипажа. Это означало бы, полагал Раин, что экипаж ракеты дышал
когда-то кислородом, а раз так - какие-то остатки его могли
сохраниться в резервуарах... О том, как он найдет эти резервуары в
достигающем, пожалуй, сотни метров в длину корабле, Раин сейчас не
думал: это отвлекло бы его от главной задачи.
где-то не слишком высоко: ведь экипаж (опять-таки, если он вообще был)
когда-то выбирался из него. Подсознательно Раин был уверен, что экипаж
все же был. Он очень удивился бы, если бы ему сказали, что эта
подсознательная уверенность основывалась на внешнем виде ракеты: ее
совершенные формы невольно наводили на мысль, что только для людей
(так Раин, не мудрствуя лукаво, называл про себя марсиан - строителей
спутника) было создано это произведение опыта и вкуса.
полз вдоль ракеты, а люка все не было. Он остановился, вспомнив, что
несколько минут тому назад уже думал об этом, и снова пополз. Конечно,
люк мог находиться и на противоположной стороне. В таком случае
пришлось бы обогнуть ракету и назад двигаться вдоль другого борта. Это
заняло бы слишком много времени. И так уже прошло слишком много
времени...
поднялся на ноги. Идти по вогнутой поверхности платформы было нелегко,
от начавшегося кислородного голодания кружилась голова, но все-таки
так получалось гораздо быстрее, чем на четвереньках.
заметно никаких следов от ударов микрометеоритов, ни одной царапины -
идеально полированная поверхность; придерживаться за нее было трудно,
но Раин шел вперед, пока его напряженные пальцы, скользившие по
металлу, не наткнулись на какую-то неровность.
пальцами по едва заметной бороздке. Она уходила вверх насколько
хватало роста, и выше... Тогда он присел, пошарил внизу - бороздка,
плавно изгибаясь, поворачивала направо. Он следовал за ней, пока она
метра через полтора снова не повернула плавно вверх. Не было сомнения
- это был люк, но закрытый наглухо.
Следовало сообразить, каким образом можно открыть люк - учитывая, что
для космической ракеты способ этот не мог быть слишком простым. В
следующие пять минут он перепробовал все способы, которые подсказывала
ему память. Но эти попытки не принесли никакого успеха.
решение проблемы оказывалось невозможным, он начал искать обходных
путей. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы применить силу. Раин
на минуту представил себе, как пробивался бы он через люк, скажем,
своей ракеты - через люк сверхпрочной стали, крепко вжатый в гнездо
могучими рычагами. Такая задача была бы не под силу даже самому
квалифицированному взломщику несгораемых шкафов. Была раньше такая
специальность, теперь приемы этого несколько своеобразного ремесла
были утеряны, да и они сейчас не помогли бы...
напряженнейше искала хоть малейшей возможности проникнуть в чужой
корабль... Наконец ему пришлось честно сказать себе, что больше ничего
придумать он не в состоянии и в ракету ему не пробраться.
опустился на поверхность эстакады и улегся, устраиваясь поудобнее;
полированный борт нависал над ним, закругляясь вверх. Раин закрыл
глаза. В скафандре было тепло, кислород еще подавался из баллона -
последние капли, наверное... На миг захотелось сразу прекратить
подачу, чтобы не было этих, самых тяжелых, самых последних минут... Он
уже протянул было руку к кранику и не испытал при этом никакого ужаса
и никакого страха смерти, а просто глубокую усталость, какая бывает,
когда человек честно выполнил свою нелегкую, но интересную работу, и
только закончив ее, понял наконец, как он устал, и уже не может и
минуты протянуть без отдыха.
Сенцове и о том, как командир все закручивал краник.
Сенцов, там внизу, наверное ждет... Надо спуститься к нему, чтобы хоть
последние минуты быть вместе.
встал во весь рост и тронулся. Однако не вниз, а по-прежнему вверх по
эстакаде.
подсчет действительного расстояния, пройденного им, и потраченных на
это минут. И этот подсчет говорил, что люк попался раньше, чем
следовало на это рассчитывать: чуть ли не на самой корме корабля, где
трудно было ожидать входа, а вернее было предположить двигатели,
запасы топлива, энергетические устройства. Рабочие помещения, не
говоря уже о жилых, должны быть где-то дальше. Конечно, у автомобиля
мотор можно устанавливать где угодно - хоть спереди, хоть сзади; у
межпланетного же корабля, который неизбежно должен быть ракетой,
двигатель мог помещаться только в кормовой части, какой бы там планете
ни принадлежал корабль. Сенцов-то это понял бы сразу... Как он там,
Сенцов?...
по борту ракеты. Что-то притягивало Раина, как магнит, и ему
понадобилось собрать все силы, чтобы понять: неведомо когда
вспыхнувший впереди красный огонек был этим магнитом, и к нему-то полз
Раин. Он даже не удивился огоньку, как и своей уверенности, что люк
должен быть где-то возле него...
три небольших углубления, расположенные треугольником. Как будто
заранее зная, что именно надо делать, Раин вложил в углубления три
пальца - и очерченный едва заметной бороздкой кусок обшивки стал
втягиваться внутрь корабля. Засветился неправильной формы
четырехугольник с закругленными углами - вход в ракету...