его напоминаний. А что было бы честным? Рассказ о моей способности читать
слова наоборот? Или признание в том, что сделал злополучную надпись сам? Я
рассмеялся. Впервые за много дней. Потом упал на диван и вдруг разрыдался.
пилюли. Положил на язык, огляделся. Над панелью с датчиками температуры,
давления, влажности воздуха - картина. "Царевна-Лебедь" Врубеля. Рамка
укреплена прямо на жалюзи динамиков переговорного устройства. Рядом торчит
микрофон.
шкафа, настольная лампа - вот и вся небогатая обстановка. Чисто, запах
хорошего одеколона. Свет от лампы падает на серую обложку толстой книги.
Том монографии Геккеля "Радиолярии". Из-под обложки выглядывает ручка
перочинного ножа.
горных пород и минералов. Я открыл полированные дверцы. Среди образцов я
увидел то, что хотел: белый кусок известняка-ракушечника. Известняк
мягкий, пачкает руки. Куском такой породы можно писать на чем угодно и
все, что угодно.
руки.
голову.
скоро усну.
прочесть надпись наоборот - получается "Лотта"... Вы тут же вспомнили
бредни Дюмона, но не решились сообщить мне о своем открытии. Откуда вам
было знать, что Дуговский рассказал мне об этом. Ну что ж, лучше поздно,
чем... Ладно. Теперь слушайте меня внимательно. Вы уже знаете, где я
прочел таинственное слово, но вы не знаете другого: три-четыре часа назад
на понтоне этой надписи не было.
сделал не я, то... Сами понимаете, чем это пахнет. И оставьте меня на
сегодня. Мне нужно выспаться. А вот ружья... ружья мы с вами бросили,
пожалуй, зря.
Болл.
голубого огня. Струи расплывались, бледнели, осветляя пространство.
Головокружительная беспредельность, насыщенная переменчивым блеском
далеких миров и еще наполненная чем-то более сложным и емким. Наполненная
пристальным взглядом двух человеческих глаз. Девичьих глаз... "Лотта!" -
хотел прошептать ошеломленный странник, который уже потерял себя в этом
преогромном пространстве. Но нечем было шептать, не было губ. Была только
Мысль.
обрушилась лавина грохота.
вглядывалась в это лицо, полупрозрачное, словно мираж, и, может быть, не
существующее вовсе, но такое нужное, необходимое той капельке еще живого
теплого, что оставалось среди руин давно утраченных надежд.
жемчужно-бледные, чуть тронутые сожалеющей улыбкой.
Поэтому я не хочу просыпаться! Пусть этот сон длится вечность...
Вечность кончается там, где умирает Мысль!
кровавого зарева вырисовывались контуры гигантского спрута. Дрогнула Мысль
и потекла, заструилась вдогонку.
щупальца подползли и обвили девушку-тень.
Девушка-призрак исчезла.
взглянул на пылающий шар, из его огромных неподвижных глаз выкатилась
большая прозрачная капля. Потом еще одна, и еще. Капли падали, выбивая
мелодичную дробь. Тинь-тань, ти-и-та-тинь...
динамиках переговорного устройства жалобно пищит морзянка. Минуту я
озадаченно смотрел на Царевну-Лебедь, пытаясь разобраться в хаосе коротких
и длинных сигналов. Передача велась неумело, в замедленном темпе, как
будто на ключе работает новичок, выстукивая нечто совершенно
бессмысленное.
направился в салон.
было. На столе - записка. Я взглянул на сигнальные огоньки пульта
бункерной коммутации, перевел взгляд на динамики внешней связи и только
теперь до меня дошло: передача велась извне... За стеклом акварина
разрасталось облако потревоженного ила. В клубах слабо подсвеченной
прожекторами желтоватой мути промелькнула водянисто-серая тень, округлая,
с расплывчатым вырезом посредине...
голову?.. Я схватил карандаш и на обратной стороне листка стал набрасывать
идиотские знаки морзянки. Чушь какая-то, он меня просто разыгрывает!
карандаш и бросился к акварину. Непроглядная муть. Внешняя сторона стекла
будто оклеена плотной желтоватой бумагой.
часы, сверил их с салонным хронометром. Одно и то же: без десяти минут
три. Значит, вел передачу не Болл! Часы и гудение компрессоров определенно
указывали на то, что он еще не успел выйти из бункера...
Навалясь грудью на пульт, я кричу в микрофоны что-то однобразное, жуткое.
Зеленые мотыльки на сигнальных глазках подрагивают в такт моему надрывному
крику.
дать почувствовать ему его одиночество...
завалился в кресло, сорвал с лица кислородную маску и бросил на стол. На
макушке жалко топорщились мокрые волосы.
наполнителя, ответил:
сближения в вопросах взаимного понимания. Но вы раздражены, устали...
Отдохните, пока я приготовлю кофе. Вам с молоком?
развиваться последовательно. Может быть, я выражаюсь недостаточно ясно?
манипуляциями, дышал кислородом. Он явно поторопился покинуть "колесо
обозрений".
свою кружку.
с глюкозой, вам необходимо подкрепиться.
медленно опустил на стол. Так...
отчаянный зов.