шлейф концертного платья сеял в фонтанных аллеях электрическое сверкание.
вперед.
стену, как на таран...
И опять - фонтанное поле, но уже с иным рисунком танцующих струй. И
женщина в красном. За ее спиной - спокойный свет декоративно увеличенного
Сатурна с контрастно-угольной тенью Кольца. Кир-Кор, неподвижно стоя со
скрещенными на груди руками, смотрел на Винату. Вернее - на смуглую
ипостась Биргитты Эдельстам... В красном Биргитта очень напоминала Винату
фестиваля в Созополе. Ту, с которой он два года назад целовался на теплом
песке у опрокинутой вверх дном лодки. Ночь любви случилась безлунная,
звездная, фонтанирующий весельем Созополь светил огнями через залив, пахло
морем, фиалками, спелой вишней и дымом догорающего на холме костра, и этот
смешанный аромат долго потом снился ему в Россоше на Новастре. Снился даже
чаще, чем сама Вината. Наверное, это к лучшему. Слишком часто видеть
Винату во сне - верный шанс сойти в конце концов с ума от желания и тоски.
Возможно, ему было бы легче, если б он знал, что внешность Винаты - мираж,
сценический образ...
Звучали волны, звучала вода. Незнакомая ритмика резких, но красивых
созвучий. Фигура Винаты умножилась: семь разновеликих фигур в одеждах семи
цветов спектрального ряда. Самая крупная, та, которая в фиолетовом, тонула
в объединенном сатурново-лунном сиянии. Которая в голубом, купалась в
лучах "диадемы" потускневшего острова. А та, что в красном, напрямую
скользнула к катамарану, дьявольски правдоподобно возникнув у самого борта
перед канатами релинга, и неулыбчиво, мельком взглянула на палубу с высоты
своего четырехметрового роста. Кир-Кор, холодея, почувствовал, что это ему
неприятно.
Ее голос ошеломлял реализмом присутствия. Больше, впрочем, ошеломляла
фигура певицы у борта. Мучительно было видеть ее напряженное горло.
не глядя на Винату-Биргитту и не вникая в смысл слов ее песни (текст был
глуп и не стоил созданной для него мелодии), печально задумался, не
понимая, откуда взялась эта печаль. Переливался красками просторный
мировой аквариум, где плавали рыбы-образы, рыбы-сны, рыбы-фантомы, на
которые Кир-Кор тоже почти не глядел, - и над всем этим реял, все это
заполнял, насыщал невыразимо прекрасный голос. И не нужна была особая
проницательность, чтоб догадаться: обладательница этого голоса счастлива.
По крайней мере - сегодня. "А завтра я ее не увижу", - думал Кир-Кор. Он
твердо знал, что завтра он ее не увидит. Об этом кое-кто позаботится. Еще
до того, как она проснется, утомленная суетой фестивального вечера. К тому
же, если женщина счастлива, вряд ли ей будет приятна незапланированная
внезапность в образе позапрошлогоднего любовника.
роскошной планетой. И когда? Вряд ли завтра. Если без выстрелов, то скорее
всего послезавтра. Эх, месяц хотя бы... месяц-другой. Побродить по
просторам северного захолустья, потрещать ледком остекленных утренним
морозцем луж, послушать крики улетающих в теплые края гусей...
весело.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НОЧЬ ТИГРА
1. ТЕАТРАЛЬНЫЙ
гроздья алмазных звезд, кое-где обведенные серебристо-бело-голубой каймой,
и стал следить за приближением береговых утесов. Прибойные волны с шумом
разбивались о круто уходящие в ночное море скалы, и, если б у берега не
обнаружился вдруг матово-белый, как фосфоресцирующая льдина, мыс аванпорта
для малотоннажных судов, шкиперское бесстрашие Матея Карайосифоглу
выглядело бы здесь неуместным. За пять секунд до лобового удара "льдина"
лопнула, разошлась, и катамаран сбросил скорость на полосе глянцево-темной
воды между двумя перронами.
- Ощущаете, парни, какая здесь первозданность?..
авиатеррасы. По верхушкам пальм над высоким склоном скользнули
золотисто-желтые лучи фар. Кир-Кор проводил взглядом эскадрилью эрейбусов
- двадцать седьмую по счету - вот такая здесь первозданность. Впрочем,
теперь, когда отзвенели голоса певцов и отполыхала фантасмагория
гигантских светопластических декораций, на островах стало спокойнее,
несмотря даже на старты флаинг-машин. Юркие реалеты, мигая светосигналами,
взмывали над склоном и разлетались кто куда, а синевато-прозрачные, как
мыльные пузыри, грузные, с полной выкладкой габаритных огней эрейбусы
тянулись все в одном направлении - строго на северо-запад.
Театральном нет гостиничного комплекса.
хитрец, - шале, фаре, отель, бунгало. Изба туриста, наконец".
актеров. Вас, понятно, туда не пропустят.
гостиница не нужна.
понравилось? Что понравилось больше всего?
Марсане разнять половинки феррованадиевого пенальчика. - Подставьте
ладонь.
непостижимо хитро и волшебно парящие над продолговатым на ощупь
кристаллом. Их было три - два голубых и один синий.
Но между собой эти искроподобные точки сохраняли четко фиксированную
дистанцию: две голубые - тесной парой, синяя - чуть в стороне.
самоцвет Планара, бесспорно, произвел на Марсану сильное впечатление.
слишком близко к глазам при солнечном свете.
- добро пожаловать на остров Контур. На тот, где сегодня на рейде "Синяя
птица". У вас развито чувство пространственной ориентировки?
директории Центра - это Матей Карайосифоглу. Как правило, всегда на месте
эксперт по морской акустике Марсана Гай - это я.
уточнил Матис.
что ж, идите... Всего вам самого доброго.
произнести "до свидания".
кокосовое молоко, охлаждая жгучее чувство своего тропического
одиночества... Поцелуйте меня, Кирилл.
"почти".
свои длинные босые ноги с палубы на перрон. Ярко блеснули "павлиньи глаза"
ее платья, голые руки неторопливо и нежно обвили окаменевшую от напряжения
шею Кир-Кора. Он сразу вспомнил руки Винаты, и нехорошее предчувствие, так
некстати охватившее его во время пения Винаты-Биргитты, вернулось и стало
Дальский Алекс
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Суворов Виктор
Прозоров Александр
Шилова Юлия