получил их от Арианцев.
квазара Шансон, Крайний сектор обречен. Обречен океан Бюрге, обречены сами
Арианцы, обречены Цветочники... Тебе их не жаль, Хенк?
жалость. Я радуюсь тому, что в ближайшее время на Симму прибудет тахионный
флот Арианцев, радуюсь тому, что мы, может быть, убережем от гибели сразу
трех членов Межзвездного сообщества. Эта радость мешает, мне жалеть
протозид, так же, как мешает мне жалеть тебя... Ведь ты даже не мир, Хенк,
даже не его подобие. Почему ты не хочешь согласиться с этим?
ветром, шлейфы полярного сияния. Квазар Шансон возмущал ионосферу Симмы, и
раскаленные цветные полотнища раскачивались, как занавес, скрывающий
гигантскую сцену. Что там, на этой сцене? Что там происходит такое, что даже
Охотник Челышев, безжалостно отторгая Хенка от человечества, обращается за
помощью все же к нему - квазичеловеку?..
Цветочники, Арианцы или океан Бюрге. Десять цивилизаций, объявляющие вне
закона одну, далеко не всегда правы...
надоели.
поднялись и молча удалились из бара. При всем унынии, написанном на их
слишком правильных псевдолицах, им нельзя было отказать в гордости.
Красноречивый жест Арианцев прекрасно вписался в заснеженную панораму
полярных льдов, медленно разворачивающихся на голубом течении антарктической
бухты. Далекие призрачные массы дышали тоской и холодом. Такой же тоской
дохнуло на Хенка от уходящих Арианцев. Тоска. Льды. Холод... Унылые
родственники Цветочников не хотели простить Хенку ни одного из его прошлых
или будущих прегрешений.
по-настоящему выглядят Арианцы. Кажется, что-то вроде рыб, толстых красивых
рыб. Нечто столь же невинное, как темные запятые протозид, равнодушно
пожирающие пыль Космоса.
Хенка. Но над стойкой возвышался красавчик Хархад, и он сразу ткнул длинным
пальцем в высокий табурет:
ближе к нему.
сплошная липа. Из-за тебя я влетел в убытки.
почувствовал двусмысленность вопроса.
миксер, Ханс копался в пульте климатизатора. Льды медленно таяли, уходили за
горизонт. Вспыхнула на мгновение панорама большого земного города,
высветился дико участок неба, прожженный снизу взбесившимся пульсаром. Ханса
все это не устроило. Он крутил верньеры, пока в бар опять не хлынула душная
волна тропического воздуха. "Ханс, наверное, с юга..." - подумал Хенк. Но
джунгли, построенные воспаленным воображением лишившегося работы звездного
перегонщика, весьма отличались на сей раз от тех, в жуткой мгле которых
совсем недавно блуждали несчастные заблудшие призраки. Нечто вроде вросшего
в болото ананаса подперло стойку, по стене разметались рубчатые ветви
кладофлебусов, а поперек бара, залитого лужами цветущей рыжей воды, легла
гигантская цикадоидея. Она рухнула совсем недавно: толстый ствол с
конической почкой на вершине еще не потерял панциря из листовых черешков,
плотно упакованных в лохмотья, весьма похожие на старый войлок. На дальнем
конце цикадоидеи, в сплетении мощных уродливых корней, хищно затаился
полутораметровый мозопс, с коротких лап до бронированной головы заляпанный
сырыми лишайниками.
посоветовал Хенк. - Сплошная эклетика! Ты смешал вместе несколько разных
эпох.
дыханием одобрил его совет.
К этим безмозглым тварям?
своими друзьями, как бы они ни выглядели.
обероном-иксом. Он, Ханс, мог комментировать слова оберона, он мог язвить
над обероном, но вступать с ним в беседу, отвечать на его вопросы... нет!
происходило, Хенк - наш гость.
в воду, мозопс судорожно зевнул.
он наш! Он с Земли! Он дышал нашим воздухом, ползал по нашим болотам...
вслушиваешься, ты пытаешься вызвать нас на откровенность, а где-то рядом,
благодаря твоим друзьям, три древних цивилизации уже поют отходную! Ты более
чужд нам, чем эта тварь! - он ткнул кулаком в сторону мгновенно затаившегося
мозопса. - Зачем ты пришел к нам? Кто тебя звал? Зачем ты натянул на себя не
свое тело?
предпочту остаться чужим.
зачем он одаривает нас псевдолюдьми? Когда я впервые погнал пылевые облака в
район твоих тварей, мой брат мне сказал: "Зачем тебе это? Пусть они сдохнут,
эти твои первичники! Они же чужие! Им на все наплевать! Они никогда никому
не помогли, им все равно - кто ты. Ни одно разумное существо не полезет по
своей воле к Стене, а они только там и вертятся! Это же дохлая зона! -
сказал мне брат. - Там все давно вымерло от радиации, холода, гравитационных
флуктуаций и пустоты! В таком дохлом месте даже они долго не продержатся!.."
И он был прав, мой брат. Было ошибкой прикармливать тех, кто несет с собой
только смерть!
своей воле к Стене..."
захочешь пожать мне руку.
Хенка. - Конечность! Какую-нибудь псевдоподию!
торопился к Шу. Она его поймет! Хенка обжигала догадка.
в бокале мелко, жалобно зазвенел. Настоящий прозрачный лед, не какая-нибудь
подделка. Такое ценится во все времена. Как бы Люке не относился к Хенку,
Корнев Павел
Контровский Владимир
Громыко Ольга
Белов Вольф
Шилова Юлия
Ильин Андрей