Доминионом те чудеса, о которых он грезил в своем долгом сне.
попытку Примирения невозможно подготовить за одну ночь, а если предстоящим
летом ничего не произойдет, еще два столетия Имаджика останется разделенной.
За это время Пятый Доминион вполне успеет уничтожить себя от скуки или
неудовлетворенности, так что Примирение не сможет произойти уже никогда.
злосчастном мире.
предстоит выполнить еще кое-какие обязанности. Но Дауд позвал их за собой.
привлечет парочку привидений.
Глава 5
1
успел сломаться водонагреватель, и перед Милягой возникла альтернатива:
мыться в ледяной воде или не мыться вообще; он выбрал второе) Клейн вызвал
его к себе домой. У него были хорошие новости. Он пронюхал о покупателе, чьи
вкусы обычный рынок оказался не в состоянии удовлетворить, и Клейн окольными
путями довел до его сведения, что у него есть возможность заполучить нечто
по-настоящему любопытное. Миляга как-то успешно изготовил небольшого Гогена,
который попал на свободный рынок и был куплен без единого вопроса. Сможет ли
он сделать это снова? Миляга ответил, что может сварганить такого Гогена,
перед которым прослезился бы сам автор. Клейн выдал Миляге аванс в размере
пятисот фунтов, чтобы он мог заплатить за аренду мастерской, и оставил его
наедине с предстоящей работой, заметив напоследок, что выглядит он гораздо
лучше, чем раньше, хотя пахнет немного хуже.
страшно, когда живешь в одиночестве. И, раз уж рядом не было женщины,
которая жаловалась бы на колючую щетину, небритость тоже не причиняла ему
никаких хлопот. К тому же он вновь открыл для себя древнюю индивидуальную
эротику: слюна, ладонь и фантазия. Этого было вполне достаточно. Мужчина
может быстро привыкнуть к такому образу жизни: к слегка переполненному
кишечнику, потным подмышкам и чувству приятной наполненности в яйцах. И
только перед уик-эндом он затосковал по новым развлечениям, которые не
ограничивались бы созерцанием своего тела в зеркале ванной. За прошлый год
не было такой пятницы или субботы, которую он не провел бы на какой-нибудь
вечеринке в окружении друзей Ванессы. Их телефонные номера до сих пор были
записаны в его записной книжке - стоило только взять трубку, но сама мысль о
возможном контакте вызывала у него тошноту. Как бы ни были они очарованы его
персоной, все-таки они были ее друзьями, а не его, и в происшедшей
катастрофе они неминуемо должны были встать на ее сторону.
из них стерлось в его памяти. Они были частичкой его прошлого, а прошлое не
задерживалось у него в голове. В то время как люди, подобные Клейну, могли с
абсолютной ясностью вспомнить события тридцатилетней давности, Миляга с
трудом мог вспомнить, с кем и где он был каких-нибудь десять лет назад. Еще
чуть-чуть дальше в прошлое - и хранилища его памяти оказывались пусты.
Создавалось впечатление, что его сознание было рассчитано лишь на такое
количество воспоминаний, которых было достаточно, чтобы придать
правдоподобность его настоящему. Все остальное отправлялось в страну
забвения. Он тщательно скрывал этот странный недостаток почти от всех своих
знакомых, а когда его начинали особенно дотошно расспрашивать о прошлом, он
просто-напросто выдумывал небылицы. Но этот недостаток не слишком беспокоил
его. Он не знал, что значит иметь прошлое, и потому не особо страдал от его
отсутствия. А из общения с другими людьми он заключил, что, хотя они и могут
уверенно рассказывать о своем детстве, в большинстве своем все это лишь
предположения или истории, узнанные с чужих слов, а иногда и откровенная
выдумка.
ему, что ей с трудом удается удерживать прошлое в памяти, но в тот момент
она была пьяна, и впоследствии, когда он вновь поднял эту тему, стала
яростно отказываться от своих слов. Думая о друзьях потерянных и друзьях
забытых, он особенно остро ощутил свое одиночество, и когда зазвонил
телефон, он поднял его с некоторой благодарностью.
Фьюри. В трубке слышны были легкие щелчки, но ответа не последовало. - Кто
говорит? - спросил он. Вновь молчание. Он раздраженно положил трубку. Спустя
несколько секунд телефон зазвонил снова. - Ну кто там, черт побери? -
крикнул он в трубку, и на этот раз чрезвычайно учтивый голос ответил ему,
хотя и вопросом на вопрос:
Эстабрук.
Эстабруком. Тот самый тип, который подхватил Юдит, когда она сорвалась с
высоко натянутого каната. Классический представитель вырождающейся
английской нации, принадлежащий к второсортной аристократии, напыщенный,
самодовольный и...
возможно.
хранить в строжайшей тайне, но оно, я хотел бы особенно подчеркнуть это
обстоятельство, обладает чрезвычайной важностью.
вкус к ясности и прямоте.
слегка неожиданной, но я умоляю вас прислушаться к ней.
мистер Захария, точно так же, как она ушла и от вас. Тридцать три дня назад.
- Эта точность говорила о многом. Интересно, считает ли он часы? А может
быть, и минуты? - Вам необязательно приходить ко мне домой, если вам этого
не хочется. Собственно говоря, если быть до конца честным, мне и самому бы
этого не очень-то хотелось.
впрочем, соответствовало действительности, хотя он до сих пор и не высказал
этого вслух.
2
такой холодный день и заставлять его лезть на вершину холма, но жизненный
опыт Миляги подсказывал ему, что надо доставлять себе маленькие удовольствия
при каждом удобном случае. С Холма Парламента открывался прекрасный вид на
Лондон, который не могла испортить даже облачная погода. Дул свежий ветер,
и, как обычно в воскресенье, на холме собралась толпа любителей воздушных
змеев. Их, похожие на разноцветные свечки, игрушки парили в сумрачном зимнем
небе. От ходьбы у Эстабрука перехватило дыхание, но, казалось, он был
доволен, что Миляга выбрал именно это место.
чтобы посмотреть на воздушных змеев.
отказался.
преклонного возраста. С положительными я познакомиться еще не успел. Вам
сколько лет?
с тех пор, как мы виделись в первый раз. Вы помните? На аукционе? Вы были с
ней тогда. Я - нет. Огромная разница: с ней и без нее. В тот день я
позавидовал вам так, как никогда не завидовал ни одному мужчине, просто
потому, что она была рядом с вами. Позже, разумеется, мне доводилось видеть
то же самое выражение на лицах других мужчин...
была она для меня. Годы, которые я провел вместе с ней, я считаю лучшими в
своей жизни. Но, разумеется, лучшее не может длиться вечно, иначе какое же
оно лучшее? - Он снова отхлебнул из фляжки. - Знаете, она никогда о вас не
упоминала, - сказал он. - Я пытался спровоцировать ее на это, но она
говорила, что выбросила вас из головы, забыла вас, что, разумеется, было не
правдой...
Поэтому мы и беседуем сейчас с вами. Потому что я знаю это, да и вы, скорее
всего, тоже.
Семенова Мария
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Круз Андрей
Контровский Владимир
Андреев Николай