наконец можно будет пойти домой без опаски наткнуться на дикого охотника за
внутренними органами. Статистика, правда, указывала на то, что нападения
происходят именно по утрам. Но страх перед темнотой неистребим в человеке.
они уже были. Или нет? Нет. На этой улице был он, а на хвост японцу он сел
только на следующей. Неужели японец пойдет на второй круг?!!
путешествия. Встал. Сделал шаг направо и вдруг резко обернулся. Его глаза
встретились с глазами Алекса на мгновение. Алекс тут же опустил взгляд и
намерился пройти мимо, чтобы потом снова выйти на японца. Но тот вдруг
направился в ближайший подъезд.
же.
почему-то он не стал заметать следы, не стал прятаться. Он дал Алексу шанс и
кинул своеобразный вызов. Как воин, нашедший достойного противника.
человек заходит в подъезд. Когда он занят дверью, перешагивает через порог,
переходит в иные условия освещения. Очень удобно. Алекс это знал и принял
соответствующие меры. Теперь Алекс был на охоте. Ушла усталость, стало легче
дышать.
смотрел на Алекса. Он совершенно спокойно вел себя под дулом пистолета.
Настолько спокойно, что это наводило на размышления.
другое время Алекс не стал бы колебаться. Момент для убийства был
благоприятен, и надо было им воспользоваться. Но любопытство, неистребимое,
вечное и смертельно опасное, любопытство заставило его подниматься по
грязным ступеням.
Кибердруиду следовало поискать кого-то, в ком фантазия умерла начисто.
Кого-то другого.
редкость.
Сегодня он ужинает с семьей. Это хорошо. Жена суетится на кухне. Скоро будет
чай. Это тоже хорошо. А пока есть холодная рыба в тесте. Рис. Это приятно,
когда в доме гость. Хоть и такой молчаливый, как этот. Впрочем, молчит... и
пусть молчит. Это тоже хорошо. Пусть молчит.
словно усталый человек, знакомый, который прошел многие километры, чтобы
наконец посетить старика Сехаку.
Или хорошо? Наверное, плохо, потому что сегодняшний гость шел не в гости, а
чтобы убить его сына. У нынешнего гостя такая работа, и ничего с этим не
поделаешь.
Слово такое было, забытое ныне, - сюрреализм. Алекс сидел на полу, покрытом
циновками, и ждал, когда маленькая и улыбчивая японка принесет чай. В
глубоких чашках. Настоящий чай. Дорогое удовольствие, надо отметить.
подставку.
пожилому японцу, сидящему напротив. Может быть, только из-за него Алекс
сидит, неудобно поджав под себя ноги, и ждет чай. Из-за того удовлетворения,
что написано на лице пожилого японца. Как, он сказал, его зовут, Сехаку?
расскажет он только тогда, когда полностью насладится этой идиллией. Ну и
ладно... Подождем.
удалилась куда-то за бумажную стенку. Зажгла там свет, стал виден ее силуэт.
сделал то же самое. Чай был таким, каким должен был быть. Вкус, крепость -
все соответствовало тому, каким, по представлению Алекса, должен быть
хороший чай. Алекс кивнул, господин Сехаку заулыбался.
постепенно поднималось в Алексе, что-то прозрачное и плотное. Это что-то
проснулось и потянулось к мозгу Алекса, к его сознанию, затопило его
полностью.
сидеть было удобно и приятно. Расслабилась спина. Мутная усталость сползла с
кончиков пальцев вниз... Закапала грязными каплями и испарилась в чистом
воздухе. Это состояние не было похоже на бесшабашное буйство наркотика, на
бешенство боевой смеси, на взрывоопасное спокойствие перед первым выстрелом.
Оно было похоже на удовлетворенную усталость после постельных утех. И вместе
с тем это не было усталостью.
Алекс бы узнал об их присутствии.
соседнюю комнату.
голографических мониторов. Машины, приборы. Лаборатория.
сына. Только с тем, кто сидел подобно статуе в соседней комнате, у этого
молодого человека не было ничего общего. Кроме, конечно, внешнего сходства.
У человека на голограмме были живые глаза, смеющееся выражение лица. Глядя
на него, Алекс начал понимать, откуда взялась такая точность и немыслимая
скорость движений. Сын господина Сехаку был кибером самой высокой категории.
Высшей категории. Боевая элита. А сам господин Сехаку был, видимо,
кибертехником самой высокой пробы.
но неостановимо. Вот вы молоды, сильны и видите во времени только часы,
минуты, а вот вы уже стары и видите во времени годы. Это невозможно
изменить. Время замерзает в вас. Внутри. Маленькими и колючими шариками. И,
не имея возможности погрузиться в его воды, вы вынуждены плыть по волнам. Но
вдруг вас выбрасывает на гребень, и вашим глазам открывается все русло, по
которому течет эта река, открывается до ближайшего поворота. Для меня таким
гребнем стало самоубийство сына. И все, что я хотел знать в то время, -
почему он это сделал? Пойдя против законов природы, я получил результат. Он
находится в соседней комнате. Конечно, это не мой сын, это идеальный киборг.
Я это отлично осознаю. Но я понял одну простую истину. С возрастом можно
жить иллюзиями. Когда вы уже отгорели, достигли своего потолка, стали тем,
чем когда-то хотели стать... Тогда можете наплевать на все и жить иллюзиями.
Пусть другие рвут глотку и пробиваются вверх. Иллюзии приносят покой, а в
старости это единственная вещь, без которой уже нельзя обойтись.
низеньким заборчиком комнатной климатической установки стояло дерево бансай.
Пышное, с сочными зелеными иголками. Настоящее.
Практичный мозг, признак молодости. Я не могу разгласить ни одной детали из
его схем. Ни единой. Даже схемы глаз, хотя в них нет ничего сверхсекретного
или несущего опасность. Они не хранятся на каких-либо носителях. Я уже забыл
большую их часть.
страны.
памяти? При малейшей угрозе разглашения они вызывают амнезию. Просто и
эффективно. Не каждый решается на подобную операцию... Мало кому хочется
рисковать из-за чужих тайн, да еще терять память... Я тоже не желаю такого.
Мои воспоминания дороги мне. Поэтому я немного перестроил установленный во
мне блок. Даже при гипотетической возможности разглашения какой-либо части
моего проекта я умру. Это одна из моих самых красивых разработок. Воля к
Смерти. Я не торгую чужой безопасностью. Я зарабатываю себе на жизнь иначе.
комнаты, где сидел его сын. - И он не ответил мне. Ничего. Он не говорит на
эту тему. Когда-то в прошлом он много работал. Пошел по моим стопам. Ему
казалось, что в сочетании живого и мертвого таится истина. Не могу сказать,
что я не оказал влияния на его воззрения. Ошибка стоила ему дорого. Он
пришел к друидам. И работал на них долго. Очень долго. К сожалению, я не
могу знать, что произошло там, в колонии... Что создал он там, в
лабораториях огромных муравейников, я не знаю. Но, может быть, вам известно:
ни один друид не может существовать в одиночестве. В его голове постоянно
присутствуют корни системы, корни чужого сознания, как если бы
один-единственный муравей ощущал в себе мысли и сознание всего муравейника.
Потеря личности дает друиду многое, но эта же потеря его и убивает. Если из
сознания рядового друида убрать ростки общей системы, он умрет. Остатки
человеческого "я" не вынесут потери личности. Не вынесут того, что Человек
стал винтиком машины. В машине нет Духа. Того, что делает человека
Человеком. Отдельной Личностью, способной встать против неба, земли и ветра.
словно против ветра, дующего в лицо.
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Флинт Эрик
Андреев Николай
Каргалов Вадим
Акунин Борис