пространство. В районе же фокуса прожектора начинаются и ядерные
реакции влетевших в звездолет межзвездных частиц. Происходит новый
мощный всплеск энергии, и реактивная струя извергается из дюзы со
сверхсветовой скоростью.
теоретически. А где же приборы, измеряющие сверхсветовую скорость
истечения?.. Их нет... Невозможно сконструировать в земных условиях
такой прибор, ибо в любом электронном или электромагнитном измерителе
сигналы по цепи передаются со скоростью света и ни в коем случае не
выше.
дилетантом, каким представлялся мне вначале".
другой бок. Я быстро закрыл блокнот и положил его на место. По-моему,
Петр Михайлович уж слишком расписал меня!
Глыбовым. Академик безвылазно сидит в салоне и колдует над книгами и
микрофильмами, время от времени сердито ворча. Что означает это
ворчание, я еще не научился отгадывать. Иногда это, видимо, недоумение
перед математическим парадоксом, а чаще - восхищение, если не восторг
по поводу эквилибристических рассуждений какого-нибудь
физика-теоретика.
точностью ведут корабль по курсу. Откидываюсь в кресле, закрываю
глаза.
сообщить эту весть. Лицо его сияло. Я отвернулся к стене, собираясь
снова уснуть. Мозг, еще окутанный дурманом сна, не осознал всей
важности сообщения. "Зачем будить?" - сквозь сон подумал я. -
Торопиться некуда".
прежнего энтузиаста! Неужели тебе не интересно взглянуть на картину
мира при суперсветовой скорости?
тут же забыл об усталости. Главный экран и все остальные проекторы
были включены. Звездное небо переливалось всеми цветами радуги. Я
никогда раньше не видел такой волшебной картины. Начал проявляться
эффект Допплера, то есть изменение длины световых волн, идущих от
звезд, при субсветовой скорости относительного движения. Мы настолько
близко подошли к порогу скорости света, что цвет звезд менялся
буквально на глазах. Те звезды, к которым мы летели, как бы уменьшали
длину волны своего излучения. Они вначале голубели, синели, а затем,
вспыхнув зловещим темно-фиолетовым светом, потухали вовсе, так как их
излучение смещалось для нас в невидимую ультрафиолетовую область
спектра. Из бесконечной дали на смену "потухшим" появлялись мириады
новых, проходя ту же гамму цветов. И так без конца.
картину: их цвет изменялся в сторону красного конца спектра.
желтая звезда в левом углу экрана - последовательно превращалась а
оранжевую, красную, багровую, темно-вишневую звезду; затем оно погасло
для нас потому, что стало излучать невидимый инфракрасный свет.
признак сильного волнения. Еще бы! Впервые в жизни не умозрительно, а
в действительности наблюдал он субсветовую картину Вселенной. Куда не
взглянешь, всюду дрожат, мерцают и переливаются всеми цветами радуги
небесные светила.
позавтракали, как угодно. Обычный земной распорядок суток для нас
просто не имел смысла). Электронный автомат-повар готовил пищу гораздо
лучше, чем шеф повар "Гранд-отеля" в Космоцентре.
заполненной межзвездным туманом великой Галактической дороге. Так
назвали астрономы Земли орбиту, по которой движется большинство звезд,
в том числе и наше Солнце, вокруг центра Галактики, завершая один
оборот в двести миллионов лет. Мы давно отставили окрестности Солнца,
которое плелось по той же дороге где-то позади. Его скорость - двести
семьдесят километров в секунду - смешно даже было сравнивать с нашей,
ибо мы вплотную приблизились к самому порогу световой скорости, к
"эйнштейновскому" порогу, как скептически сказал Самойлов, намекая,
очевидно, на то, что ему первому из людей дано переступить его.
предательски дрожала у самого индекса "С" - "Скорости света". Перейдет
или нет?.. Академик тоже уже не пытался казаться невозмутимым. Он в
который уж раз включал автомат, неизменно докладывающий своим
нечеловеческим бесстрастным голосом одну и ту же скорость движения:
время течет в тысячу двести раз быстрее, чем в нашем астролете!
земным суткам. Почти месяц! Следовало, видимо, торопиться с подобными
житейскими мелочами. А то как-то не по себе становится, когда
подумаешь, что, вздремнув в анабиозной ванне астролета четверо суток,
одновременно просыпаешь полтора десятилетия в истории Земли.
багровые, красные и вишневые светила. Ни единой звездочки, ни единого
проблеска и светового луча. Сплошной мрак! Впереди же из невообразимой
дали тускло мерцали инфракрасные звезды, ставшие видимыми благодаря
все тому же эффекту Допплера. Лишь светила, пересекавшие направление
движения "Урании", по временам вспыхивали голубым светом, чтобы
вскоре, заалев, также исчезнуть в черноте звездной ночи. Вокруг
астролета бушевали радиоактивные излучения, в тысячи раз более
опасные, чем самые мощные космические лучи. Наружные бортовые
ионизационные счетчики показывали предельную для их шкалы
интенсивность излучений, а звуковые индикаторы, выведенные на панель
управления, непрерывно трещали. Эти излучения возникали вследствие
того, что астролет, мчавшийся почти со скоростью света, непрерывно
сталкивался с частицами межзвездного тумана. Однако нам можно было не
бояться. Десятиметровой толщины защитный экран, расположенный между
нейтронитной броней и внутренней обшивкой ракеты, надежно охранял нас
от радиации. Гораздо страшнее было бы теперь какое-нибудь из
бесчисленных полей тяготения. Неизбежное при полете в поле тяготения
искривление прямолинейной траектории "Урании" увеличило бы кажущийся
вес астролета и всего находящегося в нем в десятки тысяч раз! Не помог
бы никакой антигравитационный костюм.
туманностей, глобул? - спросил я Самойлова.
в тревожную песнь гравиметра, чудесного прибора, чувствующего поля
тяготения на большем удалении от астролета. Гравиметр связан
электронной схемой с роботом, управляющим двигателями торможения.
Иногда ровная мелодия гравиметра повышалась - и наши сердца сжимались
от страха. Но потенциал гравитации был невелик, и страх отпускал нас.
судорожно вибрировала почти на красной черте, отмечающей скорость
света. Происходили странные вещи: акцелерограф неизменно показывал,
что ускорение равно одному километру в секунду за секунду, а скорость
не возрастала.
десятая километра в секунду", - точно смеясь над нами, повторял
автомат.
мне Самойлов, - что в каждую следующую секунду скорость астролета
возрастает на все более малую, если не сказать бесконечно малую,
величину. Это и вызывает вибрацию стрелки указателя скорости, так как
он не проградуирован на такое ничтожное приращение скорости, как
сейчас.
все-таки! Ускорение-то было громадное - один километр в секунду за
секунду! Наш земной опыт, логика и здравый смысл явно оказывались
бессильными.
распада. Если раньше двигатель работал бесшумно, то сейчас он издавал
тонкий мелодичный звук. Все нарастая, этот звук перешел в мощное
низкое гудение. По экрану кормового перископа разлилось
розовато-фиолетовое сияние: начал светиться холодный поток энергии,
вырывающийся из дюз.
красную черту. Решительно взмахнув рукой, Самойлов вдруг сказал:
заревел. Даже сквозь толстые защитные экраны и звукопоглощающие
Маркелов Олег
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Куликов Роман