Чтение 11–й страницы книги ~Белая роза~

На самой границе безмагии метались двое Взятых. Один метнул лиловый
разряд, который растаял, не достигнув земли. Одноглазый кудахтнул и сделал
непристойный жест.

- Всю жизнь об это мечтал, - пояснил он.

- Ох, чудо чудное, - пискнул Гоблин, глядя в другую сторону.

С розовых утесов сорвалась и ушла ввысь стая огромных исчерна-синих мант
- около дюжины, хотя сосчитать их было трудно: они постоянно маневрировали,
чтобы не отнять у соседа ветер. То были великаны своей породы - футов сто в
размахе крыльев. Поднявшись достаточно высоко, они парами начали пикировать
на Взятых.

Всадник остановился, упал. В спине его торчала стрела.

- Фишки! - выдохнул он и потерял сознание.

Первая пара мант, двигаясь, казалось, медленно и величаво, - хотя на
самом деле летят они вдесятеро быстрее бегущего человека, - проплыли мимо
ближайшего Взятого, едва не выскользнув за границы Душечкиной безмагии, и
каждая пустила по сверкающей молнии. Молния может лететь там, где тает
колдовство Взятых.

Один разряд попал в цель. Ковер со Взятым качнулся, коротко вспыхнул;
пошел дым. Ковер дернулся и косо пошел к земле. Мы осторожно ликовали. Потом
Взятый восстановил равновесие, неуклюже поднялся и улетел.

Я опустился на колени рядом с курьером. Молодой, почти мальчишка. Жив.
Если я возьмусь за него - еще не все потеряно.

- Одноглазый, помоги.

Манты парами плыли по внутренней границе безмагии, швыряя молнии во
второго Взятого. Тот легко уклонялся, не предпринимая ответных мер.

- Это Шепот, - сказал Ильмо.

- Ага, - согласился я. Она свое дело знает.

- Ты мне-то будешь помогать или нет? - хмыкнул Одноглазый.

- Ладно, ладно.

Мне не хотелось пропускать представление. Первый раз вижу так много мант.
И в первый раз они нам помогают. Хотелось посмотреть еще.

- Ну вот, - проговорил Ильмо, утихомиривая лошадь мальчишки и
одновременно шаря по седельным сумкам, - еще одно письмишко нашему
достопочтенному анналисту.

Он протянул мне еще один пакет в промасленной коже. Я ошарашенно сунул
пакет под мышку и вместе с Одноглазым поволок курьера в Дыру.

Глава 10
ИСТОРИЯ БОМАНЦА
(ИЗ ПОСЛАНИЯ)

- Боманц! - От визга Жасмин звенели окна и скрипели двери. - Слезай!
Слезай немедленно, ты меня слышишь?!

Боманц вздохнул. Пять минут нельзя побыть в одиночестве. Зачем он только
женился? Зачем это вообще делают? Остаток жизни после этого проводишь на
каторге, делаешь не то, что хочешь ты, а то, чего хотят другие.

- Боманц!

- Иду, черт тебя дери! - И вполголоса: - Проклятая дура высморкаться не
может без того, чтоб я ей платок подержал.

Боманц вообще часто говорил вполголоса. Чувства нужно было выпускать, а
мир - поддерживать. Он шел на компромисс. Всегда на компромисс.

Он протопал по лестнице, каждым шагом выражая раздражение. "Когда тебя
все бесит," посмеялся он над собой, - понимаешь, что ты стар".

- Чего тебе? Где ты есть?

- В лавке. - В голосе Жасмин звучали странные ноты. Кажется, подавленное
возбуждение. В лавку Боманц ступил очень осторожно.

- Сюрприз!

Мир ожил. Ворчливость сгинула.

- Шаб!

Боманц кинулся к Шаблону, могучие руки сына сдавили его.

- Уже здесь? Мы ожидали тебя только на следующей неделе.

- Я рано уехал. А ты толстеешь, пап. - Шаблон включил и Жасмин в тройное
объятие.

- Все стряпня твоей мамы. Времена хорошие, едим регулярно. Токар был... -
Мелькнула блеклая уродливая тень. - А как ты? Отойди-ка, дай на тебя
глянуть. Когда уезжал, ты был еще мальчишкой.

И Жасмин:

- Ну разве он не красавец? Такой высокий и здоровый! А одежка-то какая! -
Насмешливая забота: - Ни в какие темные дела, часом, не впутался?

- Мама! Ну куда может впутаться младший преподаватель? - Шаблон
встретился взглядом с отцом и улыбнулся, как бы говоря: "А мама все та же".

Двадцатипятилетний Шаблон был на четыре дюйма выше отца и, несмотря на
свою профессию, сложен хорошо - скорее авантюрист, чем будущий профессор,
как показалось Боманцу. Конечно, времена меняются. С его университетских
дней прошли эпохи. Быть может, стандарты изменились.

Боманц вспомнил смех, и шутки, и ужасно серьезные полночные диспуты о
значении всего на свете, и бес тоски укусил его. Что сталось с тем
хитроумным, лукавым юнцом? Какой-то незримый стражник рассудка заключил его
в кургане на задворках мозга, и там он лежит в мертвом сне, пока его место
занимает лысый, мрачный, толстобрюхий гном... Они крадут нашу юность и не
оставляют нам иной, кроме юности наших детей...

- Ну, пойдем. Расскажешь нам о своих исследованиях. - "Кончай лить слезы
над собой, Боманц, старый ты дурак". - Четыре года, а в письмах одни
прачечные да споры в "Дельфине на берегу". Еще бы не на берегу - в Весле-то.
Хотел бы я перед смертью увидеть море. Никогда не видал. - "Старый дурак. И
это все, на что ты способен - мечтать вслух? Интересно, будут ли они
смеяться, если сказать им, что в глубине души ты еще молод?" - У него бред,
- пояснила Жасмин.

- Это кто тут, по-твоему, впал в маразм? - возмутился Боманц.

- Папа, мама - дайте мне передохнуть. Я только что приехал.

Боманц глубоко вдохнул.

- Он прав. Мир. Тишина. Перерыв. Шаб, ты судья. Знаешь, боевых коней
вроде нас нелегко отучить.

- Шаб обещал мне сюрприз,, прежде чем ты спустился, - сказала Жасмин.

- Ну? - осведомился Боманц.

- Я помолвлен. Скоро женюсь.

"Как так? Это мой сын. Мое дитя. На прошлой неделе я менял ему пеленки...
Время, ты - безжалостный убийца, я чую твое ледяное дыхание, я слышу гром
твоих железных копыт..." - Хм. Юный глупец. Извини. Ну так расскажи о ней,
раз больше ни о чем говорить не можешь.

- Расскажу, если смогу вставить хоть слово.

- Помолчи, Боманц. Расскажи о ней, Шаб.

- Да вы уже кое-что знаете, наверное. Она сестра Токара, Слава.

Желудок Боманца рухнул куда-то в пятки. Сестра Токара. Токара, возможного
воскресителя.

- В чем дело, пап?

- Сестрица Токара, да? Что ты знаешь об их семье?

- А в чем дело?

- Ни в чем. Я спросил, что ты о них знаешь.

- Достаточно, чтобы знать, что хочу жениться на Славе. Достаточно, чтобы
считать Токара своим лучшим другом.

- Достаточно?! А если они - воскресители? На лавку обрушилась тишина.
Боманц глядел на сына. Шаблон смотрел на отца. Дважды пытался ответить, но
молчал. В воздухе повисло напряжение.

- Папа...

- Так думает Бесанд. Стража следит за Токаром. И за мной. Пришло время
Кометы, Шаб. Десятое возвращение. Бесанд чует большой заговор воскресителей.
И давит на меня. После этой истории с Токаром будет давить еще больше.

Шаблон втянул воздух сквозь зубы. Вздохнул.

- Может, мне не следовало возвращаться домой. Вряд ли я чего-то добьюсь,
уворачиваясь от Бесанда и сражаясь с тобой.

- Нет, Шаб, - возразила Жасмин. - Твой отец не будет скандалить. Бо, ты
не будешь скандалить. Не будешь.

- Гм-м. - "Мой сын помолвлен с воскресительницей?" Боманц отвернулся,
глубоко вдохнул, тихо выбранил себя. Делаем поспешные выводы? По чьему слову
- Бесанда?

- Извини, сынок. Он меня просто заездил. Боманц покосился на. Жасмин.
Бесанд был не единственным его проклятием.

- Спасибо, пап. Как твои исследования? Жасмин что-то бормотала.

- Сумасшедший какой-то разговор, - заметил Боманц. - Все задают вопросы,
и никто на них не отвечает.

- Дай денег, Бо, - потребовала Жасмин.

- Зачем?

- Вы двое "здрасьте" не скажете, пока не начнете свои заговоры плести. А
я пока на рынок схожу.

Боманц ждал. Жасмин обошлась без обычного арсенала ядовитых фразочек о
горькой женской судьбе. Боманц пожал плечами и высыпал горсть монет в ладонь
жены.

- Пошли наверх, Шаб.

- Она стала мягче, - заметил Шаблон, когда они поднялись на чердак.

- Я что-то не заметил.

- Ты тоже. А дом совсем не изменился. Боманц зажег лампу., - Все так же
тесно, - посетовал он, берясь за копье-тайник. - Надо будет новую сделать.
Эта уже потерлась. - Он разложил карту на маленьком столике.

- Добавлений немного.

- А ты попробуй избавиться от Бесанда. - Боманц постучал по шестому
кургану. - Вот. Единственное препятствие у меня на пути.

- Это единственный возможный путь, папа? Может, легче взять верхние два?
Или даже один? Тогда у тебя будет шанс пятьдесят на пятьдесят угадать два
оставшихся.