Чтение 11–й страницы книги ~Хроники Ехо~

Это было что-то новенькое. Прежде Господин Почтеннейший Начальник никогда не интересовался нашим внешним видом. Лишь бы на службу ходили и дело делали - хоть в масках, хоть голышом. Пришлось обнажить рожу: все же начальство велит. Ну, я уж позаботилась, чтобы выражение моего лица не доставило шефу никакого удовольствия.

Впрочем, он словно бы и не заметил моей кислой физиономии. Поглядел мне в глаза, улыбнулся лучезарно - дескать, так-то лучше.

- Я и не говорю, что ты должна все сделать сама. Просто, если уж вышло, что среди моих сотрудников есть человек, который втерся в доверие к одному из Мастеров Совершенных Снов, да еще и к нарушителю Кодекса, глупо было бы этим не воспользоваться...

Меня бросило в жар. Есть такое выражение "сгореть от стыда" - так вот, это почти не преувеличение. Еще немного, и я бы вспыхнула, как сухой хворост. Одно дело - постоянно говорить о Джуффине: "Он все обо всех знает" - и совсем другое - на собственной шкуре убедиться, что твой начальник в курсе всех твоих личных, интимных и, честно говоря, вполне постыдных секретов. Ясно теперь, зачем он меня маску снять попросил. Хотел небось насладиться результатом на полную катушку.

В тот миг я искренне считала, что сэр Джуффин Халли - самый отвратительный мерзавец во Вселенной. И ни на секунду не сомневалась, что теперь-то я уж точно отправлюсь в Арварох. Нынче же вечером, пешком. По воде аки посуху, ничего-ничего. Лишь бы подальше от этого ужасного человека, моего начальника.

Хвала Магистрам, шеф очень быстро сообразил, что со мной творится. Подскочил ко мне, положил руку на затылок, побарабанил пальцами ритмично - я сперва успокоилась, а уже только потом поняла, что он со мной делает. Ну, против Джуффинова колдовства не попрешь, негодовать я больше не могла, волноваться тоже. Оставалось только одно: сидеть, слушать.

- Что с тобой, девочка? - с неподдельным сочувствием спросил этот злодей. - Что такого страшного я сказал? Сотни людей пользуются услугами Мастеров Совершенных Снов; в основном, конечно, старики, у которых не осталось ничего, кроме воспоминаний... Но им и в голову не приходит это скрывать. Стремление к счастью - не позорная слабость, а естественная потребность обычного, среднего человека. И лучше быть счастливым во сне, чем не быть вовсе. Другое дело, что старые, опытные колдуны вроде нас с тобой должны бы обходиться без помощи посторонних...

- "Старые, опытные", - я невольно улыбнулась. - Скажете тоже.

- Прости, незабвенная, - галантно поклонился Джуффин. - Но я не могу заставить себя называть юной и неопытной девицу, которая пару лет назад прилетела сюда из Арвароха, да еще и в виде буривуха*(-Об этом событии подробно рассказывается в повести "Гугланд-ские топи".). Ах да. Ты же, кроме всего, во сне это проделала, не просто так. Деяние, достойное великих мастеров древности... Конечно, в свете всего вышесказанного твои нынешние визиты к лысому Комосу выглядят... э-э-э... несколько эксцентрично, но стыдиться тут нечего. Решительно нечего!

Комос - да, именно так звали моего поставщика волшебных подушек. И он действительно был лысым. То есть крыть нечем: шеф знал обо мне абсолютно все. И теперь утешал меня, лицемерно изображая сочувствие. Впрочем, тут он как раз не слишком старался. Играл, как бездарный актер в провинциальном трактире** ( В Соединенном Королевстве нет театров, но существуют актерские труппы. Состоятельные артисты (в основном оперные певцы) дают представления у себя дома; приглашенные на такой вечер оставляют в специально отведенном месте деньги или ценные подарки. Драматические актеры иногда собираются в труппы, а иногда предпочитают выступать соло или дуэтом. Их с удовольствием нанимают хозяева трактиров для развлечения клиентов, приглашают на вечеринки в богатые дома и даже берут с собой в плавание некоторые капитаны; менее известные актеры выступают под открытым небом, на площадях и в парках, доставляя удовольствие прохожим, которые не только платят мелкими монетками и вниманием, но и зачастую сами с удовольствием включаются в действие. Известны случаи, когда с обычного выступления уличных актеров начинались городские праздники и карнавалы, которые длились по нескольку дней, входили в историю и становились традицией.) - нарочно, разумеется. Чтобы я не вздумала ему поверить. То есть говорил-то он ласково, но глаза сияли такой яростью, что это подействовало на меня сильнее любой выволочки. "Ты готова просрать свой дар? Ну, Темные Магистры тебе в помощь, имеешь полное право!" - вот что говорил его взгляд. По крайней мере, я это так для себя перевела. И совсем скисла.

- Все к лучшему, - жизнерадостно закончил Джуффин. - Если уж так вышло, что ты успела втереться в доверие к лысому Комосу, нет смысла посылать к нему Кофу. Пойдешь к нему в обычном наряде, с подушкой, скажешь: вот, подружке такое сделали, я тоже хочу, за любые деньги... Надеюсь, сэр Мелифаро через час ее привезет. Ну, если не привезет, на словах расскажешь.

- В любом случае придется рассказывать на словах, - вздохнула я. - Будет выглядеть неестественно, если я принесу ему чужую подушку. Люди не дают такие вещи посторонним, даже самым близким друзьям. Это же самая большая личная тайна - что мы хотим видеть в своих грезах...

- Надо же, какие тонкости, а я и не знаю ничего, - сокрушенно сказал Джуффин. - А все почему: личного опыта не хватает. Никогда в жизни не пробовал спать на такой подушке. Может быть, надо? Все-таки новый опыт. Ну и потом, мне тоже бывает тоскливо без нашего сэра Макса.

- Вам?! - изумилась я. - Тоскливо?! Прекращайте заливать, сэр.

- Не веришь - не надо, - он пожал плечами. - Репутация бессердечного хмыря еще никому не вредила... Иди, что ли, пообедай, леди. Потом возвращайся. Надеюсь, к тому времени сэр Мелифаро привезет нам подушку, поглядим на нее вместе, хочешь?

Когда такого рода предложение поступает от начальства, довольно трудно сказать ему "нет". Но я все-таки сказала. Джуффин даже обрадовался.

- Ну, значит, придется тебе глядеть на нее с отвращением. И на меня заодно. Но все равно придется. Возвращайся в этот кабинет через два часа, леди Меламори. Я буду тебя ждать.

Я пожала плечами, кивнула, надела маску и вышла вон. Самое время: благотворное воздействие Джуффинова успокоительного массажа уже начало проходить, а уши мои еще пылали от стыда. Следовало их остудить, хоть немного.

Больше всего на свете мне хотелось ускользнуть из Дома у Моста незамеченной. Не было у меня душевных сил на еще один диалог. Я собиралась спокойно посидеть в своем любимом кафе на Площади Побед Гурига Седьмого и съесть там ровно столько мороженого, сколько успею за отведенные мне на это дело два часа. Вернее, полтора: надо же учитывать еще и время на дорогу. Компаньоны для такого дела мне были без надобности.

В Зале Общей Работы было пусто, зато в коридоре меня поймал Лонли-Локли. Буквально вот из засады выскочил: только что не было никого, и вдруг - хлоп! - и сэр Шурф кладет мне на плечо тяжкую свою длань. В защитной рукавице, к счастью - или к сожалению. Это как поглядеть.

- А разве ты не разбираешь архивы? - с надеждой спросила я.

- Я разбирал их в течение полутора дюжин дней. И только что закончил эту работу. Пойдем пообедаем, Меламори. Есть разговор.

Я поняла, что мои мечты о мороженом накрылись дырявой шляпой. Обедать с сэром Шурфом - дело серьезное. Тут уж хочешь не хочешь, а придется начинать с закуски, требовать суп, потом второе блюдо и десерт - ну в точности как в гостях у родителей. То еще удовольствие.

Я махнула на все рукой и сказала ему чистую правду:

- Шурф, я не хочу обедать. Я хочу мороженого. Много-много. И чтобы все от меня отстали.

Он задумался, потом спросил:

- А одним первым пунктом ты готова ограничиться?

- То есть?

- Ты будешь есть мороженое, но в моем обществе.

- При одном условии, - мстительно сказала я. - Если ты тоже будешь есть только мороженое. А не хлюпать супом.

Он и бровью не повел.

Пришлось мне вести его в кафе на Площадь Побед. Странное дело: никто это место не любит, даже сэр Макс только ради меня терпел, а мне там хорошо. Ну и семьдесят сортов мороженого - это тоже не шутка. Где еще такое найдешь!

Увидев, с каким смирением и стоицизмом сэр Шурф поглощает голубое мороженое из Гугландских трав, я смягчилась.

- О чем ты хотел поговорить? Сейчас самое время.

- Ничего особенного. Просто хотел предложить тебе свою помощь.

В таких случаях принято говорить: "Я так и села". Но я уже и без того сидела на плетеном стуле, так что обошлось.

- В чем ты собираешься мне помогать? - наконец спросила я.

Он помолчал, обдумывая формулировку. Ничего путного так и не придумал, поэтому сказал очередную нелепость:

- Я хочу помочь тебе жить дальше.

- Лучше помоги мне жить ближе, - хмыкнула я. - Все ближе и ближе с каждым днем... Сэр Шурф, ну что ты мелешь? Взрослый ведь человек...

- Вот именно, взрослый, - согласился он. - И поэтому понимаю то, чего не понимают другие: ты не справляешься. Сколько раз тебе сегодня хотелось закатить скандал?

Я попробовала честно сосчитать, но ничего толком не вышло.

- Раз восемь. Или десять. Или дюжину... Мало, я понимаю. Но я работаю над собой и скоро буду хотеть закатить скандал гораздо чаще!

Бесполезно. Он не оценил моей иронии, а строго кивнул:

- Вот именно.

На его счастье, в этот момент мне принесли новую вазочку с мороженым. Поэтому и только поэтому предыдущая, опустошенная уже посудина не полетела ему в голову. А ведь как хотелось!

- Тебе надо начать заниматься дыхательной гимнастикой, - мягко сказал Шурф. - Спокойствие - единственное, что тебе по-настоящему нужно. Все остальное у тебя есть.

- До фига всего у меня есть, ага, - буркнула я. - Просто вот весь Мир!

- И это тоже, - флегматично подтвердил Шурф. - Весь Мир и великое множество других Миров. Путешествуй - не хочу. Но для начала надо успокоиться. Иначе ничего не выйдет.

- Шурф, миленький, ну сам подумай: зачем мне сдался весь Мир - этот или любой другой? - жалобно спросила я. - Что я с ними делать буду?

- Там разберешься, - он пожал плечами. - Не маленькая... Ты ешь свое мороженое, оно тает.

- Спасибо, - буркнула я. - Сама вижу.

- Заниматься будем каждый день, - твердо сказал Лонли-Локли. - Когда работы нет - в моем кабинете, в Доме у Моста. Когда дел по горло - после службы, по вечерам. Да ты не смотри на меня с таким ужасом. Всего полчаса в день, больше я от тебя не требую.

- Не хочу я ничем заниматься, - проворчала я.

- Конечно не хочешь. Но придется. Ты же меня знаешь, - вздохнул сэр Шурф. Он, надо думать, сам уже смертельно устал быть таким взрослым, мудрым, надежным и непоколебимым, человеком-скалой. Но деваться ему было некуда. И мне тоже.

- Пешком в Арварох уйду! - вяло пригрозила я. - Будете все знать...

- Сперва верни себе хорошую форму, а потом - хоть в Тихий Город, - галантно поклонился мне Шурф.

Это был очень интересный поворот темы. Мне и в голову никогда не приходило, что я тоже могу попробовать...

- Ты очень способная, - строго сказал Лонли-Локли. - К тому же училась у Арварохских буривухов а это редкая удача. В нашу эпоху никому не удавалось втереться к ним в ученики. Только в древности. Будет глупо, если ты все это профукаешь. А теперь ешь свое мороженое, а я, пожалуй, еще успею перекусить по-человечески. В "Обжоре Бунбе", говорят, появился новый сырный суп. Надо бы его попробовать.

Я вдруг поняла, что сейчас - вот именно сейчас! - совершенно не хочу с ним расставаться. Поэтому я бросила на стол несколько мелких монеток и вскочила.

- Я тоже буду этот твой дурацкий сырный суп, - сказала я. - Ишь ты, удрать он решил...

- Я всегда знал, что ты обладаешь врожденной житейской мудростью, леди. - И Лонли-Локли галантно подал мне руку.

В кабинет Джуффина я вернулась не то чтобы в хорошем настроении, но вполне в состоянии как-то справляться с жизнью. В ту пору это казалось мне совершенно упоительным ощущением. Справляться! С жизнью! - вы только вдумайтесь!

Очень необычное по тем временам состояние.

Шеф, разумеется, получил свою подушку. Ну, то есть не свою, а старухину. Сжимал ее в объятиях, только что не стонал от восторга. Подушка была небольшая, овальной формы. По лиловому фону вышиты бледно-розовые цветочки. С виду - ерунда и дешевка, я бы такую и даром не взяла. Но некоторым, знаю, нравится.

- Ты непременно должна это попробовать! - накинулся на меня Джуффин. - Ничего подобного в жизни не видел. Умело сделанная вещица: всего двадцатая ступень Черной магии, но зато в сочетании с четырнадцатой ступенью Белой. То есть по нынешним временам вообще не криминал. Работает просто и грубо. Но заказчице, как я понимаю, это и требовалось. Давай, бери подушку, ложись!

- Куда ложиться-то? - Я не ожидала такого натиска, а потому сдалась почти сразу. - На пол, что ли?

- Да хоть бы и на пол. Тут вроде с утра убирали... Я взяла подушку и покорно улеглась на пол. В тот же миг дверь кабинета открылась и вошел смуглый кудрявый юноша в короткой ярко-желтой тунике. Он был отлично сложен и, чего греха таить, на удивление привлекателен. Настолько, что я не стала вскакивать, когда он уселся рядом со мной и принялся гладить меня по голове. Ну, не то чтобы мне хотелось продолжения, но по голове меня, честно говоря, давненько не гладили. А юноша - ничего, не противный. И не говорит вообще ни слова - редкое достоинство!

Ну, пару минут спустя я все-таки оторвала голову от подушки. Прекрасный юноша тут же исчез, зато появился сэр Джуффин. Неравноценная замена, при всем моем уважении к шефу!

- Ну и как тебе? - нетерпеливо спросил он.

- Да, ничего себе, - согласилась я. - Красивый парень. И совсем как живой... А вы-то его видели?

- В том и фокус, что нет! Для того, кто кладет голову на подушку, красавчик совершенно настоящий, плотный, теплый, даже пахнет человеком. Уверен, если с ним заговорить, он и отвечать что-нибудь станет. И просьбы выполнять, разумеется. Не "пойди-принеси-вымой посуду", а более интимного характера просьбы... А для всех остальных его просто нет. Застукать вас вдвоем совершенно невозможно - разве что голову на подушку рядом с твоей положить... Кстати, это идея! Сейчас попробуем. - И шеф грохнулся на пол рядом со мной.

Я об одном жалела: что в этот момент в его кабинет не вломился какой-нибудь Королевский посланец, ну или хоть важный чин из Ордена Семилистника. Но эта моя мечта, увы, так и осталась мечтой. Всегда так: самое интересное не сбывается.

Зато мой кудрявый юноша снова появился в кабинете и принялся ласково гладить меня по голове, не обращая решительно никакого внимания на Джуффина. Минутой позже, когда мы прекратили эксперимент, шеф утверждал, что юноша подошел вовсе не ко мне, а к нему и занялся обработкой его бритого черепа.

- Ну как это "не ко мне"? - возмутилась я. - Очень даже ко мне! Гладил по головке, старался...

- Ясно. Подушка одна, а видений двое. Каждому участнику игры по юноше - очень великодушно! - ухмыльнулся Джуффин. - Да, отличная вещь нам досталась. Давно такого не видел.

- Вы ее небось еще и домой уволочете, - ехидно предположила я.

- Нет, что ты. Тебе отдам.

- Шуточки у вас...

- А с чего ты взяла, что это "шуточки"? Это - задание. Нормальное, обычное задание. Возьмешь подушку домой, полежишь на ней хотя бы часок... Что ты так на меня смотришь, леди? Я не предлагаю тебе ничего из ряда вон выходящего. Парень, хвала Магистрам, не противный и...

Я тихо зарычала, поскольку слов у меня просто не нашлось.

- Я же не заставляю тебя заниматься с ним любовью, - примирительно сказал Джуффин. - Не сомневаюсь, что он это умеет, для того его и создавали, поэтому на эксперименте не настаиваю. Мне гораздо интереснее, чтобы ты попробовала его разговорить. Возьмешь в постель самопишущую табличку, будешь записывать ответы - если, конечно, он скажет тебе хоть что-то. А кому еще я могу дать такое задание? Сэру Мелифаро?

- У сэра Шурфа, между прочим, эльфы в роду были, - огрызнулась я. - А даже если бы не было, при такой самодисциплине ему должно быть наплевать, мальчик там или девочка, приказ есть приказ... И эксперт из него получше, чем из меня.

- Да, пожалуй, - неожиданно согласился шеф. - Завтра дам подушку ему, почему нет? Но сегодня твоя очередь. По крайней мере, будешь знать, что рассказывать своему лысому приятелю... И потом есть один очень важный момент, который необходимо прояснить: как ты себя будешь чувствовать наутро? Сэр Шурф тут мне не поможет: он слишком хорошо защищен, как, впрочем, и я сам. Ясно тебе теперь, что это не моя прихоть?

- Скажем так: не только прихоть, - проворчала я. - Ладно, поболтаю с этим красавчиком. Но только поболтаю! Еще не хватало с чужими идеалами любовь крутить. Тут со своими разобраться бы...

- Договорились, - просиял шеф. - Бери подушку и можешь отправляться домой. На сегодня все. А завтра приходи пораньше. Мне хотелось бы поговорить с тобой до того, как сюда заявится этот смешной туланский сыщик.

- Кстати, не понимаю, какой ему прок от нашего расследования? - вздохнула я. - Он же убийцу в суд привести должен, правильно? А тут никакого убийцы, просто несчастный случай при использовании волшебного талисмана. И что он будет делать?

- Ну, как я понимаю, если мы дадим ему справку, что старуха умерла из-за купленной в Ехо подушки, изготовитель которой примерно наказан, суд будет удовлетворен, - пожал плечами Джуффин. - Не совсем же они там идиоты.

- Вот это как раз вряд ли, - возразила я и быстренько шмыгнула к двери - пока за мной оставалось хоть жалкое подобие последнего слова.

Подушка полетела мне вслед. Пришлось ловить.

На всякий случай я заперла волшебную подушку в спальне. На ключ заперла, да-да. И еще проверила, закрыты ли окна. И пару дополнительных заклинаний не поленилась прочитать, чтобы уж точно никто не залез. А то сейфа у меня нет, а вещица опасная. Сопрет кто-нибудь, а потом от страха свихнется. Или, напротив, полюбит этого юношу больше жизни и помрет, как та туланская старуха, несколько дюжин дней спустя. Так что лучше бы в сейфе это сокровище держать, но сейфа у меня нет.

Через час мне прислал зов сэр Шурф и потребовал, чтобы я немедленно бросала все дела и возвращалась в Дом у Моста, заниматься с ним этой грешной дыхательной гимнастикой. Я бранилась, как портовый нищий, но поехала: не отстанет ведь! Дыхательная гимнастика мне, впрочем, понравилась. Действительно успокаивает. Под конец я даже перестала злиться на Шурфа, что он так долго тянул с началом занятий. Мог бы давным-давно мне все это показать, и было бы хорошо - окружающим в первую очередь.

Потом мы отправились навещать своих собак. Мы с Шурфом, наверное, были первыми в истории собаководства балбесами, чьи псы решили поселиться отдельно от хозяев.

Вышло так. После того как сэр Макс угодил в Тихий Город, его пес Друппи страшно тосковал. Единственным, кому удавалось его утешить, был старый друг по имени Дримарондо, говорящая собака из графства Хотта. Дримарондо в ту пору жил в саду у Лонли-Локли и считался собакой сэра Шурфа; впрочем, оба они прекрасно понимали условность этого определения. Сперва псы проводили вместе дни напролет, потом Друппи изъявил желание переночевать у приятеля - раз, другой, третий; наконец Дримарондо вполне справедливо заметил, что глупо все время кататься туда-сюда: ясно же, что вдвоем им живется лучше, чем поодиночке.

Дюжину дней спустя сэр Шурф привез мне обоих псов и заявил, что теперь, дескать, моя очередь их терпеть, а ему пора отдохнуть. На следующий же день я поняла почему: эти двое носились по дому, катались по лестницам, непрерывно тявкали и визжали, как щенки. При том что габариты у обоих, мягко говоря, не щенячьи: Дримарондо, если встанет на задние лапы, почти одного роста со мной, а Друппи - раза в полтора крупнее. Терпеть в доме этих жизнерадостных красавцев, сокрушающих на своем пути решительно все, у меня не было никаких сил. После нескольких бурных сцен (Друппи прятался от орущей меня на чердаке, и огребать приходилось дипломату Дримарондо) собаки предложили вполне разумный вариант: почему бы им не пожить отдельно? То есть вдвоем, но без меня. И без сэра Лонли-Локли, если возможно. Потому что - так объяснили эти пройдохи - иет никаких сил терпеть наши человеческие выходки.

Мы с Шурфом благоразумно решили, что так всем будет лучше, и арендовали для своего зверинца ветхий домик с роскошным садом на окраине Левобережья. Собаки были совершенно счастливы; в этом состоянии они пребывали по сей день. Даже наши регулярные визиты совершенно не портили им настроение: мы все же еду привозим.

Ну и славно. Должен ведь хоть кто-то быть счастлив? И пускай это будут Друппи с Дримарондо, если уж у нас, двуногих дураков, вечно что-нибудь не так.

Насладившись созерцанием наших мохнатых чудовищ, сэр Шурф отбыл домой, а я послала зов Нуммимориху и поехала в гости к ним с Хенной. Я так часто делаю: очень уж у них хорошо. Шумно, суматошно, весело и никакой тебе "серой тоски". Все друг друга искренне любят и, как следствие, не слишком церемонятся. На стол никто специально не накрывает, зато каждый может идти в кухню и брать там столько еды, сколько требуется. Устал от общества - ступай в сад, где в самых укромных уголках расставлены уютные ветхие кресла, или поднимайся па чердак, где висит старый гамак, а в маленькое круглое окошко видно только кусочек неба и больше ничего. Но маленький злодей Фило находит меня, куда бы я ни спряталась, и тащит во двор, соревноваться с ним в стрельбе из игрушечной рогатки Бабум (он почти всегда побеждает, увы). А его младшая сестренка Нита считает меня своей игрушкой и все время пытается причесать, переодеть или, на худой конец, просто уложить спать - а что еще прикажете делать с такой большой, непослушной и неудобной в обращении куклой?! Обычно я уезжаю из этого дома в разодранном лоохи, с растрепанной головой и легким сердцем. Жаль только, настроение - штука переменчивая, надолго его не хватает.

Дома, в собственной спальне я оказалась уже около полуночи. С отвращением покосилась на колдовскую подушку: никому не нравится брать работу на дом! Но приказ есть приказ. Я отыскала внизу самопишущую табличку, чтобы записывать нашу беседу, и опустила голову на розовые цветочки.

Юноша в желтой тунике образовался в моей спальне незамедлительно. Я подумала, что, если когда-нибудь буду заказывать подобную подушку для себя, непременно потребую у мастера, чтобы прекрасный призрак появлялся не сразу. И желательно всякий раз каким-нибудь новым способом. Пусть в окна лезет, из кладовой выходит, из шкафа вываливается или шумит на кухне. А то - хлоп, и уже в дверях - радуйтесь, это я, ваше несказанное счастье. Так самое распрекрасное существо в несколько дней опостылеть может.

Пока я придумывала все эти усовершенствования, кудрявый красавчик уселся рядом со мной и принялся перебирать мои волосы. Прямо не герой-любовник, а цирюльник какой-то. И сейчас скажет, что за полторы дюжины горстей мог бы соорудить мне неплохую парадную прическу, а за пол короны - удлинить мои патлы как минимум вдвое. Но, хвала Магистрам, он промолчал.

Минут пять я старалась сочинить хоть сколько-нибудь оригинальное начало беседы, но ничего умнее, чем "Как тебя зовут?" - не придумала. Удивительное дело, но он понял мой вопрос. Ответил: "Эвас" - и заглянул мне в глаза. Во взоре его был энтузиазм обделенного лаской щенка. Он, как мне показалось, истосковался по словам. Ну, то есть мне хотелось так думать. - Кто ты? - спросила я.

Не то чтобы я всерьез полагала, что юноша Эвас тут же изложит мне все обстоятельства своего призрачного бытия, а в заключение надиктует адрес мастерской, где была изготовлена подушка. Но я знаю жизнь: она щедра не только на неприятные сюрпризы. Приятных и просто полезных неожиданностей тоже хватает. И кто сказал, будто на мою долю их совсем не осталось?

Но его ответ все же застал меня врасплох.

- Я - твой бархатистый индюшонок, - пролепетал этот красавчик. - Твой медовенький лягушоночек.

Я не выдержала и заржала в голос. Давно я так, честно говоря, не смеялась. Про себя подумала, что наверняка провалила задуманный Джуффином эксперимент: такого солдафонского хохота ни одно уважающее себя наваждение не потерпит.

Но нет, юноша терпеливо ждал, пока я закончу веселиться. Даже по голове меня гладить не прекратил. Поэтому, отсмеявшись, я решила продолжать интервью как ни в чем не бывало.

- Откуда ты взялся?

Но на этот раз юноша Эвас ничего не ответил. Я сперва всерьез решила, что он все-таки обиделся, и только потом сообразила: очевидно, у этого наваждения есть ответы не на все вопросы, а только на некоторые, заранее придуманные старухой заказчицей. Что ж, значит, расспрашивать его бесполезно. Ну, то есть для дела бесполезно, зато для смеху - самое то. Не принесу пользы, так хоть развеселю все Малое Тайное Сыскное Войско, никто не уйдет обиженным. Сэр Джуффин Халли - первый кандидат в "медовенькие лягушоночки", мне для любимого начальства ничего не жалко.

Я попробовала поставить вопрос иначе:

- Зачем ты пришел?

- Чтобы потрепать перышки моей сахарной индюшечке и насадить ее на мой вертелок. Чтобы утонуть в твоей сладенькой трясиночке. Чтобы мой медовый пирожочечек был доволен! - без запинки отбарабанил юноша Эвас.

Грешные Магистры! А мне-то казалось, что я готова ко всему...

После такого начала беседы кудрявый красавчик окончательно лишился своего обаяния. Если прежде он казался мне очень привлекательным молодым человеком, вполне в моем вкусе, так что, встреться мы в иных обстоятельствах, кто знает, чем это могло бы закончиться, теперь даже думать на эту тему было противно. И его прикосновения к моим волосам стали меня раздражать.

- Перестань гладить меня по голове, - потребовала я.

Он послушался, но тут же спросил:

- Хочешь, я тебя поцелую?

- Спасибо, не нужно, - отказалась я. - Давай поговорим. Скажи, мы с тобой давно вместе?

- С самого дня моего рождения, - с готовностью отрапортовал юноша. - В первую же ночь, задремав на материнской груди, я увидел тебя во сне и с тех пор искал по всей Черухте. И вот нашел...

- Когда ты меня нашел? Сколько лет назад?

Юноша Эвас молчал и безмятежно улыбался. Очевидно, такой вопрос не был предусмотрен заказчицей, а значит, ответа он не знал. Как и ответов на многие другие вопросы, с помощью которых я пыталась выяснить, был этот красавчик порождением фантазий покойной старушки или копией реального человека - скажем, ее возлюбленного, или случайного прохожего, разбившего ей сердце, или, или, или... Ничего у меня не получилось, конечно: юноша был создан для постельного лепета, а вовсе не в качестве источника полезной информации. Зато между делом я узнала, что мои "губоньки" - это "лесной цветочек", "животик как ломтик маслица", а "голосок словно специально создан для любовных трелей", - клянусь, он именно так и сказал: "любовные трели"!

Убиться веником, как говорил в таких случаях сэр Макс.

Окончательно ошалев от уменьшительно-ласкательных суффиксов и устав каждые две минуты отказываться от все новых непристойных предложений этого непомерно сладострастного наваждения, я наконец убрала голову с подушки. Поглядела на часы и обомлела: шеф просил меня хотя бы часок продержаться, а я добрых полночи убила на дурацкую эту болтовню. Буду теперь просить орден за особые заслуги перед Соединенным Королевством, раз так.

Я спустилась вниз, в гостиную, поставила на жаровню оставшуюся с утра камру: варить свежую не было никаких сил. Набила трубку, закурила. Принялась обдумывать происшедшее. Несколько раз непроизвольно начинала хихикать, но быстро успокаивалась: на бурное веселье просто не хватало сил.

Налила себе камры - по-холостяцки, в немытую кружку. Вцепилась в нее двумя руками: горячая, зараза, а мне того и надо! Сама не заметила, как замерзла, но идти наверх за теплым домашним лоохи было лень. "Интересно, - вдруг подумала я, - а если бы мне пришлось заказывать такую подушку, что бы я хотела видеть и слышать по ночам? Чтобы приходил не сразу и из какого-нибудь неожиданного места, это понятно. А еще? Чтобы говорил: "Солнышко мое маленькое"? Бр-р-р, жуть какая! Нет уж, пусть лучше молчит и... Да, точно, пусть молчит. Все не так ужасно... А между прочим, мне ведь и придется заказывать такую подушку! Или до заказа дело не дойдет? Да, пожалуй, скорей всего не дойдет, мне ведь только мастера найти нужно... Еще бы знать точно, что я этого действительно не хочу. Но ведь я-то хочу? Пожалуй. Даже теперь, после этого цирка с чужим болваном, не отказалась бы попробовать провести ночь с собственным. Это же будет не чужая глупая фантазия, а моя; к тому же не фантазия даже, а память, ожившие воспоминания - чем плохо?.."

Я совсем разволновалась. Встала, обшарила дом, наконец отыскала в буфете едва початую бутылку "Джубатыкской пьяни". Ненавижу это пойло, но в доме держу зачем-то. А Осский Аш, который очень люблю, никогда домой не покупаю. Чтобы не спиться, что ли?.. Понюхала, поморщилась, но сделала пару глотков. Считается, что выпивка успокаивает нервы и навевает сон, а мне сейчас именно это и требовалось.

Вместо сна во мне почему-то проснулся аппетит. Пришлось снова вставать и устраивать обыск. Еды в доме не было, кроме баночки гугландского травяного варенья и мешочка болотных орехов. В связи с происхождением орехов вспомнила: "утонуть в твоей сладенькой трясиночке", - и расхохоталась, бессильно уронив голову на руки. А успокоившись, вдруг устыдилась. Да, люди часто кажутся друг другу смешными и нелепыми, особенно когда речь идет о таких вот интимных пристрастиях, глупых словечках, которые нельзя произносить при посторонних, но можно и даже нужно нашептывать на ушко тому единственному в мире человеку, которому они предназначены. Вовсе не обязательно покойная туланская старушка была дурой и размазней, просто во времена ее юности такие вот идиотские приторные словечки наверняка были обычным делом, нормой, как для нас, скажем, прошептать: "Хорошая моя", уткнувшись губами в шею. А для нее такая немногословность - дикарство или душевная холодность, можно спорить на что угодно.

"Если бы у меня была такая вот подушка, - думала я. - Такая же, только сделанная по моему заказу. И вот я бы жила-жила, каждую ночь запиралась бы в спальне - не сны волшебные по заказу глядеть, а кое-что покрепче, послаще, почти как настоящее!.. И потом умерла бы, а какая-нибудь девица из сыскной конторы взялась бы разбираться с моей подушкой и ужасалась бы: "Вот же дурища какая!" Или, еще хуже, ржала бы, как вот я нынче..."

Я отхлебнула еще пару глотков из бутылки, закусила вареньем и вдруг разревелась, чего со мной уже очень давно не случалось. Так давно, что я чуть не сказала "никогда", но это, конечно, было бы некоторым преувеличением.

Я сидела в своей гостиной и ревела как младенец: долго, громко и даже с удовольствием. Оплакивала бедную туланскую старушку, сочинившую себе юного кудрявого любовника, и себя я тоже почему-то оплакивала. То ли за компанию, то ли потому, что вдруг поверила, что мы с этой мертвой мечтательницей - одно и то же, никакой разницы, кроме нескольких несущественных деталей. Когда мне казалось, что слезы вот-вот иссякнут, я делала очередной глоток, словно бы и правда полагала, будто Джубатыкская Пьянь быстро и легко превратится в слезы и вытечет из меня вон вместе с невесть откуда взявшейся жалостью и болью. Наплакавшись, я уснула прямо в гостиной, на ковре - не то чтобы сил не было добраться до спальни, просто там меня ждала лиловая подушка с розовыми цветочками, а мне отчаянно хотелось быть от нее подальше - не знаю уж почему. Вроде бы не труслива и не брезглива - а вот нашлась и на меня управа.

А утром меня разбудил сэр Джуффин.

Он каким-то образом открыл мою дверь, вошел в гостиную и замер, изумленно уставившись на пустую бутылку из-под Джубатыкской Пьяни и мое неподвижное тело на полу. То есть это я так предполагаю, что он замер. Как было на самом деле, не знаю: спала без задних ног. А проснулась оттого, что шеф поднял меня с пола и поставил на эти самые задние ноги, без которых я только что так распрекрасно обходилась.

- С тобой все в порядке? - спрашивает.

А я мычу что-то несуразное, башкой квадратной трясу. Ничего не понимаю.

Потом, конечно, сбегала вниз, умылась, пришла немного в себя. Пока я плескалась, сэр Джуффин где-то раздобыл кувшин свежей камры - неужели в соседний трактир успел выскочить? - наполнил мою кружку, достал из-за пазухи сверток с бутербродами. Ему Кимпа, дворецкий, постоянно с собой на службу семислойные кеттарийские бутерброды всучивает, а шеф потом не знает, как от них избавиться. Выбросить жалко, а есть невмоготу. Раньше, пока сэр Макс был с нами, Джуффин ему все скармливал, а теперь совсем беда. Ну, сегодня ему повезло: у меня с похмелья был зверский аппетит.

Увидев, как я набросилась на еду, сэр Джуффин понял, что со мной все в порядке, но на всякий случай спросил:

- Как ты себя чувствуешь? И что тут у тебя происходит?

- Ничего особенного, - буркнула я. - Просто не могла заснуть до рассвета после всех этих дурацких экспериментов с вашей грешной подушкой. Было всех жалко и очень противно. Ну и напилась с горя. А что еще делать?.. А почему вы сюда приехали? Потому что я на службу не пришла? Уже, что ли, совсем поздно?

- Да нет, наоборот, очень рано, - успокоил меня шеф. - Просто я тебе зов послал, хотел поскорее узнать новости. А ты так крепко спала, что ничего не почувствовала. Ну, я сдуру решил, что ты без сознания валяешься, приехал тебя спасать.

- Вы почти не ошиблись, - вздохнула я. - Действительно валялась, практически без сознания, как портовый нищий в Последний День Года. Но подушка тут ни при чем, можете мне поверить. Ну, то есть валялась я не из-за нее. Три четверти бутылки Джубатыкской Пьяни выдула - сама не понимаю как. Собиралась-то всего пару глотков, чтобы уснуть.

- Каяться потом будешь. Ты лучше скажи, как себя чувствуешь? - не отставал сэр Джуффин.

Я проанализировала свои ощущения.

- Неважно, конечно. Но, знаете, для человека, который столько выпил и проспал всего пару часов, я чувствую себя просто прекрасно.

- Хорошо. В общем, я так и думал. Видишь ли, я почти уверен, что здесь, у нас, такая подушка совершенно безопасна. Но по мере удаления от Ехо подушка больше не может питаться силой Сердца Мира и начинает существовать за счет своего владельца. Все просто: если бы та несчастная старуха осталась в Ехо, была бы жива до сих пор и еще много лет. Но она уехала домой, в Тулан, и угасла за полгода... Ладно, с этим ясно. Теперь скажи: ты с парнем поговорила? Записи делала?