Чтение 11–й страницы книги ~Шут королевы Кины~

- Моя должность называется метромдомен.

Затем повернулся в сторону вновь прибывших и с лег ким поклоном спросил:

- Может быть, господа желают чего-нибудь посуще ственнее?..

- Ну что может быть существеннее хорошего пирога? - тут же возразил Фродо, дотягиваясь до блюда с пирогами. - Разве только большая кулебяка с мясом! У вас выпекают боль шие кулебяки с мясом?

Метромдомен чуть растерялся и, запнувшись, ответил:

- Боюсь, я не знаю, что такое куля... куле...

- Плохо! - перебил его Фродо. Оглянувшись, он убе дился, что Твист, махнувший рукой на тролля с его грубым языком, подтаскивал два стула от соседнего пустующего стола, и продолжил: - Значит, все, что заказывал вот этот переросток повторить еще раз и прибавить пару порций чего-нибудь мясного!

Старший обслуживающий персонал с непонятным на званием убрался выполнять заказ, а Эльнорда покачала го ловой:

- Фродик, ты же только недавно обедал, неужели ты способен снова жевать мясо?

- Недавно обедал!.. - Хоббит обвел компанию горь ким взглядом. - А нервная перегрузка, испытанная мною в разведке, разве не требует дополнительных калорийных компенсаций? А стресс, испытанный мной, когда я увидел несущихся во весь опор козлов и грохочущий вслед за ними пожарный шарабан нашего хорошего знакомого! Да мне вообще тройной паек положен и отгул за переработку!

В этот момент на столе как раз появился тройной паек Фродо в виде трех курочек, тушенных в каком-то, судя по запаху, экзотическом соусе.

- Во! - обрадовался хоббит. - То, что надо, чтобы поддержать мои гаснущие силы!

Он впился зубами в куриное мясо и наконец замолчал.

Твист тоже положил на свою тарелку кусок курицы, налил в кружку прославленной кирюхи и, прихватив с блюда пирог, принялся утолять голод. А голодным, судя по всему, он был очень.

На некоторое время разговор за столом свелся к тому, что Душегуб подробно и ласково объяснял Эльнорде, по чему его гердан в местных условиях гораздо эффективнее ее шпаги. Скоро я увидел, как Твист начал прислушивать ся к этим громогласным объяснениям, и понял, что могу задать назревший вопрос:

- Твист, каким образом ты вообще оказался в этой таверне? Зачем ты несся, по словам Фродо, сломя голову вслед за нами?

Твист проглотил кусок, посмотрел на меня долгим, ка ким-то изучающим взглядом и коротко пояснил:

- А я решил присоединиться к вашей компании... Тут замолчал даже Душегуб. Мы все четверо устави лись на нашего цветного карлика.

- Зачем? - поинтересовалась наконец Эльнорда. Ответ был пространным и совершенно неожиданным:

- А что мне делать в этом мертвом Замке? Королева меня не приглашала уже больше месяца, мне кажется, я вообще больше ей не нужен. Камер-советник Юрга отно сился ко мне только как к объекту насмешек, а насмешки слишком тяжелый груз, чтобы их копить. Я так обрадовал ся, когда понял, что вы действительно вернулись в наш мир. - Он посмотрел на меня. - И совсем не потому, что ты обещал найти моих родителей.

Твист помолчал и добавил:

- Наверное, я просто хочу жить...

- Ты лучше расскажи им, что сегодня в Замке было... - пробормотал Фродо с набитым ртом.

Твист усмехнулся:

- Да, Гэндальф швырнул в это болото порядочный булыжник!.. - Он помолчал, хитро поглядел на меня и про должил: - Началось с того, что сегодня с утра гвардейцы, стоявшие на часах, начали всех входящих и выходящих из замковых зданий колотить по головам и отправлять в под вал. Благо я сам утром наблюдал из окна такую сцену, а то меня тоже туда отправили бы. Представляете, из дворца выходит второй помощник церемониймейстера, а часовой спрашивает: "Кто идет?" Второй помощник церемониймейстера натурально отвечает: "Второй помощник церемониймейстера...", тут же получает по башке, и неизвестно откуда взявшиеся гвардейцы тащат его в под вал! А один из этих переносчиков спрашивает часового: "Что, так никто и не ответил - Саратов?.." "Нет, - отве чает часовой, - одни шпионы в Замке!"

Фродо расхохотался, и чуть было не подавился очеред ным куском пирога. А Твист продолжал:

- Я одеваюсь, спускаюсь к выходу и тот же часовой спра шивает: "Кто идет?" Я, конечно, как научили, отвечаю: "Са ратов", - и очень хочу, чтобы хоть кто-то объяснил мне, что это такое. А этот верзила неожиданно рапортует: "Таганрог, проходи!"

Я, естественно, прошел, встал во дворе и принялся на блюдать, как военные ребята грузят штатских в подвал. Это продолжалось еще довольно долго, до тех пор, пока из двор ца не появился камер-советник. Надо сказать, что Юрга никогда и нигде не появляется один, впереди него всегда идет его... не знаю даже как назвать... пусть будет слуга, хотя отношения у них довольно своеобразные. Так вот, первым в дверях дворца появился этот самый слуга и тут же получил вопрос "Кто идет?". Он, как обычно, буркнул что-то в ответ и тут же получил по башке здоровенным кулаком. Двое помощников часового уже подхватили оче редного пострадавшего под мышки, но в этот момент по явился камер-советник. К сожалению, часовой не успел задать свой вопрос, Юрга начал орать раньше. Ну а раз вопрос про Саратов отпал, советник начал расследование действий гвардейцев.

Узнать он, конечно, ничего не узнал, но подвал от на рода освободил, от всех сорока семи человек.

Потом камер-советник обнаружил пропажу какого-то документа. Причем он вопил на весь Замок, что негодяи проникли в святая святых... в его личный кабинет! Потом последовала очень смешная сцена, когда камер-советник ожидал вашего прибытия под стены Замка. Когда он по нял, что вы не придете, я думал, он с ума сойдет!.. Мне кажется, он очень сильно испугался. Во всяком случае, Юрга заперся в своих покоях и даже не пошел на утрен ний королевский прием.

В общем, посмотрел я на все это, плюнул и уехал... Твист замолчал и занялся очередным пирогом. Мы тоже молчали довольно долго, а потом я встал из-за стола и, обращаясь к карлику, проговорил:

- Ну что ж, я не против твоего общества. Ты знаешь, куда мы держим путь, так что наверняка подумал, прежде чем пускаться по нашему следу.

- Подумал, - кивнул Твист не поднимая головы.

Я оставил ребят доедать незапланированный обед, а сам направился к маячившему в районе кухни метромдомену.

При моем приближении сей почтенный руководитель обслуживающего персонала подтянулся в ожидании про должения развернувшегося банкета, но у меня к нему был совершенно иной вопрос. С несколько рассеянным видом я спросил:

- Послушай, начальник, а почему ваша столь хорошо организованная точка общепита стоит так далеко от проез жего тракта?

- Как это - далеко? - неожиданно удивился метром домен. - Наша ресторация располагается как раз на самом что ни на есть оживленном тракте...

- Вот как? А почему же мы полдня ехали по этому оживленному тракту и не встретили ни одного путника? А почему от дороги до этого городка и до вашей ресторации мы добирались минут двадцать голой степью?

- А! - воскликнул сей почтенный служитель желуд ка. - Вы, наверное, ехали по королевскому прогонному тракту! Из Замка в предгорья!

- Совершенно верно, - подтвердил я его догадку.

- Так по нему никто не ездит, кроме королевских гон цов и гвардейцев, сменяющих замковый гарнизон. Этот тракт никуда не ведет.

- То есть как никуда не ведет? - удивился я в свою очередь.

- Ну конечно, он ведет в Замок, - поправился мой осведомленный собеседник. - Только туда ж никто не ез дит. А вот через наш город, аккурат через площадь, на ко торой стоит наша ресторация, проходит дорога из столицы в главный город предгорья, Норт, в загорье до Сотдана и дальше до самых Покинутых земель, где и пропадает. По этой дороге и ездят все кому не лень.

- Спасибо, ты открыл мне глаза, - поблагодарил я, и тут мне в голову пришла новая мысль: - А что, свободные комнаты в вашем постоялом дворе имеются? Я бы снял три на сегодняшнюю ночь.

Этот странный метромдомен прикрыл глаза, несколь ко секунд помолчал, сосредоточенно нахмурив лоб, а по том сообщил:

- Три комнаты для вашей компании забронированы, вам надо будет обратиться к распорядителю верхних палат.

Он толково разъяснил мне, как найти этого самого рас порядителя, после чего я направился назад к своим, похо же, насытившимся приятелям.

Мое предложение остановиться в этом отеле на ночь под гулявшая компания приняла с воодушевлением. Правда, Твист заикнулся было, что камер-советник может попробовать от рядить за нами погоню, но это почему-то никого не испуга ло. Тролль вообще заявил, что жаждет посмотреть в глаза этой погоне перед тем, как она их накроет. Он собирался продолжать пиршество, но я предложил прогуляться перед сном, посмотреть местные достопримечательности. Душегуб начал спорить, отстаивая свое предложение, однако меня под держала Эльнорда, заявив, что хватит просиживать штаны, что она на лошади успеет насидеться. Так что мы с Эльнор дой покинули зал первыми, а Душегуб, ворча что-то себе под нос, потащился за нами, оставив обоих малышей приканчи вать остатки ужина.

Прежде чем отправляться на прогулку, я рассчитался за обед и, поднявшись к управителю верхних палат, внес плату за наши три комнаты, объяснив, что в одной из комнат оста новится девушка, а две другие займут четверо мужчин.

Когда мы наконец пошагали вдоль широкой сельской улицы, солнце уже село, но было еще светло. Оранжевое небо только-только начало темнеть на востоке, приобре тая охристый оттенок. Тени, отбрасываемые деревьями и домами, стали размытыми, предвещая близкие сумерки и сгущая вечернюю прохладу. Сельское народона селение высыпало на улицу и заняло места на призаборных скамейках и лавочках, в домах кое-где начали зажигать огни.

Мы шагали молча, рассматривая дома, витринки еще не закрытых лавочек, переговаривающихся и пересмеива ющихся аборигенов. Село казалось таким мирным и спо койным, словно никто не угрожал королеве этой страны, никто не похищал души мальчишек из другого мира, никто не готовил страшную, кровопролитную, разрушительную войну. Нет, положительно, Седой Варвар зарвался и рас поясался, пора было его остановить!

Постепенно дома, обступавшие проезжий тракт, пре вратились в домики, к самой дороге выползли огороды и сады, раньше прятавшиеся на задворках, мы явно прибли жались к окраине села.

Именно в этот момент мы услышали крик. Высокий, срывающийся в визг женский крик, самое начало беско нечной отчаянной истерики. Доносился он из маленького, в два окна по фасаду, домика, прятавшегося за деревьями небольшого садика, справа от дороги. Мы на мгновение остановились, однако если я и Душегуб просто не знали, что делать, то Эльнорда, как оказалось, никаких сомнений не ведала. Едва определившись с местом, откуда донесся крик, она перемахнула через невысокий заборчик и устре милась между темными стволами деревьев к домику. Мы с троллем сразу очнулись и бросились следом за эльфийкой. Догнали мы ее уже у самого крыльца. Эльнорда, не раздумывая и не затрудняя себя стуком, рванула дверную ручку, и дверь распахнулась. Вся наша троица ввалилась в небольшую комнату, неярко освещенную прикрепленной к потолку лампой.

И тут перед нами открылась такая картина. В дальнем углу комнатки стояла кровать, застеленная простыней, по шитой из разноцветных лоскутов. На ней, накрытый одея лом в таком же лоскутном пододеяльнике, лежал маленький мальчуган, от силы лет шести. Его глаза были закрыты и об ведены темными кругами, к потному лбу прилипли намок шие светлые волосы, пухлые, в кровь искусанные губы явственно дрожали, словно хотели жадно вдохнуть воздух и никак не могли этого сделать. За исключением подрагивавших губ, его лицо было совершенно непод вижно и даже как-то мертвенно. А вот лежавшие поверх оде яла руки, казалось, жили своей, совершенно отдельной жизнью. Маленькие пальчики были сложены лодочкой, по вернуты ладошками вниз и скользили над одеялом, выписы вая сложный, непонятный узор.

Перед кроватью на коленях стояла молодая женщина, по всей видимости, мать мальчугана, и, не отрываясь смот рела на скользящие движения его рук. На топот, сопро вождавший наше появление, она не обратила никакого внимания, она готовилась издать еще один крик, наподо бие того, который мы уже слышали.

Эльнорда метнулась к женщине и обняла ее за плечи. Та неожиданно легко отвалилась от кровати и с судорож ным всхлипом втянула воздух. А наша девочка уже начала свою женскую терапию - чисто бабий разговор с приды ханием, причитанием, уговариванием:

- Ну что ты, что ты, сейчас все будет хорошо... Ви дишь, мы уже пришли, сейчас мы тебе поможем... И не надо кричать, не надо... лучше скажи, в чем дело, что слу чилось... Расскажи, и мы все поправим...

Надо сказать, что такое бормотание справилось с зада чей не хуже любого моего наговора, какой я только мог припомнить. Женщина вдруг оторвала глаза от лежащего на кровати мальчика и вполне осмысленным взглядом по смотрела на нас. Затем она еще раз судорожно вздохнула и прошептала сорванным до хрипоты голосом:

- Сынок мой... сынок... браслеты эти...

Я быстро перевел взгляд на руки мальчика, но ника ких браслетов не увидел. Эльнорда и Душегуб осматривали мальчишкины руки, похоже, с тем же успехом. А женщина продолжала бормотать:

- Я ему говорила, чтобы он ничего не подбирал на улице, особенно эти браслеты, а он, неслух, припрятал их... Утром ему стало плохо, я думала, он простудился, переку пался... А теперь вижу... совсем ему худо, уже руками танцу ет, значит, нашел он их... и подобрал...

Она снова шумно втянула воздух и прохрипела:

- Сыночек мой!..

Эльнорда с непонятной злобой посмотрела на меня, и этот яростный взгляд словно привел меня в чувство. Я быст ро пробормотал заклинание, активизируя Истинное Зрение.

И тут же перед моими глазами появились эти брасле ты. Две странные иссиня-черные ленты, перетягивающие тоненькие запястья мальчишки. Обе ленты были гладки ми, без каких-либо украшений, непонятно было даже, из какого материала они сделаны. И вообще казалось, будто это сама кожа почернела и залоснилась точными, четко очерченными кольцами. И тут я услышал слабое ритмич ное позвякивание, раздававшееся в тот момент, когда пе ресекались танцующие мальчишечьи руки.

Я машинально положил левую руку на заткнутый за пояс жезл и неожиданно почувствовал, как он горяч.

- Все прочь, - медленно и отчетливо проговорил я и не узнал собственного голоса. Но он был таков, что Душе губ немедленно шагнул назад, прочь от постели, Эльнорда приподнялась, стараясь помочь стоявшей на коленях жен щине, а та со слабым стоном попыталась просто отползти подальше от кровати.

Но меня не устраивала их неторопливость, и потому из моего горла снова вырвалось:

- Прочь!!!

Теперь это был просто звериный рык.

Всех троих словно выдуло в противоположный конец комнаты, а я выдернул из-за пояса свой жезл. И его кора, и венчающие его дубовые листочки были ослепительно жел того, нет, золотого цвета и светились.

Я протянул руку с жезлом над кроватью, и в ту же секунду руки мальчика замерли. Но взамен дрогнули его веки. В следующее мгновение они открылись и на меня глянули внимательные черные и... очень старые глаза, умуд ренные долгими годами бытия. А губы мальчика разлепи лись и тихо прошептали:

- Кто ты? - и тут же торопливо добавили: - Не делай этого!..

Но я не слушал. Я уже говорил. Тяжелые, жесткие, мне самому непонятные слова слетали с моих губ завораживаю щим речитативом, разламывая на,части окружающую мальчугана вязкую пелену. Нет, я не видел ее, я ее ощущал каким-то неведомым мне двадцать шестым чув ством, и именно это чувство подсказывало мне нужные слова и движения. Какой-то малой частью своего сознания я пони мал, что никогда не учил этого заклинания, что оно рождает ся вот прямо сейчас из моих ощущений, из трепетания перегретого магией воздуха, из извилин предчувствия и пред видения. Мой жезл летал над руками мальчугана, завивая немыслимые узоры, а левая рука вторила метаниям жезла, и эта ощущаемая только мной пелена сворачивалась хлопьями, словно скисшее молоко, и опадала на одеяло, на пол возле кровати, отлетала к стенам. И только на тело, на замершие руки, на лицо мальчика не попадало ни капли этой дряни.

На моем лбу выступил пот, руки начало поламывать в запястьях и локтях, но губы продолжали выплевывать сло ва заклинания, а рука, сжимавшая жезл, продолжала плес ти магические узоры власти.

Посиневшие губы мальчика попытались еще что-то про изнести, но темная сила, владевшая этим маленьким тель цем, уже не могла полностью управлять им. Она еще цеплялась за него, но на тонких запястьях уже показались охватываю щие их браслеты. Словно прорастая из тонкой просвечиваю щей кожи, они становились все явственнее, все рельефнее, они приобретали фактуру и объем, и, наконец, я увидел, как они отделились от схваченных ими рук. Я наклонил жезл, и два золотых дубовых листика нырнули между черными обод ками и белой матово-бледной кожей. А затем я резко поднял жезл, и два черных, чуть поблескивающих браслета беспре пятственно прошли сквозь тонкие детские запястья и, пока чиваясь, повисли на кончиках листьев.

Смолкло мое заклинание, и я сразу почувствовал, ка кая чудовищная энергия спрессована, сжата, втиснута в эти тонкие черные ободки.

И еще я почувствовал смертельную усталость. Словно я вернулся в те далекие времена, когда студентом разгру жал вагоны на станции "Курская-Товарная". Вот только сегодня мне достался не вагон, а целый состав!

Меня здорово качнуло, но в тот же момент я почувство вал, как меня подхватили крепкие лапы Душегуба и нежно опустили на подставленный хозяйкой стул.

Все трое были уже рядом с кроватью. Хозяйка домика не отрываясь смотрела на своего мальчика, словно не уз навая в этом спокойно спящем, хотя и явно не совсем здо ровом ребенке того, кто несколько минут назад танцевал руками над одеялом. Потом она перевела взгляд на меня и тихо произнесла:

- Кто ты, господин? Кого мне надо благословлять за спасение моего сына? Назови мне свое имя, и я дам это имя моему сыну или внуку!

А я еле-еле ее слышал. Глаза мои закрывались, а голо ва валилась на грудь. И все-таки я смог улыбнуться ее сло вам и едва слышно ответить:

- Благодари девчонку... это она кинулась тебе на по мощь...

И еще я успел снять два черных браслета с листочков своего жезла и крепко зажать их в кулаке. А они сверну лись в небольшие кольца и, казалось, затаились между моих пальцев, ожидая удобного момента, чтобы снова напасть на подходящую жертву.

Я не помню, как оказался в своей комнате в гостини це. По словам Эльнорды, Душегуб просто взял меня на ручки и отнес в постельку. Я не видел, как нас встретили у дверей гостиницы Фродо и Твист и как они переполоши лись, увидев мое состояние. Я не слышал, как они начали вопить и как заткнулись от одного взгляда тролля. Короче, я пропустил все самое интересное. Я спал.

Глава 5

Интересная пословица - "Старый друг - лучше новых двух". А насколько друг должен быть стар, чтобы называться старым?..

Я проснулся ранним утром, задолго до восхода мест ного зеленого солнца. На соседней кровати посапывал Ду шегуб, а у моей постели кимарил вполглаза Фродо. Он, как потом выяснилось, вызвался дежурить у моей постели последним, освободив от дежурства Эльнор ду - все трое мужиков решили, что девушке не пристало сидеть у постели взрослого мужчины, когда есть они.

Чувствовал я себя просто великолепно, отдохнувшим и полным сил, хотя не прочь был бы и позавтракать. Но вместо этого я тихонько, стараясь не потревожить сопев ших в два носа тролля и хоббита, выбрался сначала из по стели, а затем, прихватив одежду и жезл, и из комнаты.

Одевшись в коридоре и выйдя на улицу, я уселся на ска меечке, чуть влажной от утренней росы, достал жезл, при нявший свой обычный живой вид, и наконец-то разжал занемевший левый кулак. На моей ладони покоились совер шенно неправдоподобные, угольно-черные колечки. Сейчас они совершенно не были похожи на вчерашние браслеты, настолько малы они были. И все-таки я сразу снова ощутил покоящуюся в них страшную магическую энергию. И тут, совершенно не знаю почему, я перевернул свой жезл листоч ками вниз, зажал его между колен и принялся натягивать на его тонкий конец одно из черных колец. Оно очень туго, но налезало, постепенно увеличиваясь в диаметре и истончаясь, словно было сделано из очень тугой резины.

Натянув оба кольца на комель жезла, я принялся стал кивать первое из них к противоположному концу. Ценой больших усилий мне это удалось, и колечко оказалось под самым сучком, на котором красовались листики.

Я полюбовался своей работой, и в следующее мгнове ние заметил, что черные кольца пропадают, словно раство ряясь на коре жезла или скорее всасываясь в его тело.

Буквально через несколько секунд они исчезли совер шенно, но меня им не дано было обмануть, мое Истинное Зрение прекрасно их показывало - два черных ободка, ох ватывающих живое дерево сверху и снизу. И к тому же мне почудилось, что жезл стал гораздо тяжелее.

Я чувствовал странное удовлетворение от того, что мой волшебный жезл был украшен таким необычным образом.

А в следующее мгновение окружающую утреннюю идил лию огласил совершенно чудовищный вопль. Он был до кра ев наполнен болью и мукой, а по голосу я мгновенно догадался, что вопил Фродо. Сунув жезл за пояс, я помчался назад в свою комнату. Когда через минуту я вбежал к себе, то застал у своей пус той кровати всю нашу компанию. Все четверо, включая Эльнорду, сгрудились у моего спального места и внима тельно изучали пустую кровать, а хоббит, стеная и бия себя в грудь, давал пояснения:

- Он здесь лежал... такой спокойный и красивый... Я не сводил с него глаз и думал какой он могучий маг... Вы не поверите, он даже начал улыбаться во сне...

- Зато ты теперь долго улыбаться не сможешь!.. - перебил эту поэму грубый тролль.

- Конечно, не смогу! - немедленно согласился хоб бит. - И ты бы не смог, если бы стал свидетелем того, что видел я!

- А что ты видел-то? - потребовала продолжения по эмы Эльнорда.

- Я же говорю, он здесь лежал... такой спокойный и красивый, такой могучий...

- Если ты еще раз повторишь, что он здесь лежал, - зарычал тролль, - я тебя самого здесь уложу и попробую представить, как это выглядело...

- Я не могу рассказывать, когда меня постоянно пе ребивают недвусмысленными угрозами! - завопил в ответ хоббит.

- Ладно, говори! - вновь потребовала Эльнорда и мет нула в тролля грозный взгляд.

- Так вот, он здесь лежал, - снова завел свою песню противный хоббит, - такой красивый, молодой и могу чий. А я с него глаз не сводил. Вы же знаете, если я взялся за дело, я его делаю как следует...

Тролль глухо зарычал, но ничего не сказал, и хоббит, покосившись на Душегуба в надежде, что его опять пере бьют, вынужден был продолжить свое повествование:

- Не отрываю я, значит, от него глаз и вдруг вижу, как на его облик наползает темная, пелена. Она накрывала все его тело, словно какой-то саван, а у меня в горле словно ком встал, прямо ни звука я не мог издать... А потом в окно потянуло ветерком, и эта пелена исчезла, а вместе с нею исчезло и тело...

- Ты, гад, просто заснул и просто проспал момент, когда тело исчезло, - зарычал тролль, сообразив, что свою версию Фродо высказал до конца. - Но сейчас исчезнет твое тело, а ты этого и не заметишь!

Тролль перестал изучать пустую кровать и выпрямил ся, нависая над мелким хоббитом. Остальные, собравшие ся перед пустой постелькой, считали, видимо, решение тролля вполне закономерным, поскольку не спешили с воз ражениями. Потому в диспут пришлось вмешаться мне:

- Что-то я не понял, чье тело поглотила густая мгла?..

- Зато я понял, чье тело она сейчас поглотит! - отве тил тролль, не оборачиваясь.

Однако обернулась Эльнорда и, увидев меня, радостно воскликнула:

- Серый, какая нелегкая унесла тебя из постели так, что даже твоя сиделка этого не заметила?!

- Какая нелегкая? - пожал я плечами. - Собствен ные ноги. Я проснулся и потихоньку, чтобы не тревожить друзей, вышел подышать свежим воздухом. Только-только сделал первый глубокий вдох, тут и Фродо заверещал.

А Фродо между тем принял самый суровый вид, на который был способен, и принялся возмущаться:

- Ты, Серый Конец... Разве можно быть настолько безответственным?! Как ты мог оставить меня наедине в этим шерстяным верзилой, когда я не мог предъявить тво его тела, которое было поручено моей охране?! Ты сообра жал, что ты делаешь?! А если бы он добрался до меня прежде, чем я успел крикнуть?! Неужели ты так хотел уви деть мой хладный труп в луже безвинно пролитой крови?!

- Безвинно пролитой?! - грубо перебил его тролль. - А кто заснул на посту?! Да за такие штучки тебя под трибу нал отдать надо!

- Вот-вот, все эти обмундиренные держиморды только и знают розги, шпицрутены, испанские сапоги, гауптвахты да трибуналы... - горько покрутил головой хоббит. - Разве им дано понять тонкую художественную натуру. А ведь я все го-навсего только представил, какой опасности подвергал себя наш удивительный маг. И от этого ужаса моя впе чатлительная натура впала в глубокий транс...

Хоббит говорил эти слова возвышенно-сокрушенным тоном, но в этом месте он неожиданно резко повернулся к Душегубу и завизжал прямо в его физиономию:

- Разве я виноват?!

Тролль ажно вздрогнул. Инициатива в споре сразу пе решла к хоббиту, который не замедлил ее развить:

- А всякие придурки со здоровенными лапами будут трясти тонкую, впечатлительную натуру, обвинять ее во всех смертных грехах и стращать пытками и трибуналами?!

- Какими пытками? - ошалело переспросил Душегуб.

- Какими пытками?.. - передразнил его хоббит. - А кто хотел урыть это прекрасное тело, так что даже я сам этого не замечу? Кто гонялся за мной по комнате со своей дубиной, пока Эльнорда не остановила готовящееся смер тоубийство? Кто предлагал побрить мне ноги, если я не скажу, куда делся Гэндальф?

Тут разбушевавшийся хоббит повернулся ко мне:

- А этот джинсовый маг сидел на улице и дышал, ви дите ли, воздухом! Да как ты только не подавился своим воздухом?!

- Ладно, Фродо, успокойся, - попыталась остановить хоббита Эльнорда. - Ты сам испугался, когда увидел, что Серый пропал...

Но малыша окончательно понесло. Он сразу развер нулся в сторону эльфийки и с неудержимой горечью начал выговаривать ей:

- Да! Конечно! Тебе ближе твой шерстнатый верзила! Он может походя лишить жизни маленького, тонко чувству ющего хоббита, ты даже не заметишь этого. А если заметишь, то вполне одобришь его действия! А что?.. Кукушка хвалит петуха за то, что рука руку моет! Вот она, цена ваших дружес ких слов и клятв! Теперь я ее узнал! Ну что ж, пытайте, бейте, убивайте беззащитного хоббита-мохнонога!

Тут он повернулся к молчавшему до сих пор Твисту и возрыдал:

- Видел, Твистик, как эти... друзья относятся к ма лым народам?! Мотай на ус!..

Твист в ответ неожиданно улыбнулся и негромко произнес:

- Тебе бы в Замке выступать, все бы полопались со смеху...

От такой нестандартной оценки его творчества Фродо буквально застыл на месте, открыв рот и выпучив глаза. Продолжения горьких стенаний, которые, по-видимому, он мог произносить бесконечно, застряли в его глотке, и бед няга молча переводил глаза с одного из нас на другого. А мы... мы нагло улыбались. И тут хоббит тоже улыбнулся. Потом он смущенно почесал нос и произнес самым обык новенным тоном:

- Ну если все проснулись, оделись и даже Гэндальф нашелся, не пойти ли нам позавтракать перед дорогой.

Вот тут мы просто расхохотались.

Когда мы, собрав свои пожитки и несколько успокои вшись, спустились в обеденную залу, нас уже ждали. Зал был еще гулко пуст и темен, однако стол в углу у окошка, занимаемый нами накануне, был застелен свежей скатер тью, и возле него стояли вчерашний метромдомен и два официанта. Видимо, наш вчерашний обед произвел на об служивающий персонал неизгладимое впечатление, по скольку даже дверь на кухню была приоткрыта и из нее выглядывало несколько пар любопытных глаз.

Мы с достоинством расселись по своим местам, и тролль как самый представительный из нас обратился к самым длинным меховым штанам:

- Значит, так, уважаемый, нам требуется легкий завт рак. - Он со значением оглядел сидящих. - Кашки ка кой-нибудь горяченькой, пирогов блюдо-другое, сметаны пару крынок, яичек вареных пару десятков, киселя... Ну, можно еще рыбки отварной или копченой...

Он еще раз оглядел всю компанию и сурово добавил:

- Но никакого пива, никакого вина и никакого мяса!

- Это почему же - никакого мяса и никакого пива? - тут же возразил хоббит.

Душегуб посмотрел на Фродо долгим взглядом и с на жимом ответил:

- Мясо и пиво... в сон клонят!..

Фродо надулся, уставился в скатерть, но про молчал.

Заказ Душегуба мгновенно оказался на столе, включая и рыбный вариант. С завтраком мы разделались на удивление быстро, причем съели все заказанное. Когда мы поднима лись из-за стола, метромдомен склонился в почтительном поклоне и поинтересовался, не надо ли нам еще чего-нибудь. Эльнорда посмотрела на него своими прекрасными зелены ми глазищами и пропела, что неплохо бы было собрать для нас коробочку с продуктами для обеда, поскольку ей очень по душе пришлась местная кухня. Метромдомен с достоин ством одернул свою меховую безрукавку и ответил, что все будет сделано в лучшем виде.

Мы вышли во двор гостиницы и направились к ко нюшням. Оказалось, и здесь нас уже поджидали. Наши лошади были прекрасно вычищены, накормлены и оседла ны, так что мы могли немедленно отправляться в путь, если бы не Твистовы козлы, которые никого к себе не подпус кали. Правда, Твист уверил нас, что задержка не будет слиш ком долгой. И действительно, мы успели только вывести коней на улицу и сесть в седла, как он выехал следом за нами в своей пожарной раскраски тележке. Фродо сразу же занял место на передней скамейке рядом с Твистом и, гордо посмотрев на нас, заявил:

- Я поеду со своим другом. От этой коняшки у меня все тело ноет!..