обиделся:
жизни очень многое. Просто в данный момент содержимое этого ведерко слишком
важно для всех нас.
неожиданно для себя кивнул.
гадал, каким образом обставить дело так, чтобы расчетливая дамочка не смогла
его обмануть. Временами барон спохватывался, отбрасывал странные идеи и
напоминал себе, что портовые девки стоят куда дешевле, а найти их можно сколько
угодно - но тут же опровергал эти мысли: заплатив за Регину один раз, он
получал возможность пользоваться ей постоянно. К тому же, благовоспитанная дама
не шла ни в какое сравнение с затасканными грязными шлюшками. К тому же, ей
хотелось иметь уютный домик - значит, его ждет спокойная жизнь в нормальном
доме, а не бесконечные переезды из города в город, страх перед святой
инквизицией и полицейским дознанием. Он не получит герцогства в дикой Московии,
но зато обретет покой где-нибудь в центре Священной Римской империи, вдалеке от
пограничных войн, рядом с чертовски симпатичной женщиной.
сейчас речи не шло, но прошедший почти всю Европу, насмотревшийся на сотни лиц,
услышавший о тысячах судеб барон Анри дю Тюзон знал: там, где вместо страсти
существует расчет, не станет места и предательству, вспышкам ревности, убийству
из-за случайного взгляда или зломысленного навета. Нужно лишь позаботиться о
том, чтобы у будущей напарницы не возникло желания перехитрить его, обмануть. И
по зрелом размышлении получалось так, что им придется... Жениться. Они
поженятся под новыми именами, купят дом, он даст Регине достаточно золота,
чтобы она не оказалась нищенкой в случае его исчезновения. Она не сможет
прогнать его из дома, поскольку он будет считаться ее мужем, он всегда сможет
вернуться к ней и лечь в ее постель. Она с золотом в тайнике перестанет
беспокоиться о будущем. А для поддержания добрых отношений будет достаточно
время от времени делать ей подарки или просто подкидывать монет.
собирается поступать точно так же. Для семьи, построенной на взаимовыгодном
расчете, подобные пустяки не смогут стать опасной бедой. В самом худшем случае
он всегда может уйти прочь, к странствиям ему не привыкать.
украв у местного купчишки его жену, поселиться где-нибудь в солнечных Альпах,
подальше от войн, приключений и королевских дворов. Рано или поздно каждый
должен решиться поставить точку и переменить свою жизнь. Настал и его час.
Оставалось только раздобыть еще немного золота и, на прощание, хорошенько
запутать следы.
кресла, а к двум часам ночи появились первые гости. Они имели возможность
увидеть внимательно следящего через астролябию за небом дворянина в хорошем
бархатном кафтане, жаровню, в которой уже исходили жаром угли и несколько
фолиантов, часть которых просто лежало на столе, а два были раскрыты где-то
посередине. Анри дю Тозон, время от времени отрываясь от звезд, сверялся с
непонятными простым смертным иероглифами, нанесенными на пожелтевшие от времени
страницы, иногда делал пометки в лежащих тут и там листках.
просто горожане, а действительно солидные люди: из одиннадцати гостей четверо
носили кордельеры - длинную золотую цепь, используемую вместо пояса; а еще
один, одетый в алый баррет и красный гаун, украсил себя тяжелым золотым
крестом. Этот мужчина в одежде кардинала, какового в сих захудалых землях
отродясь не бывало, особое внимание обращал, как ни странно, не на изящные
новейшие научные инструменты, а на древний потертый том в кожаном переплете,
готовый вот-вот рассыпаться от ветхости. Пара интересующихся трансмутацией
гапсальцев явились вместе с женами - третьей дамой на опыте, к удовольствию
барона, оказалась переодевшаяся в тяжелое бархатное платье Регина.
чердаке зрителей, сообщил ученый. - И да простят меня опоздавшие, но звезды не
могут ждать. Нам необходимо начать опыт, как только планета коснется своим
краем линии, и закончить его в тот миг, когда ее диск эту линию покинет. Мсье,
дабы каждый мог своими глазами убедиться, что в моих опытах нет никакого
шарлатанства, вы можете подсеть ближе.
приподнятой на уровень человеческой груди жаровни имелось слишком мало места
для всех желающих.
дю Тозон. Он выпрямился, оглянулся на собравшихся купцов, торопливо пояснил: -
Наверное все вы, образованные люди, знаете, что обращение обычных металлов в
благородные возможно с помощью философского камня. Высокообразованные ученые
многих стран годами бились над получением этого вещества, пока, наконец, в
последние годы великий итальянский исследователь Леонардо Фибаначи не пришел к
выводу, что в его состав должно входить семя одного растущего далеко на
востоке, между Московией и Хиной, на границах малоизвестного Китая растения,
дифинбаха каладиума. Местные правители цепко держатся за эти обладающие большой
врачебной и химической силой семена, не продавая их ни за какое золото. За один
только взгляд на них иноземцу полагается смертная казнь, а китайца ослепляют на
месте. Однако несколько лет назад одному генуэзскому купцу, много лет
прожившему в астраханской орде, удалось привезти некоторое количество этих
драгоценных семян в Рим. С величайшей осторожностью мы с великим Берегуччо
Ваноччо измельчили их и произвели сухую возгонку, получив некоторое количество
активного элемента, каковой, будучи разведенным в растертом карокском мраморе и
смог производить необходимое воздействие на свинец, превращая его в золото в
минуты активности его покровительницы Азиды, определяемой по моменту
пересечения линии Ориона планетой Mapдук.
астролябии, удовлетворенно кивнул:
мсье, что алхимические научные опыты не имеют никакого отношения к колдовству
или дьявольским силам. Я специально просил пригласить сюда местного аббата,
дабы своими молитвами он исключил всякое влияние Нечистого на предстоящие
трансмутации.
громко и уверенно произнес человек в кардинальских одеждах, заставив вздрогнуть
всех присутствующих.
надежного захвата ее клещами, поставил прямо в жаровню, потом небрежно кинул на
столешницу бесформенный свинцовый слиток, похожий на смявшуюся после попадания
в стену мушкетную пулю. Слиток тут же пошел по рукам, а барон в последний раз
вгляделся в небо.
растерянно поводил ею в воздухе: - где свинец?
работать мехами. Над жаровней взметнулись искры, угли налились светло-бордовым
цветом. Вскоре поверхность лежащего внутри слитка подернулась белесой
паутинкой, он начали медленно проседать вниз, почти одновременно поверхность
его сгладилась - и вот уже в чаше плещется озерцо расплавленного металла.
ученый. - Еще немного... Кажется, пора...
расписную шкатулку сандалового дерева, приподнял крышку, ухватил кончиками
пальцев щепотку серого порошка, тут же закрыв драгоценное вместилище
измельченного философского камня, а затем растер щепоть над раскаленной чашей.
Поверхность свинца покрылась множеством мелких искорок, вновь появилась белесая
патина, но алхимика это ничуть не смутило:
деревянную палочку, произвел несколько торопливых вращательных движений, затем
отшвырнул деревяшку в сторону, схватился за клещи. - Сейчас, сольем шлак...
свинец, барон вернул чашу на угли, схватил следующую из десятка заготовленных
палочек, принялся помешивать.
своих мест стараясь заглянуть в чашу. Внезапно деревяшка, которую ученый держал
в руках вспыхнула! Дю Тозон отдернул руку, припечатал упавшую на пол палочку
ногой, подхватил чашу и опрокинул ее над железным столиком. В специальную
продольную впадину на его поверхности потек сверкающий новорожденной желтизной
металл: золото!
француз. - Каждый раз удивляюсь окончанию опыта трансмутации; получилось! Из
трех унций обычного свинца нам удалось изготовить около двух унций чистого
золота.
пока развеется взметнувшийся в воздух пар, подковырнул получившийся брусок
кончиком ножа и широким жестом отдал публике. Опытные к обнаружению подделок
купцы склонились над образцом, а довольный собой француз, поймав восхищенный
взгляд Регины, сложил руки на груди и присел на краешек стола.
покусывания и потирания бруска признали горожане. Полоска алхимического металла
вернулась на стол.
жизни, господин барон, - придвинулся к ученому грузный торговец, пояс которого
украшала массивная золотая цепь. - Но, может быть, вы использовали некий не
совсем обычный свинец?
отличался от всякого другого, из которого отливают пули и печати?