красивым, но оно было выразительно. Внешне он поразительно соответствовал
идеалу императорского премьер-министра и был совсем не похож на тех, кто
занимал этот пост до него. Селдон считал, что одно это давало ему
некоторую власть над Императором, а следовательно, и над придворными... и
даже над Империей.
Правду сказать, даже такая искренняя улыбка почти не меняла вечно
печального, озабоченного выражения его лица.
что ты передумаешь и не выберешься.
твоих уст.
сложиться для произнесения звуков, что голосовые связки сомкнутся.
Ведь если я буду обедать с тобой, мне не придется есть. Знаешь, это такое
облегчение.
с моим идеалом совместной трапезы. Ну, может, хотя бы кусочек-другой?
ли нам проводить вместе долгое время.
Императорское Величество желает, чтобы мы с тобой встретились.
вроде, удивлен. Ты что, забыл?
был главной сенсацией.
не удавалось.
пришлось удирать во все лопатки и оставаться в недосягаемости для
Императора до тех пор, покуда я не сумел убедить тебя в том, что я
вплотную подошел к началу психоисторических изысканий. Только потом ты
позволил мне оставаться в спасительной неизвестности.
заведении? Сомнительная неизвестность.
того, чем я на самом деле занимаюсь.
просто как закадычные друзья. Как Дорс?
так трясется за мою безопасность.
никогда не сумею отблагодарить тебя за то, что ты нас познакомил.
обретете семейное счастье, особенно Дорс.
такого оборота дел.
такой же сомнительный, как моя дружба.
за еду.
сказал:
происхождения.
что-то значат. Что-то особенное. Я не должен забывать об этом, прости.
населяли планету под названием "Аврора". Продолжительность жизни там
равнялась тремстам годам и больше, и обитатели планеты были властелинами
пятидесяти миров Галактики. Именно уроженец Авроры придумал и создал меня.
Я не забыл об этом, я это помню даже, пожалуй, слишком хорошо - и не так
извращенно, как микогенские потомки обитателей Авроры. Но тогда,
давным-давно, я предал их и покинул. Я сделал свой выбор в пользу того,
что считал лучше для человечества, и следовал по этому пути все время,
стараясь как можно лучше исполнять свой долг.
поздно. Но не беспокойся, я предпринял необходимые меры предосторожности.
Тебя видели считанные единицы. И когда будешь уходить, мало кто увидит. Да
и те, кто увидит, не будут нисколько удивлены. Я имею печальную репутацию
математика-любителя с грандиозными замашками, но весьма скромными
способностями. Это удивительно забавляет тех придворных, кто не является
моими друзьями, и поэтому здесь никто не удивится, что я проявляю интерес
к подготовке приближающегося математического конгресса. Я ведь с тобой как
раз о конгрессе хотел поговорить.
говорить на конгрессе об одном-единственном предмете, но говорить о нем не
могу. Если и приму участие, то самое пассивное, как зритель и слушатель. Я
не собираюсь представлять никакого доклада.
Императорское Величество про тебя не забыл.
порой меня просто потрясает. Он в курсе того, что приближается очередной
конгресс, и, видимо, не забыл твоего выступления на предыдущем. Его
по-прежнему интересуют психоистория и последствия ее применения. Я обязан
тебя предупредить. Весьма вероятно, что он возжелает с тобой встретиться.
Придворные, безусловно, сочтут, что это великая честь - дважды в жизни
получить приглашение во дворец.
Ну а как твои юные протеже, Юго и Рейч?
спускаешь.
каждым твоим шагом. Видишь ли, у меня дол по горло, и я не всевидящ.
не иначе. Ей вовсе не улыбается роль домашней шпионки.
сказать, больше психоисторик, чем я, и у него, по всей вероятности, такое
впечатление, что я не даю ему дороги. Что же до Рейча, то он
очаровательный озорник - такой, какой и был. Он запал мне в душу еще
тогда, когда слонялся беспризорником по биллиботтонским трущобам, но что
самое невероятное - так это то, что Дорс он тоже ухитрился покорить. Я
совершенно честно тебе скажу, Дэниел, если я надоем Дорс и она захочет
уйти, она все равно не перестанет любить Рейча. - Демерзель кивнул, а
Селдон задумчиво продолжал: - А ведь если бы этот сорванец не овладел в
свое время сердцем Рэчел из Сэтчема, меня бы теперь тут не было.
Пристрелили бы меня, как миленького. Знаешь, Дэниел, - добавил он, нервно
поерзав на стуле, - я терпеть не могу об этом вспоминать. Ведь это
действительно был случай - непредсказуемый, невероятный. В чем же мне тут
помогла психоистория?
способна оперировать только вероятностями и большими числами и не имеет
никакого отношения к конкретным, отдельным людям?
быть исключительно важным. Ни я, ни ты.
работал в рамках подобных допущений, тем не менее я никак не могу
избавиться от мыслей о собственной значимости. Какой-то суперэгоизм,
превосходящий все пределы разумного... Но и ты исключительно важная
персона, и именно поэтому я так хотел тебя увидеть и поговорить с тобой -
насколько возможно откровенно. Я должен знать.
обстановка казалась более непринужденной, располагающей к интимной беседе.