англичанину присвистом, который Коффин ненавидел, потому что он напоминал
ему шипение змея в некогда благородном саду:
Но каким образом мы сможем посоветоваться с тремя тысячами будущих
колонистов, погруженных в глубокий сон?
знал - но он чувствовал, что мозг цепенеет от страха. - Мы взялись
доставить их на Растум. Не получив с Земли никаких точных приказаний,
имеем ли мы право даже на то, чтобы допустить хотя бы мысль об изменении
планов... тем более, что провести общее голосование невозможно? Лучше
всего, во избежание возможных неприятностей, даже не упоминать...
на наш корабль, чтобы взять какие-то запчасти, и - я никогда не думал...
звездолетов, которыми располагало человечество. Пересечь часть парсеков до
"Е" Эридана и вернуться обратно они могли не раньше, чем через 82 земных
года. Но правительство не обращало на это внимания. Оно даже обеспечило
речи и музыку при отправке колонистов. После чего, думал Коффин, оно, без
сомнения, ухмыльнулось и возблагодарило своих многочисленных языческих
богов за то, что с этим делом было, наконец-то, покончено.
Строгость окружавших его стен нарушалась несколькими картинами. Коффин
прежде настаивал, чтобы на стены ничего не вешали (кому было интересно
разглядывать, например, фотографию лодки, в которой маленький Джошуа
катался по массачусетскому заливу сияющим летом?), но даже теоретически
практически абсолютная власть капитана флотилии имела границы. По крайней
мере, они хоть не догадались навешать здесь непристойные изображения девиц
с голыми задницами. Хотя, если признаться честно, он не был уверен, что не
предпочел бы подобные плакаты тем, что были перед ним: мазки кистью по
рисовой бумаге, какое-то подобие дерева, классическая идеограмма... Он
решительно не понимал новое поколение.
Земли: маленький, энергичный финн вместе с Коффином побывал на "Е" Эридана
во время первого полета туда. Их нельзя было назвать друзьями, поскольку у
адмирала вообще не было близких людей, но молодость их прошла в одно и то
же десятилетие.
- анахронизмы. Только Голдберг, Ямато или Перейра, ну, может быть, еще
несколько человек из тех, что летят сейчас с нами, не стали бы делать
удивленные глаза, упомяни я об умершем артисте или спой я старую песню. Но
они сейчас в глубоком сне. Мы отстоим сейчас нашу годовую вахту, а потом
нас поместят в саркофаги, и возможность поговорить с этими людьми у меня
появится только после окончания полета."
Эмперор и разыскать наш старый лагерь, - сказал Киви. - Несмотря на то,
что нам пришлось вкалывать и иногда даже с риском для жизни на этом
Растуме, все-таки бывали у нас и там приятные минуты.
расселины. - Это были прекрасные пять лет.
туда возвращаться. Тогда мы были первооткрывателями, мы ходили там, где до
нас не ступала человеческая нога. Колонисты полны надежд. Мы для них -
лишь транспортники.
отправки, и потом, во время полета, они тоже были нередки. Люди, которым,
как здесь, приходится подолгу находиться вместе, должны научиться
терпеливо выносить однообразие друг друга.
он.
вернусь домой и обнаружу, что моей профессии более не существует? Никаких
космических полетов. Если это случится, то я отказываюсь выражать
благодарность.
прощал. - Тяжело видеть, как основа твоей жизни разъедается коррозией.
полета и отправимся немедленно домой, мы еще можем успеть. Может быть,
тогда еще будет организовано несколько экспедиций к новым звездам, и нам
удастся попасть в их списки.
нашло: на сей раз - злость.
мы обязались выполнить, - отрезал он.
рациональной точки зрения. - Я не знаю, что за причина заставила вас
взяться за этот противный круиз. У вас достаточно высокое звание, чтобы
аннулировать соглашение, кроме вас, никто не имеет на это права. Но вы,
так же, как и я, помешаны на исследованиях. Если б Земле не было до нас
дела, она не побеспокоилась бы, чтобы пригласить нас обратно. Так
пользуйтесь случаем, пока есть возможность, - ответ адмирала Киви
предупредил, взглянув на настенные часы: - пора начинать конференцию.
одной на каждый сопровождающий корабль. Из каждой секции смотрели одно или
два лица. Команды, которые состояли только из спящих сменных групп или
снабженцев, были представлены капитанами своих кораблей. Те же, на борту
которых находились колонисты, выдвинули от своего лица, наряду со
шкипером, по одному гражданскому представителю.
тех, кто родился гораздо позднее его, было много с ним общего.
у всех была одна главная мечта, которой подчинялись все остальные мелочи
жизни - новые горизонты под новыми солнцами. Однако, они не позволяли себе
увлекаться такой поэтикой: слишком много было там работы.
кое-что общее. Подавляющее большинство из них были уроженцами Северной
Америки, они привыкли научно мыслить и так же, как он, не доверяли
правительству. Но лишь немногие из конституционалистов проповедовали
какую-нибудь религию, а те, кто признавал ее, были католиками, иудеями,
буддистами или же вообще иностранцами. Все они были заражены себялюбием,
присущим этой эре: в их "Завете" было записано, что личная мораль не
подчиняется никаким законам, и что свобода речи не ограничивается, за
исключением клеветы. Иногда Коффин думал, что будет рад расстаться с ними.
жаль, что офицер связи так необдуманно проболтался. Тем самым он
растревожил осиное гнездо... - Коффин заметил, что последнее выражение
поняли лишь очень немногие. - Он вызвал недовольство, которое угрожает
осуществлению всего проекта. Нам придется это обсудить.
раздражающе.
чего мы хотим. Именно от такой самонадеянности мы и стремились убежать,
покидая Землю. Никто не имеет права скрывать информацию, касающуюся
общественных интересов.
мог проникнуть через бесформенную накидку и маску, скрывающую выведенную
из состояния сна женщину. Коффин когда-то встречался с ней на Земле, ее
звали Тереза Дилени, проводя совместную подготовку к этой экспедиции.
Услышать сейчас ее голос было все равно, что вспомнить бабье лето на
поросшей лесом горной вершине сто лет назад.
хотят спящие колонисты? Разве у вас есть право решать за них? А мы ведь не
можем разбудить их, даже взрослых, чтобы проголосовать. Нам всем просто не
хватит места. Кроме того, регенераторы не смогут выработать сразу такое
количество кислорода. Вот почему мне казалось, что лучше всего было бы
никому ничего не говорить, до тех пор, пока мы не прилетим на Растум.
Тогда желающие могли бы, я думаю, вернуться обратно вместе с флотилией, -
предложил он.
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Земляной Андрей
Сертаков Виталий
Шекли Роберт
Громыко Ольга