Мы живучий народ.
сектантами или нет, невозможно отрицать, что они боролись за свою мечту,
как герои. Они колонизовали огромную бесплодную изношенную планету и
заставили ее расцвести; их поющие псалмы батальоны сокрушили империю
Монгку и победили Венеру. Верующие - как бы их ни называли: христиане,
сионисты, коммунисты или представители любой другой веры, потрясавшей
историю, - верующие обладали особым ценным качеством. Но разумный человек
не мог понять их веры. Если он понимал ее, то уже не был разумным.
этих нечеловеческих черепах? За что они смогли бы раболепствовать и
убивать, обманывать и умирать?
под названием Уругвай. Семья его была древней и богатой, и он был одним из
тех немногих, кто никогда не голодал. У него были книги, музыка, театры,
лодки, лошади; он играл в поло за свой континент в мировых первенствах и
переплыл на яхте Атлантику. Он проделал большую стратографическую работу
на Луне и Венере, смеялся со множеством друзей, любил многих женщин и ушел
к звездам с песней.
недели открытые прерии кончились, начался медленный подъем к тусклым
голубым очертаниям гор, возвышавшимся на горизонте. Это была земля высоких
грубых трав, больших групп деревьев, холодных рек с быстрым течением;
всегда дул ветер, а в небе видно было множество летающих животных.
Продвижение вперед замедлилось, так как рорванцы кружили, отыскивая
пологие склоны, но тем не менее в день проходили около тридцати
километров. Эвери сказал, что спрашивал, сколько им еще придется идти, но
не понял ответа.
полно жизнью: тетраптерусы размахивали всеми своими четырьмя крыльями,
маленькие зверьки убегали в испуге, останавливались и смотрели на
путешественников немигающими глазами. Лоренцен шел впереди рядом с Аласву;
пытаясь пополнить свой рорванский словарь, он указывал на разные предметы.
Увидев маленькое разноцветное животное на скале - что-то вроде большой
ящерицы, указал на него.
различать отдельные фонемы; раньше все они звучали для него одинаково.
"да" и "нет"; может быть, язык рорванцев не обозначал эти понятия. Однако
"нет" он сказал по-английски. - Я знаю это слово, оно означает "камень". А
я имею в виду эту ящерицу. - Он подошел ближе к животному и указал на
него. Оно выгнуло спину и засвистело на него. Двойное солнце ярко
отражалось в его переливчатой чешуе.
получше. Лоренцен занес это слово в блокнот и пошел дальше.
ящерица вцепилась ему в ногу.
Торнтон схватил ящерицу за тело, бросил ее на землю и раздавил ей голову
сапогом.
глазами.
увидели следы укуса и пурпурный цвет вокруг него.
Фернандесом. Как психолог он был знаком и с медициной. Нож его сверкнул,
разрезав тело.
могу дышать...
что-нибудь сделать, но не знали что. Глаза Фернандеса закатились, он
перестал дышать.
Гуммус-луджиль взял руку уругвайца в свои огромные лапы.
этой картине не было ничего величественного. Фернандес лежал, нелепо
свернувшись, лицо его посинело, маленькая струйка слюны все еще стекала из
уголка рта. Ветер прорвался между людьми и взъерошил его волосы. Смерть -
непривлекательное зрелище.
вызываю лагерь. У них есть средства оживления.
А скорость!... Боже, она у него во всей крови.
случившемся. Капитан застонал.
лагерь. - Ответ пришел по радио в виде точек и тире. Рорванцы смотрели,
выражения их лиц были непонятно. Может, они считали это каким-то ритуалом
- люди разговаривают со своим богом?
ними.
этих обстоятельствах следует считаться с его религией. Кто-нибудь из вас
хочет вернуться в лагерь? Вертолет готов... Нет? Хорошо. Тогда идите
дальше и ради любви всех людей будьте в следующий раз осторожнее!
инструментами, которые были у них с собой. Рорванцы помогали, а потом
принесли груду обломков, чтобы образовать могильный холм. Эвери взглянул
на Торнтона.
и здесь никого из его религии. Поэтому я просто скажу, что он был хорошим
человеком.
Фернандес был папистом; Гуммус-луджиль, проклинавший его за шумливость;
фон Остен, называвший его слабаком и дураком; Эвери, для которого
Фернандес был еще одним поводом для беспокойства; он сам, никогда не
сближавшийся с этим человеком; даже рорванцы - они все стояли вокруг
могилы. Больше ничего они не могли сделать для мертвого под этими скалами,
хотели ли они сделать больше, когда он жил?
собрали сухие ветви и траву для костра, поужинали и сидели молча.
свернулся и уснул; Торнтон читал библию в тусклом свете костра; остальные
рорванцы шепотом переговаривались друг с другом. Костер громко стрелял, за
освещенным кругом виднелась залитая лунным сиянием земля, ветер свистел в
деревьях. Тут и там в темноте раздавались крики животных. Это была не
земная ночь - люди никогда не знали такой ночи, не знали этого холодного
звездного неба с огромным полукругом - созвездием, не слышали таких
звуков. Далеко до дома, долго придется блуждать душе Мигеля Фернандеса,
пока она доберется до зеленых долин Земли.
на смутно вырисовывающийся красноватый от костра могильный холм. Тень и
свет колебались на нем, казалось, он шевелится, будто человек, лежащий под
ним, слишком любил жизнь, чтобы успокоиться.
его лица. - Сколько еще погибнет?
землетрясений, не чудовищ, не большеголовых спрутов, а змей, микробов и
ядовитых растений. Он был прав.
У него не может быть такая, как у нас кровь. - Инженер вздрогнул. -
Холодная ночь.
нечего, тогда еще неплохо.
проклятая внезапность. Вы ведь тоже едва не дотронулись до нее. Я видел.
до него дошло. Аласву не предупредил его. Он заставил себя успокоиться и
последовательно обдумать все происходившее. Рорванец Аласву не оттащил его
от ядовитой ящерицы.
тени, только их глаза сверкали во тьме. О чем они думали? Что готовили для
этих пришельцев со звезд?
Панов Вадим
Ильин Андрей
Грабб Джеф
Каменистый Артем
Распопов Дмитрий
Махров Алексей