Полночь души. Отлив. Душа остается на песке. И в этот час
отчаяния приходит поезд. Почему?
в порядке? Чарли? - Она спала.
сейчас.
Птицы рассыпали в воздухе прозрачные журчащие трели. Вилли
и Джим выглянули из окон.
Джима...
не было?
сироп. Даже под деревьями не видно ни единой тени.
хлопьями ребята уже выколачивали из палой листвы красноватую
пыль на окраине. Вот последний холм. Глаза наконец
оторвались от земли под ногами.
медно-желтые, как пшеничные поля еще две недели назад.
Вымпелы, флаги, яркие, как синие птицы, хлопают над
холщовыми балаганами львиного цвета. Из палаток, похожих на
леденцы, плывут субботние запахи яичницы с ветчиной, жареных
сосисок и оладий с кленовым сиропом. Повсюду носятся
мальчишки, таща на буксире еще не проснувшихся до конца
отцов.
проговорил Вилли.
- Не ослепли же мы прошлой ночью в самом деле! Пошли!
дальше они продвигались, тем яснее становилось: им не найти
здесь тех ночных людей, что по-кошачьи двигались в тени
болотного шара, под шатрами, клубящимися, как грозовые тучи.
Вблизи карнавал оборачивался полусгнившими веревками,
изъеденной молью парусиной, давно полинявшей, выгоревшей на
солнце мишурой. Вывески балаганов обвисли на шестах
печальными птицами, с них осыпались чешуйки древней краски;
пологи трепыхались, приоткрывая на миг скучные чудеса:
тощий человек, толстый человек, человек в картинках,
человек, танцующий хула...
сфера, надутая вредоносным газом, привязанная диковинными
восточными узлами к рукоятям кинжалов, вонзенных в землю; не
было ни помешанного билетера, ни жуткой мести. Калиоп возле
билетной кассы был нем как рыба. Ну а поезд? А что -
поезд? Вон он стоит в густой теплой траве, сильно старый, в
меру ржавый, с торчащими рычагами, шатунами и тендером, где
даже второсортного кошмара не отыскать. Не было и в помине
у этой развалины мрачного похоронного силуэта. Из него так
много гари вылетело с паром и черными пороховыми хлопьями,
что сил осталось разве на безмолвную просьбу полежать вот
тут, на травке, среди осеннего листопада.
класса, - одна сплошная улыбка.
что-то потеряли.
прошлой ночью?
Фолей? - спросил Джим.
Фолей, маленькая улыбчивая женщина, заплутавшая между своим
пятым и шестым десятком. - Давайте я куплю вам горячих
сосисок, а пока вы будете есть, разыщу своего несносного
племянника. Вы его не видели?
него умер отец, а мать после этого расхворалась. Вот я его
и взяла к себе Он еще спозаранок удрал сюда. Там, говорит,
встретимся Вот и ищи его теперь. Э-э, что-то вы сегодня не
в духе. Ну, пожуйте пока, и нечего хмуриться! - Она
протянула мальчишкам угощение. - Через десять минут
откроются аттракционы Пойду-ка посмотрю его в Зеркальном
Лабиринте...
промолвил Вилли. Перед его глазами в глубине Лабиринта
проплыли мили отражений, а дна не было видно. Мальчику
показалось, что там затаилась Зима и ждет, чтобы превратить
в лед одним убийственным взглядом. - Мисс Фолей, - с трудом
выговорил он, с удивлением вслушиваясь в звуки собственного
голоса, - мисс Фолей, не ходите туда
он не выберется, пока я его за ухо не вытащу! - Мисс Фолей
была настроена по-боевому.
выговорил Вилли, не в силах отвести глаз от тысяч миль
сверкающего стекла.
Вилли! Ну да я-то старая рыбка, так что...
помедлила перед входом, шагнула и исчезла в зеркальном
океане Некоторое время ребята еще видели, как ее отражение
погружается все глубже и наконец окончательно растворяется
среди мерцающего серебра.
мне. Посмотри, они здесь единственные такие же, как ночью.
фыркнул Джим. - Это же Лабиринт... - Он вдруг умолк. От
зеркальных стен потянуло ледяным сквозняком.
ладонью по шее.
Во всех страшных историях они всегда дыбом встают. Вот как
сейчас у меня.
мурашки, а волосы у каждого и правда стояли дыбом.
Фолей - два силуэта, четыре, нет, целая дюжина. Они не
знали, которая из них настоящая, и помахали всем сразу. Но
вот странность - ни одна мисс Фолей не заметила их и не
помахала в ответ. Она брела там, в Лабиринте, словно
слепая, скользя ногтями по холодному стеклу.
что-то говорила, там, в зеркалах, во всяком случае, губы ее
шевелились. Она бормотала, причитала, вскрикивала, нет,
кричала. Она билась головой о стекло, колотилась в него
локтями, словно ошалевший мотылек о лампу, она воздевала
руки. "О Господи! Помоги! - плакала она. - Помоги, о
Господи!"
зеркал выплыли их бледные лица с широко раскрытыми глазами.
наткнулся на холодное стекло.
обессиленная, она в последний раз искала спасительную опору,
Орловский Гай Юлий
Свержин Владимир
Грабб Джеф
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Соломатина Татьяна