шпорами, и караван тронулся в путь. Я не был готов к неожиданному движению
и упал в пыль. И был бы затоптан насмерть, если бы не успел вскочить на
ноги.
прибыл в город Нарук.
вы можете себе представить четвероногого страуса размером с лошадь.
ногами, но на этом отдаленное сходство с лошадью кончается. Потому что у
этого существа ноги с когтями и шпорами, как у петуха, и есть жесткий
хохолок из перьев, растущий у основания черепа и напоминающий хохолок
ястреба. У тапторов острые кривые желтые клювы, как у попугаев, и
сверкающие глаза с черной радужной оболочкой и ярко-оранжевыми зрачками. В
диком виде это свирепые хищники, иногда даже людоеды. Их с огромным трудом
приучают к седлу и узде, при этом они никогда не лишаются своей врожденной
свирепости и полностью не приручаются, что бы с ними ни делали.
не понравилось, что рядом с ним бежит незнакомый человек, и он делал все,
чтобы отогнать меня, бросал мне в лицо пыль, часто устремлялся бегом,
чтобы я упал, и тогда он тащил меня по пыльной дороге, пока хозяин
каравана ударами дубинки не возвращал его на место.
сознания выбравшись на берег и выпив при этом половину воды Корунд-Ладж,
теперь, вынужденный бежать за таптором с постоянной угрозой сломать себе
шею, я был в плохой форме, когда мы наконец достигли ворот Нарука.
многочисленными порезами от камней на дороге оставляли кровавые следы,
когда я, прихрамывая, проковылял через ворота в хвосте каравана. Я чуть не
задохнулся от веревочной петли, которую Гамел завязал у меня на шее.
Приняв все это во внимание, вы поймете, что я почти ничего не помню о том,
как выглядел с первого взгляда перуштарский город и вообще ничего не помню
о стенах и садах виллы моего хозяина Чама.
добрым лицом и мягкими, как у женщины, руками осторожно мыл мои
окровавленные ноги и смазывал их какой-то мазью. Помню, что у нее был
острый смолистый запах.
связанными на спине - позже я узнал, что это называется рабский узел, -
смывала у меня с лица и волос дорожную пыль. Влажной тканью она очень
осторожно удаляла пыль у меня из ноздрей, изо рта, глаз и ушей. Время от
времени она подносила к моим губам глиняный горшок с крепким красным
вином, похожим на коньяк.
растрескалась, а волочение по каменистой дороге не улучшило ее состояния.
Ее с меня сняли, сняли и изорванные грязные брюки. Не помню, выходила ли
на это время женщина из комнаты, но это и не имело значения. Ложная
скромность и застенчивость - слишком большая роскошь для человека,
живущего полной приключениями жизнью.
сняли мой изорванный наряд, я набросил на себя холщовый халат домашнего
раба.
Имарра - закончили возиться со мной, покормили меня горячей острой мясной
похлебкой с большими кусками жесткого черного хлеба и уложили на
соломенный матрац.
горячей еды и вина, я услышал, что рабы говорят обо мне.
говорила очень тихо.
цвета, - сказала она. - Явно чужестранец, но из какого города?
на меня.
в море с одного из занадарских летающих кораблей. Ему повезло, что остался
в живых.
что не утонул. Но явно не повезло, что вытащил его именно лорд Чам - _и
и_м_е_н_н_о _в _э_т_о_т _м_е_с_я_ц_!
сплю, я продолжал напряженно прислушиваться.
лорд Чам явно назначит его в дань. Бедняга! В таком случае лучше бы ему
было утонуть в водах Корунд Ладж.
- Никто ведь не знает, что происходит с теми беднягами, которых отправляют
в качестве дани. Может быть, с ними не так уж плохо обращаются.
вернулся! - сказал он. - Я говорю, что их жестоко убивают, и моя догадка
не хуже любой другой. Спорь со мной, если можешь, женщина!
что именно лорд Чам в этом месяце должен поставить сто рабов, судьба
которых останется неизвестной.
победила мое любопытство, и я уснул.
имущество в Яркой Империи, потому что их труд содержит торговую
аристократию Перуштара. Мои изрезанные ноги зажили с чудесной быстротой,
благодаря замечательным свойствам мази, которой Канелон смазал порезы и
ушибы.
за время своего вынужденного бездействия, вызванного ранами. Старик
родился рабом и другой жизни не знал: для него рабство было естественным
состоянием, и он совсем не хотел свободы. Читателю это может показаться
невероятным. Мне вначале тоже. Либо старик совершенно деградировал из-за
своего рабского состояния, либо он исключительно коварен и хитер. Я много
разговаривал с ним и, к своему изумлению, обнаружил что неверно и то и
другое.
таком случае у него не будет крыши над головой и никто не будет о нем
заботиться и кормить его. Как раб, он часть имущества знатного семейства
Искелион, и дом Искелиона кормил его, одевал, давал место для сна. А если
бы он был свободным человеком, никто не побеспокоился бы, жив он или
мертв, никто не пожалел бы, если бы он умер от голода и холода однажды
ночью на улице - а именно такой была бы его судьба, если бы он проявил
глупость и принял сомнительный дар свободы.
общество. Тридцать или сорок торговых князей сосредоточили в своих руках
почти все богатство Яркой Империи. Мой владелец Чам - младший, третий,
племянник в чрезвычайно богатой и могущественной семье Искелион, чье
состояние основано на океанской торговле, импорте и экспорте и выращивании
рабов.
форме империи, могу сказать, что мне тоже было странно это слышать.
Расспросив старого Канелона, я узнал, что большие торговые дома давно
объединились в городских центрах для взаимозащиты. Восемь-десять самых
богатых семейств господствуют в каждом перуштарском городе. Например,
здесь, в Наруке, власть принадлежит семействам Искелион, Ашламун, Чемед,
Илдт и Сарпелио, а три или четыре менее значительных дома ссорятся за
первенство в своим второстепенном статусе.
войны, если бы не была выработана компромиссная правительственная система.
Эта система кажется восхитительно простой. Каждый из перуштарских городов
управляется наследственным принцем, называемым серааном. Хотя на первый
взгляд, сераану принадлежит вся административная власть, на самом деле он
фактически безвластен, потому что сераану не разрешается накапливать
богатство, а в Яркой Империи богатство - единственное мерило власти.
решение принимает силу закона; однако сам сераан никаких решений или
законов не принимает. Все законы и распоряжения, которые он подписывает,
исходят из чего-то вроде парламента или суда, в котором представлены все
богатые торговые семейства города; влияние в парламенте каждого его члена
прямо зависит от богатства семейства, которую представляет этот судья.
Сапковский Анджей
Суворов Виктор
Каменистый Артем
Браун Дэн
Афанасьев Роман
Курылев Олег