упражнялся с оружием - в общем, старался заполнить пустоту дней.
подошел к башне Сенов, на вершине которой был пункт передачи и приема
сообщений, постоял в нерешительности у главного входа, а затем, уступив
грызущему душу нетерпению, повернулся и побежал на свой наблюдательный
пункт на дамбе. Он забрался на белый камень и стал до рези в глазах
всматриваться в направлении порта, стараясь уловить малейшее движение.
ожиданием. Им владели противоречивые чувства, и все же он не мог забыть
постоянного соперничества с Медаем и теперь, по прошествии стольких лет,
признавался себе, что во многом завидовал кузену. Сейчас Ньюн старался
забыть все враждебные чувства, ему хотелось увидеть Медая, он хотел этого
страстно, отчаянно - пусть будет все, что угодно, только не одиночество,
только не постоянное ощущение того, что эдун медленно, неотвратимо
погибает.
вернется Медай, первый из многих ушедших, он подтолкнет госпожу к
действиям и тогда будут предприняты меры, направленные на спасение Народа.
найти хоть что-нибудь, что привлекло бы его внимание, отогнало печальные
мысли. Ползающие насекомые, загадочно покачивающиеся па ветру цветы,
посадки и старты кораблей в порту. Каждый прилет мог означать появление
чего-то нового, что изменит всю ситуацию на планете. Все было, как обычно.
Даже воздух казался живым. Сердце Ньюна бешено билось, мышцы были
напряжены так, что ломило спину и грудь. Вдруг он замер, затаив дыхание.
Он заметил внизу движение и молил богов, чтобы это не оказался обман
зрения.
различил темные пятна, движущиеся вверх по дороге. Он сел на камень и,
прищурившись от яркого света, стал всматриваться, стараясь различить
отдельные фигуры.
что это машины, которые он не раз видел раньше на дороге.
сдавила его бешено колотящееся сердце. Он сидел, обхватив колени длинными
руками, и смотрел вниз. Ему не хотелось бежать в эдун. Регулы.
Приближаются регулы.
регулов. Но только не в это утро. Не теперь. Теперь у мри свои дела, более
важные, чем общение с регулами.
регулах. Он видел их уже совершенно ясно - шесть машин и какая-то черная
точка за ними. Расстояние было слишком велико и глаз не мог различить
очертаний, но скорее всего это была седьмая машина.
длинные ноги несли его с такой скоростью, что бег его сделался почти
неуправляемым. Но Ньюн был слишком встревожен, чтобы думать об опасности.
Он бежал к эдуну, не переводя дыхания.
выстроились у входа. Черные мантии Келов и ни одной золотой мантии. Ньюн
перешел на шаг и, тяжело дыша, приблизился к ним. Он с трудом сдерживал
боль. Сухой воздух Кесрит мгновенно слизал выступивший было пот. Здесь
нельзя было много бегать, сотни раз он убеждался в этом на собственном
опыте - и сотни раз повторял свою оплошность. Легкие его горели, изо рта
вырывались капельки крови. Но никто из келов не отругал его. Ньюн
почувствовал их настороженность, увидел смотрителя дусов, который вышел из
эдуна с животными. Один из дусов поднялся на задние лапы, нюхая ветер.
Затем он тяжело плюхнулся на ноги, подняв облако белой пыли, и грозно
зарычал.
имело тысячи смысловых оттенков в общении дусов и кел'ейнов. Дусы отошли
прочь и собрались кружком за эдуном, навострив уши. Некоторые сели. Время
от времени один из дусов поднимался и обходил круг, посматривая на
вереницу машин; затем он возвращался обратно, предупредительно рыча.
занял место в черном ряду. Но кел'ант Эддан взял его за локоть и поставил
впереди.
опасности и ожидания Кел не должен задавать вопросов. Ньюн промолчал, но
сердце его сжалось. Ведь он был новичок, несмотря на возраст, он не
принадлежал к тем, кто может задавать вопросы и отвечать регулам, и все же
он стоял между Эдданом и Пасевой - старейшими Келами.
сообщение, что-то произошло, а он все пропустил, в одиночестве сидя на
камне и тщетно ожидая прибытия Медая.
Кроваво-красные лучи солнца пронзали воздух. В долине взметнулась вверх
струя гейзера: Элу, один из наиболее опасных, поведение которого было
невозможно предсказать. Фонтан взвился в небо на десять ростов мри и
рассыпался на мелкие брызги. По фонтану можно было легко распознать
гейзер. Ньюн знал, что если проснулся Элу, то скоро ударит и Учан. Вскоре
машины можно было отчетливо рассмотреть.
Но Ньюн сдержал свои чувства. Возле него неподвижно, словно каменные
изваяния, стояли келы. Ветер рвал их черные мантии. Правые руки кел'ейнов
замерли у поясов, где в ножнах покоились ас'сеи. Пальцы всунуты за пояс.
Это был призыв к бдительности, предупреждение для остальных келов. Регулы,
как и большинство ци'мри, не знали, что это - предупреждение. Но это был и
церемониальный жест, означающий, что мри не желают видеть чужаков.
в эдун, перед строем келов. Двигатели умолкли, наступила тишина. Двери
открылись и из машин появились десять молодых регулов - угрюмых, хмурых;
на их лицах даже не было обычного надменного выражения. Один из них был
Хада Сураг-ги, охранник из Нома: Ньюн узнал его по медалям и одежде - это
был лучший способ узнавать регулов. Было похоже, что и Хада узнал Ньюна,
но узнал именно по отсутствию наград, с горечью отметил про себя юноша. Но
Хада ничем не показал, что знает Ньюна. Он прошел прямо к Эддану. Глаза
Хады были широко раскрыты - ни следа презрения. Хада Сураг-ги вдохнул
воздух и поклонился - по этикету регулов это означало, что он пришел с
добрыми намерениями.
неподвижен, и ни один мри не шелохнулся. Руки замерли у ножен с ас'сеями.
ладоши, что означало приказ его помощникам исполнять свои обязанности. Они
зашаркали ногами ко второму автомобилю и, открыв багажник, достали оттуда
носилки из белого пластика. Они аккуратно поставили носилки у ног Хада
Сураг-ги перед Келами.
не приподнял вуаль. Его неподвижность могла быть принята келами за
самообладание. Но он просто остолбенел. Он не мог шевельнуть ни рукой, ни
ногой. Он слышал, что происходит вокруг него, чувствовал движение, но его
не покидало чувство, будто он смотрит на все это со стороны, как будто
Ньюн с'Интель покинул свое тело, и оно осталось здесь, как и тело Медая
с'Интель, бесчувственное и ко всему безучастное.
погибших на войне, отдавали холодному космосу или сжигали в пламени солнца
- родины Народа. Никогда тела келов не привозились на планету с войны.
Если бы они могли выбирать, то никогда бы не согласились на погребение в
земле. И было очень страшно, что регулы, знающие обычаи мри, совершили
такую оплошность, привезя сюда, в эдун, тело мертвого мри.
неприятную для себя миссию.
собой, и глаза его пристально смотрели в глаза Хада Сураг-ги. Он очень
хотел встретиться с ним взглядом. На мгновение это ему удалось, но Хада
отвел взгляд.
дрожал от ярости. Дышать стало трудно. Келы не двигались. Они стояли
абсолютно неподвижно. Они составляли единое целое с Эдданом, одного слова
которого было достаточно, чтобы они сделали свое дело.
от трупа, лежащего между ними.
нанес себе рану и отказался от нашей медицинской помощи, хотя мы могли бы
спасти его. Мы очень сожалеем об этом, но мы всегда старались чтить ваши
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий