на ноги.
грудь начала вздыматься и опускаться. Брот, словно с помощью кузнечных
мехов, несколько секунд прокачивал сквозь себя воздух и лишь потом
разразился серией коротких, хриплых звуков. Марк настороженно прислушался:
то, что он первоначально принял за кашель, означало смех.
приступ смеха прошел. - Пугало Флот... действительно... все-таки...
играет... роль... пугала... Марк, ты... мальчик мой...
спальню. Лишь через час Брот восстановил силы и способность говорить и тут
же приказал Марку перевести свою госпитальную постель в комнату
планирования Резиденции для встречи с остальными пограничниками, которые
находились под командованием Брота на станции Абруцци-14.
и трое старших пограничников уже ждали их.
креслам, в которых они сидели, - вот здесь и Марк. И вы все знаете... чего
я хочу от вас. Вы будете с этой минуты исполнять его приказы. Даже
несмотря на то, что он моложе всех... вас.
крупный, как и Джарл Рэккал.
заработали, он явно старался что-то сказать.
сказал Штейн, глядя на него в упор. Затем он посмотрел на Брота. - Черт
возьми, Брот, прекрати разрывать себя, пытаясь что-то произнести! Ты же
знаешь, что я об этом обо всем думаю. Я долго надеялся, что ты одумаешься
и мне не придется...
выходу из комнаты планирования. - Я либо подам в отставку, либо напишу
прошение о переводе. Сообщу вам об этом утром.
коричневокожий, с длинными руками; казалось, что суставы его рук и ног
болтались свободно, как у марионетки. - Возможно, ты не хочешь исполнять
приказы Марка, Штейн, но мои приказы ты будешь исполнять до тех пор, пока
ты в списках этой станции. Так что задержись-ка на минуту. Возможно, мы
сможем обсудить твои проблемы.
Тем не менее он остановился и посмотрел на Брота и Марка. - Если только
Брот не захочет изменить своего решения.
своего приемного отца. - Позволь мне самому поговорить с ними, Брот.
Штейн, ты был на станции, когда Брот принес меня. Ты меня знаешь...
ответил Штейн. - Но в моем квадрате более двух тысяч четырехсот
колонистов. Я обеспечиваю безопасность их жизней. Кому нужен пограничник,
не способный справиться с работой? Возможно, Марк, ты очень скоро
научишься ставить на уши даже черта лысого, но пока ты - желторотый птенец
с Земли и твоя голова набита знаниями из учебников. И мои колонисты, то
есть - твои колонисты, Марк, не захотят есть книги, когда нагрянет зима. Я
еще раз повторяю - я собираюсь уйти.
станет меня слушать. Мне нечего сказать ему. Или, - он посмотрел на Орвала
Белотена и Пола Трюгве, двух других пограничников, - любому другому, кто
решил, что я еще несмышленый мальчишка.
за тридцать, заерзал в кресле и уставился в пол.
исполнилось двадцать восемь, смотрел не мигая на Марка, но и на его лице
явственно читалась тень сомнения.
предпочтешь перевестись, а не подать в отставку, Штейн. Скажем, на случай,
если через год ты изменишь свое мнение обо мне.
себя. Теперь они сидели лицом друг к другу, четверо пограничников в
креслах и их командир в госпитальной постели. - Я объясню вам, почему
принимаю предложение Брота. Выслушайте меня, а затем решайте - остаетесь
со мной или подаете рапорты о переводе. Штейн прав. Я зеленый молокосос и
только что прибыл с Земли; более того, я зеленым молокосос, которым провел
свои первые тринадцать лет вдали от Земли, на этой станции, и который
знает, что не существует заменителя опыту, когда ты - пограничник. Но
случилось так, что я вернулся как раз в тот момент, когда устоявшаяся
структура порядка вещей готова рухнуть. Кто-нибудь из вас понимает, о чем
я говорю?
Единственное место, с которого можно разглядеть смысл моих слов, - Земля.
С Земли все выглядит удивительно ясно и просто. Ведь сама идея
колониальной политики готова рухнуть под своим собственным весом.
проявили желание разобраться в ситуации. Например, человек по имени Уилкес
Даниэльсон, который был моим учителем в Земля-сити. Вся беда в том, что
такой человек, как Уилкес, может заставить вас слушать себя, а говорит он
так, что у вас голова пойдет кругом, и вы его слушаете, потому что у него
имеется репутация. Но никто не может через пять минут вспомнить, о чем он
только что говорил, потому как всем предпочтительнее было бы не слышать
всего этого с самого начала.
будущее этой Пограничной станции и всей нашей колонии, а в конце концов, и
жизни всех нас из-за какой-то теории, выдуманной книжными червями там, в
Земля-сити, где они понятия не имеют о здешних условиях, да и не хотят
ничего знать об этом?
данном случае речь идет уже о вулкане, который рано или поздно, но
взорвется. Речь идет о том, готовы ли мы принять решение действовать
сейчас или будем ждать до тех пор, пока не увидим, как нас начнет
захлестывать раскаленная лава.
повернулся к Полу Трюгве:
станции.
навстречу собеседникам. - Я привел с собой эти четыре разведкорабля по
нескольким причинам. Но лишь одна из них имела, цель доказать то, о чем я
говорил. Я получил четыре корабля, стоимостью примерно в двадцать
миллионов кредитов, оказав одну-единственную услугу адмирал-генералу
Синих. Я согласился включить одного колониста, по его собственной просьбе,
в число отобранных мною из тех, что летели на корабле. Четыре корабля за
одного колониста. Задумайтесь на мгновение об этом. Насколько сильно
прогнил весь Флот!
сказал он.
Земля-сити. С каждым днем Меда В'Дан становятся все более бесконтрольными
- возьмите хотя бы эту их атаку Пограничной станции с персоналом из пяти
человек. Десять лет назад они никогда бы не рискнули на рейд и в таких
масштабах. Они тогда знали, что Флот нанесет им ответный удар. А теперь
они уверены, что могут творить что захотят и Флот не вышлет им вслед и
дырявого суденышка, чтобы найти того чужака, который совершил рейд. Как
насчет этого, Орв? Я прав на этот счет или нет?
- ответил он. - Хорошо, Марк. Давай, выкладывай все. Я послушаю.
подталкивает экономику Земля-сити к банкротству. Теоретически, этого
происходить не должно. По изначальной теории старые колонии к настоящему
времени должны были бы уже перейти на полное самообеспечение,
освободившись от необходимых поставок продуктов, оборудования и
пограничников, которые больше нужны для работы на новых Колониях. Почему
план провалился? Он был изначально гнилой по своей сути.
Конюшевский Владислав
Акунин Борис
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Афанасьев Роман