Чтение 11–й страницы книги ~Звезда жизни~

воевать на их стороне. То, что врамэны владели всем космосом, было
несправедливо. Слишком много людей даже в его двадцатом веке погибло,
завоевывая космос. Сейчас Хэммонд ощущал, что хотя он перенес бездну
космоса физически, он был и всегда будет чужеземцем среди этих людей,
одиноким, выброшенным навсегда из своего собственного мира.

Неожиданное произошло четыре дня спустя. Все это время у Хэммонда все
увеличивалась клаустрофобия. Он не мог сидеть в замкнутом пространстве, он
должен был выйти наружу. Просто ужасно было видеть эти комнаты в скалах
после того, как вернулся из бескрайнего космоса, с берега смерти. Но
Уилсон категорически запретил всем выходить из наблюдательного пункта.

- Аппараты врамэнов прочесывают это побережье в поисках Марден и ее
летательного аппарата, - сказал он. - Они так просто не сдаются. Поиски
будут продолжаться в течение длительного времени.

- А что же мне делать? - требовательно заявил Хэммонд. - У всех здесь
есть работа.

- У тебя будет много работы, - сказал Уилсон. - Но только тогда,
когда ты подучишься больше. Ты не умеешь ни читать, ни понимать символы и
устройство наших станков. Учись.

И Хэммонд начал проводить долгие часы с Ивой и книгами. Ему нравилась
хумэнская девушка, но он в слишком беспокойном состоянии, чтобы получать
удовольствие от уроков, а когда не было уроков, жадно глядел на солнечный
свет и звезды из наблюдательного пункта. Внутри скал в комнатах
продолжалась бесконечная работа по сборке секций корабля.

Два человека оставили свою прежнюю работу и получили новое задание.
Один из них был обычный хумэн, а другой, Норт Абель, был алголиец. Это был
высокий человек с кожей серого цвета и угрюмым лицом. Они собирали
устройство, которое напоминало Хэммонду электрический стул очень сложной
конструкции. Он узнал, что это энцефалопроба.

Глядя на это устройство с неприязнью, Хэммонд спросил:

- Это правда, что эту штуку изобрели врамэны?

- Правда, - ответил Абель. - Но они отдали его просто так. А почему
бы и нет. Это им на пользу. Наши суды используют эту испытательную
установку на тех, кто подозревается в заговоре против врамэнов. Ошибок при
этом никогда не бывает.

- Но Ива сказала, что если кто-нибудь будет сопротивляться, напрягая
всю свою волю, его ум будет разрушен, - возразил Хэммонд. - В таком случае
волевого человека нельзя так допрашивать.

Абель презрительно фыркнул.

- Врамэны не отдают так просто свои изобретения. Я слышал, что ты уже
немного испытал на себе их гипноусилитель. Используя его, они подавляют
энцефалопробу.

- Но у вас такого нет, - сказал Хэммонд. - Так что...

Алголиец пожал плечами.

- Да, если Марден будет сопротивляться, ее мозги разрушатся. Я
надеюсь, что этого не будет. Если это случится, тогда мы проделаем
большую, но бесполезную работу.

Его деловая бессердечность привела Хэммонда в раздражение, но он уже
достаточно хорошо знал отношение этих людей к врамэнам и не стал
протестовать. Он также надеялся, что Марден не будет сопротивляться. Ему
не хотелось, чтобы чей-то мозг раскололся на части. Он надеялся, что она
заговорит и они смогут закончить сооружение корабля и выбраться из этой
скалы в Альтар или еще куда-нибудь, лишь бы не оставаться здесь.

Именно тогда Хэммонд был сильно удивлен. Он пошел к Уилсону, чтобы
спросить, как идут дела с врамэнской женщиной. Уилсон разговаривал с
Лундом и сразу же обратился к Хэммонду.

- Я хотел за тобой послать. Произошла странная вещь. Марден хочет
поговорить с тобой.

Хэммонд удивленно смотрел на него.

- Со мной? Ради Бога, зачем?

Лунд прервал его.

- Все равно мне это не нравится. Ты не знаешь врамэнов. Это какой-то
хитрый ход.

- Возможно, - сказал Уилсон. - Но она не хочет говорить с нами. Может
быть, Хэммонд убедит ее не сопротивляться энцефалопробе.

Он повернулся к Хэммонду.

- Ты ее очень заинтересовал. Она думает, что твое утверждение, что ты
из прошлого - обман. Но она не уверена. И очень хочет разобраться. Все
врамэны интересуются древней историей. Если ты сможешь убедить ее, что ты
из давнего времени и она с тобой разговорится, ты, может, сможешь убедить
ее, что мы решительно собираемся использовать энцефалопробу.

Хэммонд почувствовал страшное возбуждение.

- Но она может догадаться, к чему я веду.

- Конечно же, она догадается, - сказал Уилсон ледяным тоном. - У
врамэнов много недостатков, но они не дураки. Не забывай, что у каждого из
них опыт множества прожитых жизней.

Охранник перед дверью комнаты Марден осторожно открыл дверь и впустил
Хэммонда внутрь и быстро закрыл дверь.

Излучающий мягкий свет шар освещал маленькую внутрискальную комнату.
Врамэнская женщина встала, когда он вошел. В комнате была только койка и
стул. Марден не выглядела сейчас сверхчеловеческим господином космоса. Она
выглядела как замечательно красивая юная блондинка с умными глазами и с
фигурой, при виде которой Хэммонду следовало бы присвистнуть от
восхищения. На ней были белые короткие шорты. Хэммонду не хотелось
присвистнуть. Он испытывал некоторую робость.

Тайан жестом указала ему на стул.

- Присаживайтесь. И чего вы на меня так глазеете?

Хэммонд пожал плечами и сел.

- Не знаю. Думаю, потому что никогда в жизни не разговаривал с
неумирающей женщиной.

Тайан издала сердитый насмешливый звук.

- Неумирающей? Та же старая детская сказка. От того, что мы обладаем
долголетием, о котором вы, хумэны, так хлопочете... - Затем она
остановилась. - Но я ведь забыла. Ты же вроде не хумэн, не так ли?

- Да, я не хумэн. - Он смотрел на нее как зачарованный. - А сколько
же вы живете? Сколько тебе лет?

- Чуть больше двухсот.

Хэммонд был потрясен. Его чувства отразились на лице, потому что
Тайан сказала:

- Почему у тебя такое выражение на лице? Если ты говоришь правду, что
ты живешь уже десять тысяч лет...

- Не живу, - сказал Хэммонд. - Не совсем живу.

- Ты ничего не помнишь об этом времени? - спросила она скептически.

Я помню только сновидение. Сон человека, который сидел в маленькой
капсуле, как король на троне с замороженным лицом и слепыми глазами,
обращенными в ледяное царство космоса, в котором вечно двигался.

- Ничего, - сказал Хэммонд почти шепотом.

Лицо Тайан изменилось. Некоторое время она молчала, глядя на него
проницательным взглядом. Затем сказала:

- Да, ты не выглядишь обманщиком.

- Я молил бы Бога, чтобы я был обманщиком, - произнес Хэммонд.

- Не возражаешь, если я задам тебе несколько вопросов?

- Задавай.

Она начала задавать их. Это были быстрые, ищущие, острые расспросы о
двадцатом столетии. Некоторые из были как бы видоизмененные прошлые
вопросы и внезапно Хэммонд осознал, что она делает ему что-то вроде
перекрестного допроса, быстро и по-научному. Особенно много вопросов она
задавала по поводу первых попыток полетов в космос. Когда она
остановилась, то выглядела крайне озадаченной и необычайно возбужденной.

- Я почти полностью поверила, что ты из далекого прошлого, - сказала
она. - Мы, врамэны, гипотетически реконструировали это далекое время, но
ни один хумэн не знаком с нашими исследованиями. Все твои ответы, кроме
нескольких, совпадают с нашими разработками. А эти исключения могут быть
ошибками с нашей стороны.

- Гипотетическая реконструкция, - повторил Хэммонд. - Разве из
архивных документов вы не знаете, каким было наше время?

Она покачала головой.

- Не осталось никаких документов. В Межпланетных войнах двадцать
третьего столетия они были уничтожены. На Марсе и Венере, а также на
Земле.

- Межпланетные войны? - спросил Хэммонд. Затем с грустью добавил: -
Отлично. Так вот ради чего мы работали, ради чего рисковали жизнью.
Замечательный век космоса. Межпланетные войны и врамэны, владеющие
космосом. И люди, пытающиеся сбросить их ярмо. Вот во что превратился наш
замечательный проклятый Богом век космоса.

Тайан глядела на него, ее глаза возбужденно сияли.

- Ты или талантливейший обманщик, или история твоя чистая правда. Все
совпадает. Это парашютное устройство, которое мы нашли - ничего подобного
не делали веками...

Она остановилась, затем сказала:

- Послушай, Кирк Хэммонд, не ввязывайся в заговор хумэнов. Ничего не
получится, а тебя могут убить.

- Очень трогательно, что ты обо мне заботишься, но это звучит
неубедительно, - кисло сказал Хэммонд.

В ее глазах засветилось нетерпение.

- Ты думаешь, меня беспокоит то, что случится лично с тобой? Если