на себя их выгрузку?
вам не помешает выгрузить его в первую очередь?
беспокоиться.
информации. С кем бы мне поговорить, чтобы мы с супругой получили
возможность первыми покинуть этот гостеприимный корабль?
ускоренного прохождения через таможенный контроль?
отправился в каюту собирать вещи.
трапу, первыми преодолели таможню, где царил любезный кузен нашего мздоимца,
и получили свой багаж нетронутым и непросвеченным. У выхода нас дожидался
коренастый субъект в промасленной и мятой спецовке, державший лист бумаги с
надписью "Мистюр Догрыз". Я помахал рукой, и он приблизился.
дымную улицу. Анжелина фыркнула.
приятель Игорь.
ресурсов и тяжелая промышленность. Ты разве не заметила в последнем письме
Джеймса легкий тон отчаяния?
нечто о четырех колесах. Когда-то его, несомненно, по ошибке покрасили в
розовый цвет. На боку я с трудом прочел под слоем грязи: "Грузоперевозки
Игоря. Куда захочешь, туда и доставим".
кузов наш багаж. Потом по лестнице забрался в установленную наверху кабину.
Зарычал, залязгал двигатель, выхлопную трубу стошнило зловонным черным
дымом. Мои слезящиеся глаза увидели, как из кабины вынырнула рука,
приглашающе махнула нам один-единственный раз и снова исчезла. Мы залезли в
кабину, уселись на обшарпанное залатанное сиденье, уставились в грязное
ветровое стекло. Где-то внизу скрежетали шестеренки. Грузовик дернулся,
затрясся и наконец с грохотом покатил вперед.
виде унылого ландшафта.
последовала целая речь:
погрузить в мое транспортное средство нечистоплотное животное, вам следует
учесть, что и без того возмутительно высокая плата будет удвоена.
Постепенно и с великой неохотой фабрики, дымовые трубы и закопченные стены
уступили место невзрачным пустошам. В основном болотистым, декорированным
свалками обочинам дороги. Мы с Анжелиной попытались завести легкую беседу,
но из этого ничего не вышло. Оставалось лишь подскакивать и качаться на
сиденье и отупело разглядывать чахоточные пейзажи. Спустя несколько часов, а
может, веков мы свернули с шоссе и разухабистым грейдером миновали дорожный
знак, который гласил: "Бекон и иголки". Его дополнял не слишком
отвратительно намалеванный геральдический свинобраз. Надпись под ним
предупреждала: "Нарушителей права частной собственности расстреливаем на
месте".
остановится, и сполз на землю. Со стоном потянулся и направился к большому
приземистому строению. Когда я отворял дверь, звякнул колокольчик и сидящий
за столом человек поднял голову. Телосложением и манерами он был ровня
Игорю. Я хотел сказать "Доброе утро!", но вовремя одумался и лишь хмыкнул.
Он точно так же хмыкнул в ответ.
конце концов он выдал:
поднялся на ноги и направился к двери. Снаружи ждала Анжелина, ее глаза
метали молнии.
кровью глазках я читала взаимную любовь. Его счастье, что нам нужен
водитель. У тебя все готово?
еще одного балагура, он отведет нас к свинобразу.
должны забывать, что свинобразы вместе с человечеством покоряли звезды,
защищали нас и кормили. Эти гибриды, потомки смертоносно-колючих дикобразов
и могучих кабанов, настоящие красавцы.
гигантским хряком.
заблестели. С клыка скатилась капля слюны.
загремел иглами, довольно заурчал. Свинобразы обожают чесаться, а до затылка
им не достать. Анжелина уже видела меня за этим занятием и никак не
отреагировала, зато свинмейстер выпучил глаза и побагровел, как при
закупорке коронарной артерии.
всех остальных, то есть для прогрессивного человечества, свинобразы --
верные, надежные и даже почтительные друзья. Хо-орошая свинка, -- сказал я,
любуясь огромной зверюгой.
кабан, он не годится для циркового номера. Нам нужен актер поминиатюрнее.
сотни неуемных пятачков и тысячи острых игл. Когда свернули за угол, я ахнул
и замер. Передо мной в загоне стоял самый очаровательный подсвинок на свете.
Добродушно блестели глазки-пуговки, дыбом стояли тонкие иглы. Самочка
побежала на мой зов, стуча копытцами, и захрюкала от удовольствия, когда я
почесал, где нужно.
сотен кредитов, в мои -- кусок веревки. Свинка спокойно приняла поводок и
послушно засеменила перед нами к машине.
подружек твоей юности?
скотного двора, ее часто изображали с поросенком на коленях.
скрытого зоофила.
вообще, поехали-ка в цирк.
кабины кузов просматривался через оконце, и я поглядывал на нашу покупку. Но
Глориане было не занимать самообладания, и вскоре она уснула.
Бывают впечатления, которые лучше поскорее выбросить из клеток памяти,
развеять, как страшный сон. Когда мы пересекли городскую черту, наше
настроение подпрыгнуло... по крайней мере, чуточку приподнялось. Уже в су
мерках мы добрались до цели -- большого здания. Игорь сбросил в сточную
канаву наш багаж и скривился при виде семенящей мимо Глорианы.