залива. Когда Гаррет проехал Оклендский мост, ему показалось, что он
возвращается домой. Он почти забыл дневную усталость и головную боль от
лучей солнца, пробивавшихся сквозь его темные очки. Но в то же время
чувствовал, что въезжает в холод и тени. В ушах звучал хохот Лейн, тяжелое
предчувствие давило душу. Правильно ли он делает, возвращаясь?
было отодвинуть в суете подготовки к отъезду из Баумена, в обмене сменами
с Мэгги, в дневной работе, чтобы иметь возможность выехать вечером.
Времени для сомнений не оставалось и на дорогах. Открытые пространства
1-70 и 1-80 оказались слишком соблазнительными, и Гаррет повернул ZХ и
пустил его на полную скорость, тормозя только в тех местах, где инстинкт
подсказывал ему наличие постов дорожной полиции.
дому своих родителей. К его удивлению, его неожиданно ждала вся семья.
его брат Шейн, вытащил Гаррета из машины и так крепко сжал его, что Гаррет
пожалел тех, кто встречался в Шейном в схватке за мяч.
выглядевший довольным и здоровым после отказа от игр; он работал теперь
тренером. Была здесь и бывшая жена Гаррета Джудит с его сыном Брайаном и
со своим мужем. Гаррета охватил запах крови от семейной тесноты, и он
обрадовался, что напился из термоса перед въездом в город.
горжусь тобой.
своим отцом-полицейским. Он счастливо улыбнулся.
Или твоя Мэгги не умеет готовить?
Дойл.
того ли ребенка ты принесла из больницы?
поцеловала, а ее муж пожал руку. Брайан, который выглядел на два года
старше своих десяти, тоже протянул руку.
Гаррета, но он подумал, что вряд ли может рассчитывать на большее. Ведь он
так редко видится с мальчиком. Джудит была права, когда настояла на
усыновлении Брайана Деннисом.
Неожиданно вечер утратил всю свою привлекательность. Даже в доме,
окруженный смехом и болтовней, он чувствовал себя одиноким.
ест, он начал задыхаться. И сбежал в темноту и тишину заднего двора. Сидя
в шезлонге, он глубоко дышал. Воздух пах удивительно - цветами, травой и
землей.
воздухе до Гаррета донесся запах лаванды.
с Шейном: те оба считали молчание пустотой, которую обязательно нужно
заполнить; напротив, они разделяли одиночество друг друга, погруженные в
свои мысли, не тревожа мыслей другого. Если жить в одиночестве, подумал
Гаррет, то удобнее всего было бы жить по соседству с бабушкой Дойл. Если
она и испытывала ужас перед тем, кем он стал, то никак этого не
показывала. Впрочем, она не казалась испуганной.
ел.
повод посмеяться друзьям и соседям, но те, кто знал ее получше, не
смеялись, даже такой трезвый человек, как коп Фил Микаэлян. - Что за
чувство?
голове костяшками пальцев, как делала, когда он был мальчишкой.
д_и_р_г_-_д_ю_. Может, ты и умер, у тебя другая жизнь, но тебя в
Сан-Франциско ждет окончательная смерть.
незабудок.
вспомнил эти слова. Женщина с глазами-незабудками и смерть. Он смотрел на
залив. Не глупо ли он поступает, возвращаясь? Еще не поздно повернуть. Но
город звал его, звало прошлое... Марти, Гарри и Лин, хорошие времена и
любовь, дружба. Мосты целы и прочны.
машин - все равно что надеть старое знакомое платье. Как будто исчезли все
эти месяцы. Ноги автоматически понесли его по знакомой дороге в здание,
вверх в лифте до отдела по расследованию убийств, где все было точно так,
как он помнил: Роб Коэн с очками на кончике носа, Эвелин Колб со своим
постоянным большим термосом чая на углу стола. Арт Шнайдер. Шнайдер даже
как будто в том же самом коричневом костюме, в каком был в день ухода
Гаррета. И в комнате, кроме запаха крови, все знакомые запахи: кофе и
сигаретный дым, резкий запах человеческих тел, потных от тревоги и страха.
заплаканной горожанкой.
вам еще кто-нибудь нужен?
незнакомо.
и Рон Коэн. - Гарри не шутил, когда говорил, что тебя невозможно узнать.
ел.
встречу. А почему бы и нет? Отдел тоже был его семьей, а инспекторы - его
братья и сестры.
Серрато, как всегда, щегольски одетый и похожий на телевизионного героя
полицейского. - Конечно, мы все рады приветствовать Микаэляна, но помните,
что мы служим налогоплательщикам Сан-Франциско и защищаем их. Микаэлян,
когда кончите здороваться, хватайте чашку кофе и заходите ко мне. - И он
снова исчез в своем кабинете.
жизнь.
дневной свет. - Можно сказать, скот у меня теперь в крови.
не стал развивать эту тему. Он откинулся в своем кресле.