Чтение 11–й страницы книги ~Космический шулер~

-Проснись, скотина, - прогремел чей-то голое, и носок
резинового сапога ударил Лафайета в ухо. Красочные круги и
треугольники заплясали перед

глазами 0'Лири, и неожиданно он
понял,

что лежит на боку, а в нос ему бьет резкий запах сыра и
чеснока. Что-то похожее на колючую проволоку царапало его шею.
Повернув голову, он почувствовал под щекой раздавленное
яблоко...

Лафайет

затаил

дыхание. Да ведь это же корзинка с
продуктами! Пираты подняли ее на борт вслед за пленниками. А в
корзинке был нож.

Лафайет приоткрыл один глаз и осторожно осмотрелся. Трое
матросов обступили четвертого, тщательно изучая рыбьи головы,
торчащие из кулака.

Пятый пират, явно не угодивший своим товарищам, скорее
всего,

сжульничавший, корчился на палубе в предсмертных муках.
Свайнхильда лежала у

борта,

свернувшись в

клубок, видимо,
отброшенная в сторону за очередную провинность.

Стараясь

двигаться незаметно, Лафайет принялся ощупывать
палубу

связанными сзади руками. Он наткнулся на ломоть
промокшего хлеба, еще одно раздавленное яблоко, подполз к
корзинке и залез внутрь. Пусто. Он осторожно продвинулся на
шесть дюймов, раздвигая колбаски плечами и давя сыр лопатками.
Ему помогли волны, раскачивающие баркас. Нож скользнул в руку,
и пальцы Лафайета сжались на его рукоятке.

Матросы увлеченно тащили из кулака селедки, забыв обо
всем на свете. Лафайет перекатился по палубе, сел на прежнее
место у румпеля и ожесточенно принялся водить ножом по канату.

В течение минуты ему казалось, что ничего не выйдет, но
внезапно раздался музыкальный "бенц!" - и румпель больно ударил
Лафайета под ребра, поворачиваясь на девяносто градусов. Баркас
накренился, уваливаясь под ветер. Парус обвис, потом вновь
надулся с треском, напоминающим пистолетный выстрел. Заскрипели
ванты.

Нижний деревянный брус паруса описал полукруг, пролетая
по воздуху на высоте человеческой шеи, в чем Лафайет убедился,
глядя

на четверых пиратов, выброшенных ударом за борт.
Неуправляемый баркас продолжал мчаться по озеру.

Четвертая

-Бедная

твоя

голова, -

сказала Свайнхильда,
пожертвовавшая

нижней юбкой ради

того,

чтобы наложить
холодный компресс на

одну из многочисленных шишек 0'Лири. -
Ребята швыряли, тебя, как мешок с капустой.

Лафайет застонал, дотрагиваясь

до распухшего горячего
уха, по форме напоминающего картошку, и чуть повернул румпель,
вглядываясь в туман.

-Они оказали нам услугу, - пробормотал он. - На веслах
нам никогда не удалось бы дойти до города так скоро.

-До чего раздражает твоя дурацкая привычка во всем плохом
видеть

хорошее, - недовольно ответила Свайнхильда. - Одумайся,
пока не поздно.

-Сейчас не время для мрачных размышлений, - подбодрил ее
Лафайет. - Правда, мы продрогли, промокли и проголодались, но
худшее

позади. Пострадали моя голова да твое достоинство.
Ничего страшного. Через несколько минут мы будем кушать вкусный
суп и

пить вино, а потом снимем номер в отеле и как следует
выспимся.

Он ловко повернул баркас под ветер, проходя мимо высоких
строений на

гранитной набережной, чем-то напоминавшей
амстердамскую,

и причалил к

молу, у которого покачивались
несколько барж и шаланд. Свайнхильда бросила швартов сторожу,
обмотавшему канат вокруг низкого каменного столбика. Газовые
фонари

раскачивались

на ветру, освещая территорию порта,
заваленную мусором и

пищевыми отходами. Несколько матросов
безразлично смотрели,

как Лафайет помог Свайнхильде сойти на
берег.

Шелудивый пес с поджатым хвостом прошмыгнул мимо, а так
как он явно торопился по своим собачьим делам в Миазмы, они
пошли следом.

-Какой огромный город, - испуганно озираясь по сторонам,
сказала Свайнхильда. - И порт... такой большой и красивый, даже
не ожидала. - Она рассеянно поправила упавший на лоб локон.

-Да-а, - с сомнением в голосе отозвался Лафайет и, взяв
девушку за руку, повел ее к освещенному входу в таверну, над
которым висела засаленная вывеска: "ПИЩА НА СЛАВУ".

В дымной, но теплой комнате они заняли угловой столик.
Заспанный хозяин молча принял заказ и удалился.

-Совсем другое дело, - со вздохом облегчения произнес
Лафайет. - Вечер начался неудачно, зато

сейчас

- грех
жаловаться. Поедим горячего,

пойдем "в отель, и сразу спать.
Жить можно.

-Мне страшно, Лэйф, - сказала Свайнхильда. - Очень уж он
большой, этот город. И бездушный. Люди спешат куда-то, друг на
друга не смотрят. У них совсем не осталось маленьких радостей.
Я так не смогу.

-Спешат? - пробормотал Лафайет. - Как покойники в морге.

-Посуди сам, - продолжала Свайнхильда. - Глубокая ночь, а
таверна открыта. Никогда такого не видывала.

-Послушай, сейчас десять вечера, - резонно возразил
Лафайет. - Совсем не...

-И к тому же мне надо выйти, а поблизости ни одного
куста.

-Для этого существует специальное помещение, - торопливо
объяснил Лафайет. - Видишь, написано "ЛЕДИ".

-Внутри?!

-Конечно. Ведь мы в городе, Свайнхильда. Придется тебе
привыкать...

-Ладно, неважно. Я быстренько сбегаю за угол...

-Свайнхильда! Немедленно в туалет!

-Тогда пойдем со мной.

-Не могу, он для женщин. Для мужчин рядом.

-Надо же! - Свайнхильда неодобрительно покачала головой.

-Иди скорее, через несколько минут принесут суп.

-Пожелай мне ни пуха ни пера.

Она встала со стула и неуверенно пошла вперед. Лафайет
вздохнул, подвернул намокшие кружевные манжеты рубашки, вытер
влажное лицо салфеткой, лежавшей рядом с тарелкой, и принюхался
к восхитительным ароматам

жарящегося цыпленка и лука,
доносившимся с кухни. При мысли об ужине рот его наполнился
слюной. Кроме нескольких кусочков

салями

и сомнительных
сосисок, приготовленных Свайнхильдой, он с утра ничего не ел...

Утро,- десять часов и

миллион лет тому назад. Резной
столик

на террасе, белоснежная скатерть, начищенное серебро,
безупречный дворецкий, наливающий легкое вино из замороженной и
обернутой полотенцем бутылки, ломтики ветчины со специями,
пшеничный хлеб, взбитые сливки, тоненькая,

как папиросная
бумага, фарфоровая чашечка с черным кофе..

-Эй, ты! - загремел с другого конца комнаты грубый голос,
нарушая сладостные мечты 0'Лири.

Решив, что в таверну забрел бродяга, которого собираются
немедленно выставить за дверь, Лафайет обернулся.

У входа
стояли

двое мужчин в треугольных шляпах, голубых мундирах,
обшитых золотом, и белых бриджах до колен. Они смотрели на него
в упор.

-Точно, он, - заявил один из них, хватаясь за эфес шпаги.
- Ух ты, целую неделю за ним гонялись. Теперь награда наша. Все
денежки получим сполна. Смотри, Заскок, только не упусти. -
Шпага со свистом вылетела из ножен и замелькала перед глазами
0'Лири. - Лицом ко мне, руки на стол, приятель. Замри. Мы
тебя арестуем именем герцога.

Второй стражник вытащил из-за пояса обрез и направил дуло
на голову Лафайета.

-Сам пойдешь, мерзавец, или подстрелить тебя при попытке
к бегству?

-Послушайте, - раздраженно сказал 0'Лири, -

вы меня
спутали с каким-то другим мерзавцем. Я только что появился в
вашем городе и еще не успел нарушить законов; или у вас есть
закон, по которому запрещено дышать?

-Пока еще нет,

но все впереди. - Острие шпаги кольнуло
0'Лири в плечо. - Смотри, какой умник выискался.

-Давай по-хорошему, приятель, - посоветовал Заскок. - Нам
с Простофлем платят за живого, как за мертвого.

-Я своими глазами видел, как ты отчебучил моих друзей,
которые всего только хотели тебя

арестовать, -

добавил
Простофль. - У меня руки чешутся с тобой посчитаться.

Заскок взвел курки обреза.

-С ума вы все посходили, что ли! - вскричал Лафайет. - Я
никогда в жизни не был в этой богом забытой дыре!

-Сказки рассказывай герцогу Родольфо!

- Шпага еще раз
кольнула его в плечо. - Ну-ка, лапки кверху, приятель! Не