ваша правая рука?
его получите.
Я понятия не имел. Что-то забренчало. Радио? Телефон? Я поднял трубку.
голос. - Откуда ты узнала, где я? - спросил я, потому что она не сразу
отозвалась.
итов?
Эл, если бы ты захотел...
все, Наис.
больше всего. Что же, значит какие-то вещи, какие-то услуги бесплатны?
кальстер. Я не имел ни малейшего представления, как он выглядит. Встав из-за
столика, который тотчас съежился и увял в одиночестве, я увидел что-то вроде
подставки, вырастающей из стены, возле двери; на ней лежал плоский предмет,
завернутый в полупрозрачный пластик и похожий на небольшой портсигар. С
одной стороны шел ряд окошечек, цифры в них образовывали 1001110001000. Ниже
две малюсенькие кнопочки с цифрами "один" и "ноль". Я смотрел, ошарашенный,
и вдруг понял, что это записано 5 тысяч в двоичной системе. Я нажал кнопку с
единичкой, и на ладонь вывалился крохотный пластмассовый треугольничек с
выдавленным на нем "1". Значит, это было нечто вроде устройства, печатающего
или отливающего деньги, в пределах суммы, обозначенной в окошках, - число
уменьшилось на единицу.
туда и объяснил, что не смог найти их человека в Терминале.
утра узнали, что вы поселились в "Алькароне"...
Несомненно, нарочно: рассчитывали, что, заблудившись, я пойму, как неуместен
был мой "бунт" на Луне.
вежливостью. - Пока что я отправляюсь осматривать город. Позвоню вам позже.
вместе со стенами - для меня это было новостью. Я отправился вниз
эскалатором; на каждом этаже мелькали бары, один был совершенно зеленый,
словно погруженный в воду, каждый этаж имел свой цвет - серебро, золото, -
все это начинало мне понемногу надоедать. Всего лишь за день! Странно, что
им это нравилось. Впрочем... я вспомнил ночной вид на Терминал.
пробивалось сквозь них. Только теперь с бульвара, где в два ряда стояли
огромные пальмы с розовыми, как языки, листьями, я увидел панораму города.
Дома располагались отдельными островками, кое-где в небо вонзались иглы
небоскребов, словно взметнувшиеся на невероятную высоту и окаменевшие в
полете струи. Они вздымались не меньше, чем на километр. Я знал - кто-то мне
говорил еще на Луне, - что их теперь уже не строят, что мода на них
скончалась естественной смертью именно после постройки этих гигантов. Они
высились памятниками быстро угасшей архитектурной эпохи - ведь, кроме
высоты, изуродованной худосочностью, они ничем не радовали глаз.
Темно-коричнево-золотые, бело-черные в поперечную полоску или серебряные -
словно трубы, которые не то поддерживают, не то ловят облака; выступавшие на
фоне неба посадочные площадки на трубчатых опорах напоминали этажерки.
целиком расписывать стены. Весь город казался одним гигантским вернисажем,
на котором соперничали мастера цвета и формы. Не скажу, что мне нравилось
все, что украшало эти двадцати- и тридцатиэтажные сооружения, но, учитывая
мой почти стопятидесятилетний возраст, меня, пожалуй, нельзя было обвинить в
излишнем консерватизме. Больше всего мне понравились здания с висячими
садами, часто пальмовыми. Полосы буйной зелени этих садов-оранжерей как бы
рассекали на части фасады домов, их прозрачные стены создавали впечатление
легкости. Верхние этажи словно покоились на воздушных подушках.
понравились, неслись два потока черных машин. Я уже знал, что они назывались
глидерами. Над домами появились летающие машины, но не похожие ни на
самолеты, ни на геликоптеры. Больше всего они походили на заточенные с двух
концов карандаши.
вообще было в значительной мере разгружено, особенно пешеходное, может быть,
благодаря увеличению количества горизонтов; ведь под тем городом, который я
сейчас видел, простирались его следующие, более глубокие, подземные этажи, с
улицами, площадями, магазинами; Инфор на углу как раз сказал мне, что
покупки лучше всего производить на уровне Сереан. То ли этот Инфор был
какой-то гениальный, то ли я уже научился немного лучше изъясняться, во
всяком случае, я заполучил здесь в собственность пластиковую книжечку с
четырьмя раскладывающимися страницами - схемами городских коммуникаций. Если
нужно было куда-нибудь попасть, достаточно было коснуться названий улицы,
уровня, площади - и на карте сразу же вспыхивал план всех необходимых
маршрутов. Можно было также отправиться глидером. Или растем. Наконец
пешком; поэтому карт было всего четыре. Но я уже на собственном опыте знал,
что пешеходные маршруты (даже по движущимся тротуарам и эскалаторам)
отнимали слишком много времени.
поразил вид города: выйдя из тоннеля, я оказался не на подземной магистрали,
а на улице под ясным небом, в полном свете полуденного солнца. Посреди
площади росли огромные пинии, вдали голубели полосатые небоскребы, а дальше,
через площадь, за бассейном, в котором дети взбивали воду, разъезжая на
пестрых аквапедах, возвышался разрезанный поясами зелени белый многоэтажный
дом, на крыше которого сверкал, как стекло, какой-то странный колпак. Жаль,
некого было спросить, каким чудом я вместо подземелья оказался вновь под
открытым небом! Но тут вдруг желудок мне напомнил, что я еще не завтракал;
совсем забыв, что завтрак должны были принести в номер, я вышел из отеля, не
дождавшись обещанного. А может, робот из приемной что-нибудь перепутал?
сначала толком, что и как; через Инфор можно было даже заказать глидер, но
об этом я еще не решался просить, потому что не знал, как в него садиться, и
вообще что с ним делать; впрочем, это было не к спеху.
китайская грамота, и решительно приказал принести завтрак, обычный завтрак.
собственному выбору, но это был робот. Ему было все равно.
его...
тотчас же вернулся, неся такой заставленный поднос, что я заподозрил было
какой-то подвох или насмешку. Но, взглянув на поднос, отчетливо ощутил, что,
Ильин Андрей
Соломатина Татьяна
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор