поверхности огненным всполохом.
самому небу, другой мелькнул со скоростью змеиного жала. Вскрикнули
потрясенные зрители, раздался чей-то жалобный стон, и Кавасса, покачнувшись,
отступила назад, прикрывая ладонями кровавые кресты на плечах. Блейд поймал
за рукоять выбитый у нее меч и с поклоном протянул его темноволосой
амазонке.
Глава 5
силы, могущества. И красоты! Ибо дворец царя Дасмона, десницы
Сата-Прародителя, был полон очарования.
моря, где стояла метрополия Меот, никогда не высаживались армии чужеземных
завоевателей. А потому и столица государства, и сам дворец его властителей,
не были обнесены стенами; их не уродовали форты и боевые башни, тяжелые
ворота, рвы, насыпи и палисады. Город нежился на склоне горы под щедрым
солнцем, открытый небесам и теплому восточному ветру, налетавшему с жарких
плоскогорий заморской Райны; и только милость Сата-Прародителя и сильные
руки амазонок хранили его.
день своего прибытия, не были оборонительными сооружениями. То, что он
увидел тогда, являлось фасадом огромного длинного здания из голубого
мрамора, обращенного к городу. Это был местный Белый Дом и Пентагон в едином
качестве; здесь помещались министры со своими ведомствами и военачальники со
своими штабами. Дасмон, как и его предшественники, любил, чтобы все нужные
люди были под руками; а поскольку он являлся самодержавным правителем -- или
просвещенным деспотом, что, по мнению Блейда, означало одно и тоже, -- то
все устраивалось так, как он желал.
Власти. Над ним высилось одиннадцать башен -- центральная, круглая и самая
большая, и десять шестиугольных, поменьше; из города к нему вели одиннадцать
широких лестниц, которые заканчивались у проездов, перекрытых коваными
фигурными решетками. Левая половина Пактадиона отводилась для ведомств
Правосудия, Торговли, Науки, Ремесел и Общественного Благосостояния;
последнее управляло сосредоточенной в сотнях эстардов по всей стране
подневольной рабочей силой. В правой половине были размещены
представительства трех армий и двух флотов, охранявших берега Меотиды с
востока и запада и дислоцировавшихся в городах Тиз и Кардот. В центральной
части Пактадиона располагался со своими чиновниками Зирипод, первый министр
и казначей, уста которого вещали царскую волю всем и каждому; фактически, он
правил государством, отвечая за свои действия только перед Дасмоном,
десницей Сата.
парк с ровными прямыми дорожками, с круглыми и квадратными бассейнами, с
аллеями деревьев пятидесяти пород, с цветущими куртинами, просторными
зелеными лужайками и бесчисленными статуями из цветного мрамора,
полированного гранита и бронзы. Прогулявшись тут пару раз Блейд решил, что
если где-то в реальностях Измерения Икс и существует рай, то непременно
здесь. Этот очаровательный уголок украшали и женщины: в сверкающих доспехах
-- те, которые стояли на часах; в легких туниках -- вкушавшие отдохновение
после службы. Молодых женщин было предостаточно, ибо дасмонова охрана
насчитывала пять сотен "голубых", а стража принца Тархиона -- еще сотню
"белых". Блейд проходил именно по этому ведомству и чувствовал себя ангелом,
который готов пасть при первом же удобном случае. Однако, к его изумлению,
за первую неделю он не сорвал ни стебелька, ни листика в сем девичьем
цветнике.
башенками-минаретами, с изящными стрельчатыми окнами и сотнями колонн,
капители которых изображали древесные кроны, распустившиеся цветы, мощные
когтистые звериные лапы или самих зверей, птиц и морских обитателей. Это и
был, собственно, Голубой Дворец, воздвигнутый лет пятьсот назад и с той норы
заботливо изукрашенный десятками поколений умелых художников. В южном
флигеле находились покои юного принца, при котором Блейд имел честь
состоять; там же обитали его слуги и досточтимый наставник Лартак. Северная
часть была предназначена для гостей и высоких чиновников -- вроде
сиятельного Зирипода, царских уст; главный корпус занимал царь, десница
Сата, властитель Меотиды. В четверти фарсата от дворца стояло здание казарм
царской охраны -- с конюшнями, арсеналом и небольшим стадионом, где
тренировались воительницы. Блейд был там частым гостем, потому что местные
леди предпочитали заниматься аэробикой нагими, и на это зрелище стоило
посмотреть -- особенно, когда они метали копья или ножи.
которым можно было проехать на конях или повозках; еще один тракт начинался
прямо от казармы и шел на запад, во внутренние районы страны. Существовали
тут и горные тропы, по которым, в частности, можно было пробраться к
подножию гигантской статуи Сата, царившей над городом и дворцом. Но туда
Блейд еще не ходил; игрища прелестных амазонок на стадионе, сказочно
красивый парк и два огромных, переполненных народом здания привлекали его
куда больше.
страны, где мужчины практически не носили оружия. Ему был выдан полный
доспех, включая шитый золотом белоснежный плащ и стальной шлем с белыми
перьями, а также великолепный меч, копья -- одно длинное и четыре коротких,
лук с колчаном, перевязь с метательными ножами, кинжал и небольшая секира.
Кроме того, в дворцовой конюшне Блейда ждал белый жеребец, а в отведенном
ему покое -- неподалеку от опочивальни Тархиона -- была предусмотрительно
приготовлена не только весьма щегольская одежда, но и пара кошельков с
серебром. Он был абсолютно свободен и мог бродить по городу и окрестностям в
любое время дня н ночи, кроме утреннего и вечернего часов, посвященных
службе. Утром он тренировал дюжину самых ловких телохранительниц принца,
испытывая при этом все муки лисы, забравшейся в курятник со слишком высокими
насестами; вечером его ждала беседа с сыном Сата, весьма любознательным
юношей.
счастье. Конечно, он поразил своими познаниями старого Лартака, а ловкостью
и боевым мастерством -- юного принца. Но достаточно ли этих причин, чтобы
чужеземца забрали в царский дворец прямо из рабского узилища, осыпав никак
еще не заслуженными милостями? По тому, как склонялись перед ним дворцовые
рабы, как уважительно кивали чиновники -- в основном, мужчины, -- он
чувствовал, идет прямым путем в фавориты. В сем не было бы ничего
удивительного, если бы ему удалось соблазнить королеву или стать
претендентом на руку местной принцессы; однако ни королев, ни принцесс в
Голубом Дворце не водилось. Похоже, царь Дасмон был старым холостяком, а
наследника прижил где-то на стороне, чуть ли не мимоходом.
мудрого наставника причины своего возвышения. К тому же, прямые расспросы
представлялись ему слишком грубым подходом к проблеме, совершенно
непрофессиональным и малорезультативным. В одно из вечерних собеседований с
Тархионом он поинтересовался, всех ли достойных чужестранцев встречают в
Меотиде с таким щедрым гостеприимством, на что принц, блеснув глазами,
ответил, что ум, сила и красота всегда требуют вознаграждения. Блейду
пришлось удовлетвориться этим; возвратившись же в свой покой, он нашел на
прикроватном столике еще пару кошельков с меотской монетой прекрасной
чеканки. Он долго разглядывал сонную физиономию Сата-Прародителя на одной
стороне блестящего маленького диска и скрещенные мечи -- на другой, потом
раздраженно отодвинул позванивающую кучку серебра. Пока задача не
поддавалась решению.
уже не раз спускался в город и в какой-то степени представлял частную жизнь
его обитателей. Там были огромные казармы-дворцы, в которых размещались
шесть трехтысячных корпусов воительниц столичного гарнизона и бесчисленное
множество рабов обоего пола, которые обслуживали их; там были роскошные
мастерские мужчин-меотов, которых он, по земной привычке, называл инженерами
-- в них выполнялись тонкие работы по металлу, создавались проекты зданий и
кораблей; не менее роскошные студии художников были заполнены превосходными
изваяниями, картинами на шелке, мозаиками, расписной посудой; конторы купцов
-- тоже, естественно, мужчин -- буквально дымились деловой активностью.
Блейд осмотрел два десятка посольств, райнитское и государств Айталы, с
которыми поддерживались постоянные связи; он посетил кабачки, винные
погреба, храмы и бани, достойные Древнего Рима, заглянул в портовые таверны
и пошатался рядом со столичными эстрадами. Он понял, что среди коренных
меотов не было бедноты; каждый, мужчина или женщина, находился при деле и,
по-видимому, жил при этом своем деле -- в великолепной воинской казарме или
в особняке при мастерской, торговом заведении, студии. Но жили они одни.
отпрысков. И у каждого имелись приятели -- Блейд не раз натыкался на
развеселые компании в кабачках и питейных заведениях. Однако общество
оставалось сугубо мужским; более того, раз-другой он ловил довольно странные
намеки и плотоядные взгляды, повергавшие его в смущение. Итак, где же
женщины? Не амазонки, не воительницы с копьями и мечами, не бесстрашные
наездницы, а просто женщины, жены и подруги, которым положено ублажать
мужчин, вести их дом, растрясать кошелек -- и, не в последнюю очередь,
рожать детей? Их не было. Впрочем, дети ему тоже не попадались, если не
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Маккэфри Энн