всаднику. Похоже, он наткнулся на упорных парней; они гнали его уже миль
пять-шесть, а сейчас, когда он убил двух воинов, станут преследовать с еще
большим рвением. Лучше всего было бы сдаться в плен и подождать, когда его
светлость соизволит нажать на рычаг, но охотники, кажется, не собирались
вступать в переговоры с дичью. К тому же, кто знает, что могло случиться с
Лейтоном -- вдруг старика на радостях хватил удар? Он также вполне мог
потащить стрелы и камни в лабораторию рентгеновской дифрактометрии или на
электронный микроскоп и напрочь забыть о Ричарде Блейде, затерянном в
неведомом измерении.
словно заяц, он мчался от дерева к дереву, пока не нашел подходящее -- ветви
у него начинались всего футах в десяти от земли. Он всадил топорик в ствол,
глубоко прорубив кору, подтянулся на одной руке и другим томагавком зацепил
за нижнюю ветку, толстую, как корабельная мачта. Миг -- и он сидел на ней
верхом, предварительно вырвав нижний топор. Затем он поднялся немного выше,
пока густая листва полностью не скрыла его, приник к грубой темной коре и
замер.
стволов, похожих на колонны из темного гранита. Поглядывая на них, Блейд
лихорадочно пытался сообразить, сколько времени заняла схватка с двумя
воинами, бегство и подъем на дерево. Получалось, минут восемь-десять, не
больше. Время его краткой командировки истекло; шли последние секунды, и он
почти физически представил, как знакомая боль стреляет в виске, погружая
сознание в океан беспамятства.
взгляд -- острым; и он отлично видел, как всадники с каждым шагом
приближаются к дереву. Они ехали неторопливо, поглядывая по сторонам и держа
оружие наготове. Лошади склонили длинные гибкие шеи до самой земли и,
пофыркивая, шли странным зигзагом от дерева к дереву, иногда замирая на
мгновение. Сначала Блейда удивил их странный маршрут, но вдруг, с замиранием
сердца, он понял, что животные движутся точно по его следам. Именно так он
метался от ствола к стволу, пытаясь найти укрытие, и теперь эти твари,
обладавшие, вероятно, собачьим нюхом, выслеживают его!
Тауэра, о многолюдном городе, раскинувшемся вокруг древнего замка, о всех
городах родного мира и о всех людях, обитавших в них. Двадцатый век, эра
просвещения, гуманизма и доведенной до совершенства истребительной
технологии, стремительно канул в прошлое -- или в другую реальность, что
было, фактически, одно и то же. Остались первобытные джунгли, охотники с
луками и топорами, да их добыча -- огромный, смертельно опасный зверь,
затаившийся на дереве. Леопард!
нависала над самой почвой. Зеленое марево кроны прикрывало его; пальцы,
превратившиеся в когтистые лапы, впились в темную кору, в пасти холодно
поблескивал клык -- он стиснул в зубах топорище одного томагавка, прижимая
второй локтем к телу. Леопард замер, чуть выгнув спину, уставившись
яростными глазами на охотников. Три человека, три лошади... Каждый шаг
приближал их к смерти!
носом в ствол, почти в то самое место, где в коре темнела свежая зарубка. Ее
всадник пригляделся, потом с гортанным возгласом вытянул вверх руку с
копьем, указывая на крону, и двое остальных покорно задрали головы. Этот
воин, самый рослый, находился сейчас прямо под укрытием Блейда; его
компаньоны отъехали чуть подальше, чтобы разглядеть верхние ветви. Леопард,
замерший на толстом суку, озирал их холодным и уверенным взглядом.
дротиком в сторону густую листву, горящие зрачки зверя уставились прямо ему
в лицо. Он вскрикнул.
топора и бездыханное тело свалились на землю. Затем в воздухе сверкнул
второй томагавк, свистнуло копье, и зверь стремительно соскользнул по
лошадиному крупу, прячась от нацеленных в него стрел. В следующий миг он
поднялся на ноги, обозревая поле боя.
вторая между ребрами. Его удары оказались точнее -- дротик пронзил грудь
одного из скакунов, и тот замертво рухнул в траву, придавив всадника; лезвие
томагавка разбило череп другой лошади. Ее хозяин, покачиваясь, стоял на
ногах, сжимая в правой руке топор, а в левой бесполезный сейчас лук; в
глазах его застыл ужас.
спокойным и расчетливым бойцом. Итак, план его сработал -- всадники остались
без лошадей, и один, по видимому, контужен. Пути к бегству отрезаны, и
схватка завершится быстро.
почти до самого горла. Потом сделал три гигантских шага, почти прыжка, и
раскроил череп поверженному воину. Тот был без сознания или мертв -- его
скакун в агонии поднялся на дыбы, а потом рухнул всей тяжестью на седока. Во
всяком случае, этот преследователь уже не стонал и не шевелился, и Блейд
отправил его в Поля Счастливой Охоты, где не водится ни леопардов, ни
опасных пришельцев из чужих измерений. Затем он начал подбираться к
последнему врагу.
стрелу из колчана за спиной -- понимал, что страшный противник воспользуется
секундным промедлением и всадит ему в грудь топор. Чуть поколебавшись и не
спуская с Блейда настороженного взгляда, он отшвырнул лук и спустил с плеча
ремень колчана. Пригнувшись, вытянув вперед руки, мужчины начали медленно
кружить вокруг трупа лошади, разделявшего их, словно некий пограничный
рубеж. Блейд знал, что схватка выиграна, хотя туземец выглядел крепким
бойцом, он боялся. Разведчик заметил, что он изо всех сил пытается побороть
страх -- а этот человек, безусловно, не был трусом. Но только что на его
глазах свершилось непостижимое -- загнанный зверь превратился в охотника,
растерзав двух воинов и трех лошадей. А там, позади, у подножия холма, стыла
еще пара трупов. Что за злого духа преследовал их отряд? Оборотня, который
умел убивать стремительней, чем небесная молния?
перепрыгнув через труп лошади, ребром левой ладони ударил его по запястью,
выбил томагавк и всадил свой топор ему в шею.
потом он выпрямил спину и прислушался. Он не мог подарить жизнь никому -- ни
людям, ни животным. Наверняка не только эти пятеро выслеживали его, и чем
меньше охотники будут знать о своей добыче, тем лучше. Преследователей
оставалось не меньше двух дюжин, у них -- оружие, лошади, запасы пищи и
самое главное -- знания. Пусть это знания дикарей, но они свободно
ориентировались в мире, который для него пока что был чужим и незнакомым.
Все преимущества Блейда сводились к изощренному боевому искусству и
неожиданности; он не хотел лишаться ни того, ни другого.
странных изломанных позах. Итак, внезапность и умение сражаться, добрые его
союзники... Но в балансе сил уже стоило учитывать не только это. Оружие --
луки, стрелы, метательные копья, топоры, одежда -- штаны из тонкой замши,
накидки, кожаные сапожки вроде индейских мокасин, ремни, вероятно, пища и
вода -- Блейд видел объемистые мешки и фляги, притороченные к седлам. Он
раздобыл снаряжение, и это намного повышало шансы на победу в смертельной
игре, навязанной ему случаем.
смуглые люди, черноволосые, с европеидными чертами. Они были мускулистыми,
длинноногими и, на первый взгляд, ничем не отличались от самого Блейда и
любого из крепких загорелых парней, которых можно лицезреть на пляжах
южноевропейских курортов. Пожав плечами, разведчик стянул мокасины, одежду и
ремни с самого рослого и начал облачаться; затем проверил переметные сумки у
седел, выбрал оружие. Эти туземцы не были дикарями. Безусловно, их даже
нельзя было сравнивать с американскими индейцами доколумбова периода; скорее
уж -- с конными варварами, волны которых прокатывались по Европе в первом
тысячелетии новой эры.
лезвия топориков, стремена, пряжки ремней и бляхи на поясах. Вся одежда была
кожаной, но ее изготовили не из грубых, кое-как продубленных шкур, а из
отличной оленьей замши. И, наконец, упряжь! Седла, попоны, стремена,
поводья, шенкеля! Непривычной формы, необычного вида, однако превосходного
качества. На миг Блейда кольнуло сожаление -- возможно, стоило поберечь для
себя одного скакуна... Но он не был уверен, что сумел бы справиться с этим
животным; а если б оно вырвалось, то привело преследователей прямо к нему --
не хуже охотничьего пса.
кусты и подлесок, так что лошадь вскоре превратилась бы в обузу. Другое
дело, если б он наткнулся на тропу... но в его положении лучше держаться от
троп подальше.
забросив за спину лук с колчанами и туго набитый мешок и сжимая в левой руке
томагавк, а в правой -- копье, он метнулся в самую чащу, обогнул плотные
заросли довольно высокого кустарника и полушагом-полубегом двинулся к
северу, к горам. Прошло минут пятнадцать, когда он вдруг сообразил, что
Лейтону давно пора выписывать обратный билет. Однако билетная касса
оставалась закрытой, и пронзительный гудок экспресса не сверлил его виски
привычной болью.
еще одного -- ловко брошенным томагавком. Все четверо были пешими, и
немудрено; лес постепенно превратился в настоящие джунгли, перемежавшиеся с
высокими голыми холмами и скалами. Блейд слышал, как в отдалении
Свержин Владимир
Свержин Владимир
Пехов Алексей
Грабб Джеф
Херберт Фрэнк
Лондон Джек