специалистов, прошедших в свое время летную подготовку.
знал точное местонахождение Могилы Корабля, мертвы.
монашка не смогла сдержать сдавленный стон. Мысли Бурке были написаны у
него на лице: "Во всем виноват мой длинный язык". Вслух он сказал:
бросил: - Прощай! - и быстро ушел с балкона.
он напомнил мне, что... Фелиция... - Лицо монашки свело мукой. - И еще
этот Гибралтар у нее за душой... Такая смерть...
сказала Элизабет. - Но ты любила ее и заслуживаешь того, чтобы знать
правду.
сколько-нибудь выраженными метапсихическими талантами, но в этот момент
страшное известие проникло в ее мозг непосредственно из сознания другой
женщины.
совершенно особенные призывы. Поначалу я даже не приняла их за
человеческие и не обратила особого внимания. К тому же во время перехода
возникало столько проблем... Чтобы сберечь силы, приходилось
отгораживаться от чужих мозговых сигналов, иначе просто сойдешь с ума от
засоренности ментального "эфира". Но ее зов...
спускались по Роне, чтобы захватить фабрику торквесов. Но я хорошо помню
ее трансментальный почерк. - Элизабет отвернулась, вглядываясь в далекие
горы. - В таких вещах мы, Великие Магистры, разбираемся достаточно хорошо.
но голос ее сорвался. - Почему она так поступила? Я, конечно, понимаю, она
хотела отомстить... Когда нас с ней проверяли в Привратном Замке и
женщина-тану сказала, что нам, как и другим рабыням, придется вынашивать
детей тану, Фелиция была вне себя от ярости. Она... она восприняла
порабощение плиоценового человечества словно личное оскорбление.
объяснять? Ты любишь Фелицию, но ведь ты знаешь, какая она.
оказались на восточной стороне шале. Лазурная гладь Провансальского озера
у горизонта тускнела и превращалась в стальную. Именно с той стороны
должна была прийти буря.
торквесов провалилось и нас схватили, именно он зацепил на нас серые
невольничьи ожерелья и отправил в тюрьму умирать. Да, я его помню. На нем
были светящиеся доспехи из красного стекла, и я никогда не видела более
красивого мужчину-тану.
вытягивания информации. Мне об этом во время перехода рассказал Дионкет.
Он был главой Гильдии Целителей и знал о том, что вытворяет Куллукет, но у
него не было возможности вмешиваться в частные дела клана Нантусвель.
Запредельные болевые ощущения во время пытки активировали метапсихические
способности Фелиции, и у нее появилась возможность отомстить в полной
мере. Отомстить так, как она это понимает. - Элизабет сделала паузу. -
Кроме того, действия Куллукета, судя по всему, привели к возникновению
между ним и Фелицией какой-то извращенной связи. Вот почему Фелиция все
время разыскивает Куллукета, громко выкликая его имя. У Фелиции нет
уверенности в том, что ее дорогой мучитель пережил Потоп. К несчастью,
такая уверенность есть у меня. Куллукет жив, он подался в Горию: надеется,
что там Эйкен сможет защитить его от Фелиции. Один только Бог может помочь
Куллукету, если она когда-нибудь его выследит.
момент профессионал взял верх.
сомнения, несет на себе глубокую печать садомазохизма. Дознаватель не
только причинил ей чудовищную боль, но и пробудил в ней психическую силу,
о которой она мечтала всю жизнь. Не удивительно, что она влюбилась в
него...
способности!.. Боже мой, даже святой Джек Бестелесный или Алмазная Маска
не смогли бы в одиночку пробить Гибралтарскую стену!
потенциал. Большую часть времени она проводит, воображая себя черной
птицей-санитаром: она собирает золотые торквесы и где-то их прячет. Кроме
тех моментов, когда она призывает Куллукета, она очень умело возводит
защитные экраны. Кроме тех моментов...
высокая Амери в белом комбинезоне с тугим, закрывающим шею воротничком.
Темные ели, стеной окружавшие подножие одинокого холма, на склоне которого
примостился охотничий домик, чуть качались от легкого ветра. Где-то
послышался тревожный крик каменного дрозда, предвещавший скорую перемену
погоды.
Фелиции? - спросила Амери. - Может быть, ее психоз удастся излечить?
вылечиться. Вот только... Может быть, будет безопаснее не выводить Фелицию
из ее нынешнего состояния, уж коли, находясь в нем, она не способна
использовать свой метапсихический потенциал в полную силу? Мне нужно
хорошенько подумать над этой проблемой... Крепко подумать.
зарождающийся ужас. Элизабет лишь кротко улыбнулась.
лица.
из нас мог тебе помочь!..
побелели.
совесть.
фиолетовую полоску материи, поцеловала ее и повесила на плечи. В очередной
раз она прочитала по памяти древнюю молитву - как читала она ее над
пробуждающейся от сна женщиной в горном приюте, из которого наблюдали они
потоп; как читала ее бессчетное число раз во время долгого перехода,
ночами, когда плач Элизабет сливался со звуками зимних дождей, барабанящих
в крышу их наскоро сооруженного укрытия.
слава моя; крепость силы моей и упование мое в Боге" [Библия, Пс. 61, 8].
вечной.
самонадеянности. Каюсь в богохульные речах против исцеляющего Духа
Святого. Каюсь в небрежении к меньшим. Каюсь в том, что предавалась
отчаянию. Каюсь в своих тяжких прегрешениях и молю о прощении. Прости
меня. Помоги мне поверить! Помоги мне поверить, что есть Бог, прощающий
то, что невозможно простить.
молотил массивным крупом по прочным деревянным доскам до тех пор, пока
скреплявшие их гвозди не начали поддаваться. Его пытались удержать четыре
ковбоя в серых торквесах - двое за корду, привязанную к недоуздку, а двое
- за ножные путы. К тому времени, когда возле загона появился Бенджамин
Баррет Трэвис с тремя Светлейшими, которых он привел посмотреть на
укрощение, от ковбоев уже исходили волны дикой паники.
когтелапого убийцу, Бен? - с благоговейным страхом осведомился Эйкен Драм.
животное чалой, отливающей синевой масти, высотой ладоней в двадцать, а то
и больше, с черными щетками на лапах, черной гривой и устрашающе
выпученными глазами, обведенными черной каймой.
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Круз Андрей
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Шилова Юлия