футов друг от друга, - клянусь, уважаемый уполномоченный, никто этого не
узнает. Вы тоже считаете, что эта женщина чудовищна?
и тем же мельчайшим отклонением. Вовсе не в блоке запрета на насилие, о
нет! И близко не лежало. И двадцать девять споров по семь минут каждый.
Могли бы записать первый же спор на капсулу, пройти обработку и поберечь
голосовые связки. Правда, тогда нам пришлось бы слушать сразу двух
О'Райен, внутри и снаружи - простите меня за такие слова, уполномоченный,
одна только мысль об этом ужасна.
вниз.
мне вечер - и вам, полагаю, тоже.
вечер собирался тихо провести в обществе своей секретарши. Не составите ли
вы нам компанию, уполномоченный, раз ваши планы нарушены?
наверх. Два цветовых пятна на фоне бледных стен - Хигсби в строгом
фиолетовом и нейтральном сером, Моррис в ярко-алом и блестящем зеленом.
Две неестественно прямые марионетки, возносящиеся к небесам.
бренди Е/Т кухонный автомат доставил ему в собственные руки) и
доверительно произнес:
выпадает случай услышать объективное мнение незаинтересованного человека.
Вот, например, новая книга Харлана Дарро - я вижу, она у вас есть. Какое у
вас впечатление, мисс Силвер?
Стол был достаточно широк, чтобы запах бренди, который пил Моррис, их не
беспокоил, а до Морриса не доносился запах опотровского кофе. Мисс Силвер,
с безукоризненной осанкой, одетая в закрытое атласное платье со множеством
буфов, под которым скрывался еще и корсет, протянула руку за книгой и
перелистала страницы с яркими картинками.
протыкал горло Пуританину. Кровь лилась рекой. (Подписи были такие: "Вот
тебе, поганый предатель!" и "Хрр-р-р!")
Такая... натуралистичная. Но, честно признаться, мне больше нравятся
истории о любви.
драк - просто захватывает. Я не мог оторваться.
находите ли вы, что эта книга чуточку переходит границы? Насилие - в таких
ужасных подробностях, и... как бы это выразиться?.. с таким смаком.
слишком много требуете от животного под названием человек, уполномоченный.
Жестокость по-прежнему притягательна для любого из нас, и хорошо, когда
можно удовлетворить этот интерес в такой умеренной форме.
Но что, если такая книга не удовлетворит, а усилит интерес к насилию?
Создаст стремление, которое будет выходить за рамки нормы?
на миг представил себе, что кто-то на самом деле ратует за возврат к
насилию... Но это совершенно бредовая идея! Вы согласны?
обсуждение глубоководных ферм. Спустя несколько минут мисс Силвер вдруг на
мгновение побледнела и поднесла руку ко лбу.
Силвер ответила, что с ней все в порядке, ничего страшного.
поднимаясь. - Что вы обо мне подумаете? До завтра, уполномоченный. Милая
леди, надеюсь, вам скоро полегчает...
расшнуровала корсет, вытащила его из-под платья и с наслаждением почесала
бок. Хигсби неодобрительно нахмурился. Мисс Силвер в ответ состроила
гримасу. Затем, радостно напевая, она вынула из сумочки пригоршню серых
яйцеобразных предметов и высыпала на пол.
стремительно взбираться по стенам и мебели. Каждый добрался до
подслушивающего устройства, прилип к нему и стал транслировать в высшей
степени правдоподобный разговор Хигсби и мисс Силвер - один из тех
разговоров, которые люди Морриса, к вящему неудовольствию последнего,
слушали уже раз сто.
наливая бренди. - Именно в тот момент мне ужасно хотелось немедленно
выпить.
поднес циферблат к уху. Мисс Силвер уселась со стаканчиком бренди в руке,
следя за действиями Хигсби с живым интересом.
футов один дюйм, сто пятьдесят фунтов, средней комплекции. Черные прямые
волосы, опотровская стрижка младшего помощника продавца, карие выпуклые
глаза, широкий лоб, орлиный нос, узкий прямой рот, овальный подбородок,
впалые щеки. Находится где-то в Западном Дариене. Если он будет замечен,
дайте мне знать немедленно. Конец связи.
Лодермилк посчитал его агентом класса А и позволил уйти. Но тот оказался
не агентом: влип в историю, пытаясь поцеловать свою девушку, и сбежал,
когда она вызвала Охрану. Его так и не нашли. Лодермилк думает, что он
перепрыгнул через Стену и сейчас в Дариене.
инстанциям.
затеряться в толпе, у нас еще есть шанс. А если он станет прятаться или
разгуливать по пригородам в своей опотровской...
Древние обшитые досками дома уступили место домам поновее и побольше
размерами. Те в свою очередь сменились огромными каменными зданиями -
совсем новыми; должно быть, Магазинной постройки. Артур не представлял,
для чего они служат. Высоченные фасады без окон вызвали у него неуютное
ощущение, и на следующем перекрестке Артур свернул на север в надежде
выбраться из этого района.
отрицая слабый отзвук его шагов. Артур поймал себя на том, что часто
останавливается и прислушивается.
кафедрой Леджетта? С неожиданно острой тоской он представил себе
воскресный вечер в Гленбруке: музыка; ароматы; раскатистое эхо голоса
продавца в большом зале; сдержанный, но мощный отклик публики, как
океанский прибой; разноцветные одежды; потные лица, обращенные вверх,
чтобы услышать...
погружен в такую же всеобъемлющую, полную тишину. Вечер воскресенья, и все
собрались в Магазине - все, кроме детей, больных и немощных старцев.
ловушек. Ловушек, как будто, не было. Тротуар под ногами был прочным,
тесаный камень стен холодил пальцы, воздух пах землей и зеленью, вокруг
уличных фонарей вилась мошкара. Если не считать некоторых зданий из числа
самых новых, этот город мог быть продолжением Гленбрука. Особенно
задворки, район старых домов вдоль Стены - такие же точно стены, двери,
изъеденные непогодой крыши; заборы, продолжающие линии улиц Гленбрука...
как будто эти дома и заборы были построены раньше, чем разделившая их
Стена.
Он покачался на носках, чтобы почувствовать, как совершенен внутренний
механизм баланса, который позволяет человеку - в отличие от дерева или
башни - находиться в живом, динамическом равновесии на грани тысячи
падений. Он охватил взглядом противостоящие массы зданий - призыв и ответ;
и ленту улицы между ними, и продолжающую ее тонкую полоску неба.
близкая земля величаво вращалась под его ногами.
неровной: она становилась шире и ярче к северу. Артур остановился и
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Каргалов Вадим
Куликов Роман
Пехов Алексей
Куликов Роман