мертвых собак перед палаткой и прикрепляли их поводки к шестам, как
будто собаки просто спят, а не заливают землю своей кровью. Как мне ни
хотелось прыгнуть в яму и вывести двух женщин Утты, я понимала, что не
стоит и пытаться. Они уже последовали за своей хозяйкой за финальный
занавес, откуда не было возврата.
времени вздрагивала от холода на этом открытом месте. Я видела, как все
племя - мужчины, женщины и дети - подходили к могиле и бросали
какой-нибудь подарок. Даже грудным детям матери вкладывали что-нибудь в
руку и заставляли бросить. Мужчины бросали в яму оружие, женщины -
золото, коробочки с душистым маслом, сухие лакомства. Видимо, каждый
отдавал самое дорогое из своего личного имущества. Тогда я поняла всю
полноту их уважения к Утте.
что она жила при многих поколениях их и была живой легендой.
камней встали с одной стороны и принялись засыпать могилу, а женщины
собрались вокруг меня и повели обратно в лагерь. Они не оставили меня
одну в палатке - со мной пришли Айлия и несколько старших женщин, хотя
среди них не было первой жены вождя Аусу. Когда я села на подушку,
обтянутую кожей и набитую мягкой шерстью, Айлия дерзко взяла себе такую
же. Я видела, что некоторые женщины недовольно хмурились. Я не знала,
что меня ожидает, но подумала, что надо самой защищать свои права. Утта
назвала меня ясновидящей перед Айфингом, хотя я и не намеревалась
связывать свое будущее с вупсалами, как сделала она. Как только я
разобью связывающие меня руны, я уйду отсюда. Чтобы добиться этого, я
должна спокойно распоряжаться той Властью, которой достигла, а в этом
мне, похоже, собираются отказать.
принять Айлию как равную себе, пусть она и жена вождя.
иначе упущу и то малое преимущество, которое имею.
случаях от Утты, а также от Мудрых женщин в Месте Тишины, когда ученица
позволяла лишнее.
явно чувствуя себя неловко, хотя ответ ее был нахальным и вызывающим.
только инстинктивно чувствовала, что должна укрепить свое превосходство
перед любым членом племени.
холодно спросила я.
не касалось, унижала ее в глазах остальных.
настроена недружелюбно, что я и почувствовала с первого взгляда, и от
попытки к примирению потеряла бы еще больше.
она, но тут в палатку вошла женщина.
грудями и плоским лицом, обезображенным рубцом.
тронула седина, широкое лицо разбухло, неуклюжее тело разжирело, большие
груди торчали как подушки. Это не было естественной полнотой. У нее были
и другие признаки болезни сердца, и я удивилась, почему она не
обращалась за помощью к Утте за то время, пока я жила здесь.
сидели, и положили их одна на другую, чтобы для прибывшей было более
высокое сидение, так как ей явно трудно было бы согнуть ноги.
отдышаться, прижимая руки к груди. По ее знаку Айлия встала и отошла к
стене, и ее угрюмость стала еще более заметна, но слабая неловкость, с
которой она смотрела на меня, сменилась страхом.
руку и сделала жест бросающий или сеющий, которому научилась у Утты, и
подтвердила его словами:
и все доброе да будет на тебе!
одна из всего племени не провожала Утту в ее последний путь. Это было
понятно: ее громадный объем и тяжелое состояние здоровья делали такое
усилие невозможным. Она раскрыла распухшие губы и заговорила.
дороги...
и я сказала, что могла:
приказом пророчицы насчет своего будущего.
Каждое из них, видимо, давалось с трудом.
палатке Айфинга.
чтобы видеть Айлию и одарить ее таким холодным и угрожающим взглядом,
что я вздрогнула, - Айлия встретила ее взгляд не опуская глаз.
двумя женщинами, женами вождя, потому что, если я правильно поняла их, я
буду женой Айфинга. Но разве они не знают, что я, как Мудрая женщина,
могу утратить свою силу, в которой они так нуждаются, если приду под
руку мужчины? А утрачу ли?
распускаемое Мудрыми женщинами для охраны их самих и их правления. В
Эскоре не знали этого, Дахаун не потеряла своих талантов, когда дала
слово моему брату и стала главой в его доме и в его сердце, и сама Утта
говорила, что ее супругом был давний предшественник Айфинга.
- он был страшен для меня самой. Правда, теперь у меня под рукой такие
средства, которые могут превратить меня в холодное мясо в его постели,
раньше, чем произойдет худшее. Но, кроме этой последней крайности, были
и другие пути, и один из них сейчас пришел мне в голову. Никто из этих
женщин не мог читать моих мыслей, так что я могла приготовить - если у
меня будет время - такой ответ, который удовлетворит всех.
пошевелила мозгами, то могла бы угадать это заранее. Я снова сделала
приветственный жест Аусу и сказала:
не будет ни старшей, ни младшей.
главенства в палатке Айфинга, и я поняла, что они приняли мои слова, как
связующие.
вздохнула, и ее напряженные плечи слегка согнулись. Я понимала ее
железную волю, приведшую ее ко мне, ее решимость сделать то, что она
считала правильным.
нуждалась - уединение.
предложить им кров, когда они посетят меня.
проводила ночи с Айфингом, когда это было нужно.
жить отдельно. И, сестра, не могу ли я что-нибудь сделать для тебя? Твое
тело нездорово. Может быть, духи найдут лечение...
Это напущено на меня за то, что я делала глупости. Ах!
внезапной боли.
дала Аусу выпить. Немного бесцветной жидкости вытекло из ее губ на
тяжелый подбородок, оставляя липкие следы, - Напущено, - повторила Аусу
шепотом. - И я понесу это до могилы.
вольно или невольно вторгается в какое-нибудь место древнего Зла, и
отражается в теле человека болезнью. Но среди вупсалов я впервые
встретила какой-то знак соприкосновения с древним Злом Эскора.
Женщины монотонно запели. Айфинг?
буду делать? Я растеряла последние остатки своей уверенности.