мокро от снега - небольшая беда для болотного жителя, но для детей вещь
противная. Еще метров сто они карабкались наверх. Джил один раз упала,
потом они наткнулись еще на один уступ. Всего этих уступов оказалось
четыре, и шли они через неравные промежутки.
добрались до вершины плоского холма. До сих пор горный склон защищал их от
ветра, который теперь набросился на них изо всех сил. Дело в том, что
вершина холма действительно была такой же плоской, какой казалась издали.
Она была чем-то вроде огромного стола, по которому беспрепятственно мог
гулять ураган. Редко где снегу удавалось лечь на землю: ветер тут же
срывал его, поднимал в воздух, кружил, бросал в лицо путникам. Маленькие
снежные смерчи кружились возле их ног, как бывает на катке. Да и впрямь
равнина местами была словно ледяная. В довершение всего ее пересекали
странные выступы шага по три в ширину, разрезавшие вершину на квадраты и
прямоугольники. Через них, разумеется, приходилось перелезать. Иные были
детям до пояса, иные - до самой макушки. Перелезая через выступы, путники
немедленно проваливались в сугробы, нанесенные с северной стороны. В конце
концов совершенно вымокли.
Джил с трудом пробиралась вперед. Она еле замечала странные предметы,
окружавшие их на этой равнине - справа высились глыбы, отдаленно похожие
на заводские трубы, слева громоздился почти вертикальный утес. Но,
повторяю, все это мало волновало девочку. Она только и думала, что о своих
замерзших пальцах (а также носе, подбородке и ушах), да о горячих ваннах и
теплых постелях в Харфанге.
обнаружила, что скатывается в узкую темную трещину, неожиданно появившуюся
впереди. Через мгновение она уже очутилась на самом дне этой не то
траншеи, не то шахты, чуть больше метра в ширину. Несмотря на встряску,
первым чувством Джил было облегчение - стены траншеи надежно укрыли ее от
ветра. В следующий миг она, естественно, заметила испуганные лица Ерша и
Лужехмура, глядящие на нее сверху.
сама выбраться не может.
может, это такая дорога? Она бы нас укрыла от этого дьявольского ветра.
Снега внизу много?
сразу же резко повернула направо. Об этом она и крикнула своим путникам.
темных подземных мест, как Ерш - скалистых обрывов. Никакого желания идти
одной за поворот у нее не было, особенно когда она услыхала позади оклик
Лужехмура:
Или - раз уж мы в стране великанов - к гигантскому червяку или жуку.
Он присел на край канавы и скатился вниз. Потом протиснулся мимо Джил, не
сказав ни слова, но она почувствовала, что он заметил ее трусость. Тогда
она пошла с ним, стараясь, правда, оставаться сзади.
канава разветвлялась. Можно было пойти либо прямо, либо снова направо.
"Так не пойдет, - сказал Ерш, оглядев поворот направо, - эдак мы
возвратимся обратно на юг". Он пошел прямо, но и тут его вскоре ожидал
правый поворот. На этот раз даже выбора не было - траншея заканчивалась
тупиком.
вернулись, квакль без труда вытащил их своими длинными руками.
почти что оттаяли. Там они могли ясно видеть, легко дышать и говорить
спокойно, не стараясь перекричать ветер. Тем труднее оказалось вернуться
на этот дьявольский холод, и тем тяжелее услышать неожиданный вопрос
Лужехмура:
искать?
упомянуть имя Аслана. Кажется. Только не жди, что я сейчас стану их снова
повторять, эти знаки.
перестала повторять их каждый вечер. Конечно, она их еще помнила, но
восстановить без усилия в правильном порядке уже не могла. Вопрос
Лужехмура привел ее в раздражение оттого, что в глубине души она сама на
себя злилась. Не стоило забывать знаков. Потому-то, да еще из-за холода и
усталости, и нагрубила она своему спутнику. Вряд ли знаки Аслана ей были
так уж безразличны.
по-моему. Мне кажется, стоило бы осмотреться на этой плоской вершине. Вы
не заметили...
святого, пошли дальше!
яснее, чем в прошлый вечер, было видно, что это свет в окнах - в маленьких
окнах, наводивших на мысль об уютных спальнях, и в окнах побольше,
заставлявших думать о залах, где гудит пламя в очагах, а на столах дымится
горячий суп или сочное жаркое.
сказать, что...
сказала дама в зеленом? Они рано запирают ворота. Мы должны попасть туда
вовремя. Мы попросту погибнем без крова в такую ночь.
перебили его. "Пошли", - сказали они, и побежали по скользкому плато так
быстро, как только могли.
они не могли его услышать, даже если бы очень захотели. Впрочем, они и не
хотели. Они думали только о ваннах, постелях и горячем чае, да еще о том,
как страшно было бы опоздать в Харфанг.
их ожидало еще несколько уступов, с которых на этот раз пришлось
спускаться. Наконец они добрались до самого подножия холма и увидели
Харфанг вблизи.
больше напоминал огромный дом, чем крепость. Добрые великаны, очевидно,
никого не боялись. В наружной стене совсем над самой землей были
прорублены окна, которых в настоящей крепости, конечно же, не бывает. Там
и сям виднелись двери, так что в замок легко можно было попасть, минуя
главный двор. Дети приободрились. Харфанг казался им приветливым.
вокруг него тропинку, но после такого дня взбираться по ней все равно было
нелегко. Джил совершенно выдохлась - Ершу и Лужехмуру пришлось последние
сто метров тащить ее чуть ли на своих плечах. Наконец они очутились перед
воротами. Ворота были распахнуты. Решетка поднята.
Лужехмур.
глупое - что мы вообще сюда пришли. Но раз уж мы здесь, глядите посмелее.
и крикнул во весь голос:
снега.
откажешь.
очага; появился привратник. Джил закусила губу, чтобы не закричать. Это
был не такой уж большой великан - повыше яблони, но пониже телеграфного
столба. У него были всклокоченные рыжие волосы, он носил кожаный камзол со
множеством металлических пластинок, которые образовывали что-то вроде
кольчуги, и какие-то краги на голых ногах с волосатыми коленями. Он
наклонился и вытаращил глаза на Лужехмура.
приветствует короля добрых великанов. Она послала нас, двух детей с юга, и
этого квакля-бродякля по имени Лужехмур на ваш осенний пир. Если мы вас не
потесним, конечно, - добавила она.
малявки, входите в дом, а я пока доложу его величеству. - Он посмотрел на
детей с любопытством. - Какие у вас лица синие. Противно даже. Ну, друг