Чтение 11–й страницы книги ~Последний замок~

Ксантена страстью она вырвала из волос цветок и бросила его на землю,
намереваясь растоптать. - Вот так!

- Подожди, - кротко остановил ее Ксантен. Он нагнулся, поднял цветок,
поцеловал его и снова вплел в волосы Глис. - Я вовсе не слишком гордый. И
я буду стараться.

Он хотел было обнять Глис, но она отстранилась.

- Скажи мне, - с неожиданной суровостью спросила она, - у тебя есть
эти ваши странные женщины-насекомые?

- Фаны? Нет, я не держу фанов.

Услышав это, Глис расслабилась и позволила Ксантену обнять себя.

Птицы при этот гоготали, мяукали и издавали отвратительный скрежет
своими крыльями.

Проходило лето. Тридцатого июня в Хагедорне и Джанейле отпраздновали
День Цветов, хотя насыпь вокруг Джанейла росла с каждым днем.

Ксантен на своей крылатой шестерке под покровом ночной темноты
прилетал в Джанейл и предлагал эвакуироваться в Хагедорн с помощью птиц.
Он хотел бы забрать с собой всех желающих, если таковые найдутся. Совет
замка выслушал его с каменными лицами и разошелся, не удостоив ответом.

Ксантен возвратился в Хагедорн. Доверяясь только верным друзьям, он
организовал тайную группу из тридцати или сорока джентльменов,
придерживающихся одинаковых с ним взглядов. Но тайна сохранялась недолго,
и основные принципы их организации стали вскорости достоянием всех.

Традиционалисты, как и следовало ожидать, обвинили их в трусости и
всячески издевались над молодыми людьми. Ксантен и единомышленники
сдерживались и не отвечали на оскорбления.

Вечером девятого сентября замок Джанейл пал. Страшную новость
принесли в Хагедорн испуганные птицы, которые снова и снова повторяли свой
рассказ визгливыми голосами.

Хагедорн, измотанный постоянной тревогой, снова собрал совет. Совет
констатировал печальный факт - Хагедорн остался последним замком на Земле.

- Меки не могут причинить нам вреда, - заявил Хагедорн, - у них не
получится взять наш замок тем же способом, что и Джанейл - стены слишком
высоки. Мы в безопасности. Но какой жуткий поворот судьбы - Хагедорн
остался последним оплотом человеческой цивилизации.

Заговорил Ксантен, голос его звучал искренне и страстно:

- Двадцать лет, тридцать лет, пятьдесят - какая разница мекам? Стоит
им окружить замок - и мы в ловушке. Неужели вы не понимаете, что у нас
осталась последняя возможность бежать из этой огромной клетки, в которую
превратится скоро Хагедорн!

- Ты предлагаешь бежать, Ксантен? Что за низкое слово! Какой позор!
Забирай свою банду и беги - в степи, в болота, в тундру! Только избавьте
нас от своих панических воплей, трусы!

- Что ж, Гарр, коль скоро я превратился в "труса", не вижу ничего
постыдного в бегстве, - невозмутимо отвечал Ксантен. - Стремление выжить
вполне нравственно, эту мысль я слышал из уст крупного ученого.

- Неужели? Кто же он?

- Благородный Филидор, если тебя интересуют детали.

Герр картинным жестом хлопнул себя ладонью по лбу.

- Имеешь ли ты в виду Филидора-искупающего? Да ведь он из самых
крайних радикалов, даст сто очков вперед всем искупающим вместе взятым.
Ксантен, одумайся, сделай милость!

- Если мы освободим себя от замка, - упрямо продолжал Ксантен, -
впереди у каждом будут еще годы жизни.

- Но ведь наша жизнь немыслима без замка! - возразил Хагедорн. - Что
мы, в сущности, без него? Звери дикие? Кочующие бродяги?

- Живые люди!

Гарр фыркнул и демонстративно отвернулся. Хагедорн в растерянности
помотал головой.

Раздался голос Беандри.

- Ксантен, ты всех нас растревожил, а зачем? В замке мы в полной
безопасности, как в утробе матери. Какой же прок все бросать? Запятнать
свое имя, отказаться от благ цивилизации - ради чего? Чтобы испуганно
озираясь, пробираться средь диких лесов? Другой выгоды я не вижу.

- Джанейл тоже был неприступен, - возразил Ксантен. - Где теперь ем
неприступность? Там смерть и опустошение. Покинув замок, мы останемся в
живых. И у нас есть более приятная перспектива, чем красться средь диких
лесов.

- Иногда смерть предпочтительнее жизни, - ответил ему старый Иссет. -
Почему я не могу дожить с честью последние годы?

В зал вбежал Робарт.

- Благородный члены Совета! К замку приближаются меки!

Хагедорн затравленным взглядом окинул присутствующих.

- Какие будут предложения? На чем мы остановимся?

Вскинулся Ксантен.

- Пусть каждый поступит так, как он считает нужным. Я устал спорить.
Распусти Совет, Хагедорн, чтобы каждый мог заняться своими делами. Я лично
намерен покинуть замок.

- Совет окончен, - объявил Хагедорн, и все поспешили к крепостным
стенам, чтобы своими глазами увидеть происходящее.

По главной дороге двигались толпы пейзан, за плечами каждого
болталась котомка. Далеко за ними, у кромки Варфоломеевского леса уже
виднелись энергофуры и аморфная коричнево-золотистая масса: полчища меков.

Аури указал окружающим на восток.

- Смотрите, там... вон они, поднимаются по Болотной низине.

Он повернулся к западу:

- И туда посмотрите - Бамбридж полон меков!

В одном порыве все повернулись к Северному Гребню.

Гарр указал на цепь из бронзовых фигурок.

- Вот они, проклятый сброд. Окружают! Что ж, пусть теперь отдохнут.

И направился к своему жилищу, демонстрируя окружающим спокойствие и
презрение к опасности. Остаток дня он провел, занимаясь обучением любимой
Глорианы - фана, подающего большие надежды.

На следующий день осада замка началась.

Повсюду можно было заметить следы активной деятельности меков -
строились бараки, склады, бункеры для хранения сиропа. Внутри этого
кольца, но за пределами радиуса действия лучевых пушек, работящие
энергофуры выбрасывали на поверхность земли целые холмы породы.

За ночь холмы выросли и вытянулись в сторону замка. То же самое
повторилось и на следующее утро. Замысел меков стал проясняться - это были
защитные валы над входами в туннели. Туннели же вели к основанию скалы, на
которой расположился замок.

На следующий день насыпи достигли скальной породы. Из
противоположного отверстия стали появляться энергофуры, груженные битым
камнем. Они сбрасывали свой груз на поверхность и снова исчезали под
землей.

Всего было прорыто восемь туннелей. Из каждого рекой потек щебень и
порода, выгрызаемые из основания скалы, поддерживающей замок. Все стало
понятным усеявшим парапеты жителям Хагедорна.

На шестой день осады солидный кусок склона вдруг задрожал,
раскололся, и громадный клин скалы, почти что доходивший острием до
основания стен, рухнул вниз.

- Если так пойдет и дальше, - заметил Беандри, - мы не продержимся
дольше Джанейла.

- Пойдемте! - призвал всех Гарр. - Пора испытать нашу пушку. Сейчас
поднимем туннели в воздух и посмотрим, что будут поделывать эти негодяи.

Он направился к ближайшему орудийному посту и приказал пейзанам снять
защитный чехол.

Оказавшийся неподалеку Ксантен насмешливо предложил свои услуги:

- Позвольте помочь вам, благородный Гарр, - сказал он, сдергивая
материю. - Теперь извольте пострелять, если желаете.

Гарр недоуменно взглянул на него, потом подскочил к пушке. Опустив
книзу раструб излучателя он нацелил его в гребень насыпи - раскаленный
воздух заструился перед соплом пушки и наполнился пурпурными искрами.
Послышался треск. Попавшая под удар часть насыпи задымилась, почернела,
потом засветилась красным и превратилась в раскаленный вулкан. Но
находящиеся ниже двадцать футов земли представляли собой прекрасную
теплоизоляцию. И хотя кратер раскалился добела, диаметр его не
увеличивался. Вдруг что-то щелкнуло, произошло короткое замыкание в одной
из цепей, и пушка превратилась в бесполезную груду металла.

Разозлившись, Гарр бросился осматривать механизм. Затем, махнув
рукой, повернулся и пошел прочь. Эффективность оказалась явно
недостаточной.

Через четверть часа еще один громадный ломоть скалы отвалился от
восточного склона, а перед закатом то же произошло на западном, где линия
стен составляла одну прямую со склоном.

В полночь Ксантен и его единомышленники вместе с женами и детьми
покинули замок. Шесть птичьих команд совершали рейсы между замком и лугом
неподалеку от Дальней Долины, успев задолго до рассвета перевезти всех.

Никто не пришел их проводить.