так надо было.
чего-нибудь более сытного.
ее было меньше уверенности.
сих пор видеть. После пустынных улиц мне показалось, будто он заполнен
толпой, хотя там было, наверно, всего не более сотни человек. Большей
частью они были в нелепых, самых неподходящих одеждах и беспокойно бродили
по кругу, словно еще не совсем пришли в себя. Изредка какое-нибудь
столкновение вызывало взрыв ругани и бессильной ярости; слушать это было
жутко, потому что эти взрывы порождаются страхом и детской
раздражительностью. Но вообще, за единственным исключением, разговоров и
шума было немного, словно слепота заперла людей в самих себя.
жестких седых волос, обосновавшийся на одном из "островков безопасности"
на проезжей части. Он вдохновенно разглагольствовал о раскаянии, о гневе
грядущем, о неприятностях, которые ожидают грешников. Никто не обращал на
него внимания: для большинства день гнева уже наступил.
голосов, который становился все громче:
эхом. Люди в Сиркусе поворачивали головы то вправо, то влево, пытаясь
определить его направление. Пророк судного дня повысил голос, дабы
перекричать соперников. А разноголосый вой приближался:
старающихся ступать в ногу.
другим выползли из бокового переулка на Шафтсбери-авеню и повернули к
Сиркусу. Второй в цепочке держался за плечи ведущего, третий - за плечи
второго и так далее, человек двадцать пять или тридцать. Песня
закончилась, и тогда кто-то затянул "Пиво, пиво, вот славное пиво!" таким
высоким голосом, что сейчас же устыдился и смолк.
Сиркуса, и тут ведущий скомандовал:
неподвижно, все лица обращены у нему, каждый старался понять, что
происходит. Ведущий снова заговорил, пародируя манеру профессионального
гида:
Пуп вселенной. Здесь знатные особы развлекались вином, девками и музыкой.
что происходило вокруг. Должно быть, зрение у него сохранилось так же
случайно, как у меня, но он был изрядно пьян, и пьяны были люди, которых
он привел.
знаменитом "Кафе Рояль", выпивка за счет заведения.
он, не обращая на это внимания, подтащил ее к говорившему.
персик, цыпочка... если тебе не все равно.
условностями и нравственными стандартами, которые утратили смысл. Мне даже
в голову не пришло, что у женщины, принятой в эту банду, гораздо больше
шансов выжить, чем у предоставленной самой себе. Воспламененный школьной
героикой и благородными сантиментами, я ринулся в бой. Он заметил меня,
когда я был уже совсем рядом, и я изо всех сил ударил его в челюсть. К
несчастью, он чуть-чуть опередил меня...
что я лежу на мостовой. Топот и шарканье банды затихали вдали, и пророк
судного дня, восстановив свое красноречие, посылал ей вслед громовые
угрозы вечного проклятия, адского пламени и геенны огненной.
облегчение, что так дешево отделался. Если бы на мостовую лег он, мне
неминуемо пришлось бы взять на себя ответственность за людей, которые шли
за ним. Можно что угодно думать о его методах, но он был глазами этой
группы, и к нему они будут обращаться не только за выпивкой, но и за едой.
И женщины тоже пойдут к ним добровольно, когда достаточно наголодаются. Я
огляделся и подумал, что уже теперь вряд ли какая-нибудь женщина стала бы
серьезно возражать против этого. В общем, так или иначе, мне, кажется,
удалось счастливо избежать возведения в ранг вожака банды.
и освежить голову в отеле "Риджент-палас". Похоже было на то, что кто-то
подумал об этом раньше меня, но нетронутых бутылок там осталось еще
достаточно.
сигаретой, я начал, наконец, признавать, что все, что я видел, было
реальным и окончательным. Что это конец всему, что я знал...
был лицом к лицу с фактом, что мое существование больше не имело цели. Мой
образ жизни, мои планы, стремления, мои надежды - все это сметено вместе с
условиями, которые их формировали. Я полагаю, что, если бы я имел родных и
близких и у меня было бы кого оплакивать, я чувствовал бы себя в тот
момент покинутым. Но то, что еще вчера создавало в моей жизни некоторую
пустоту, обернулось теперь для меня удачей. Мать и отец давно умерли,
единственная моя попытка жениться кончилась несколько лет назад
неблагоприятно, никто во всем мире от меня не зависел. И как это ни
странно, я вдруг обнаружил, что испытываю - отчетливо сознавая, что так не
должно быть, - чувство облегчения.
оставалось во мне навсегда. Я думаю, оно возникло из ощущения, что мне
предстоит нечто совершенно небывалое и новое. Все прежние избитые
проблемы, личные и общие, были решены одним могучим потрясением. Только
небо тогда знало, какие могут встать новые проблемы, а по всему было
видно, что их будет немало, но они будут новыми. Я стал сам себе хозяином
и не был больше винтиком в чужой машине. Да, возможно, мир будет полон
ужасов и опасностей, которым мне придется противостоять, но я буду
действовать по своему разумению, я не буду больше игрушкой сил и
интересов, которых я не понимал и не желал понимать.
еще испытываю нечто подобное, хотя не исключено, что бренди несколько
упростило тогда для меня положение вещей.
эту новую жизнь? Я, однако, решил пока не слишком беспокоиться об этом. Я
допил бренди и вышел из отеля посмотреть, что может предложить мне этот
странный мир.
по боковой улице, ведущей в Сохо, рассчитывая вернуться на Риджент-стрит
немного дальше.
кварталы, куда я теперь углубился, были более многолюдны, нежели остальные
места, где мне пришлось до сих пор проходить. На тротуарах и в узких
переулках происходили непрерывные столкновения, и сумятица усугублялась
толкучкой перед разбитыми витринами. Никто из толпившихся, очевидно, не
знал, какой перед ним магазин. Одни оставались снаружи и пытались выяснить
это, отыскивая на ощупь распознаваемые предметы; другие, рискуя распороть
животы о торчащие осколки стекла, предприимчиво лезли внутрь.
действительно ли я должен это сделать? Если бы я подвел их к нетронутой
продовольственной лавке, началась бы давка, и все было бы кончено в
течение пяти минут, и слабейшие были бы раздавлены насмерть. Пройдет
какое-то время, продовольствие кончится, и что тогда делать с тысячами,
требующими еды? Можно было бы отобрать небольшую группу и неопределенно
Роллинс Джеймс
Конан-Дойль Артур
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Посняков Андрей