Чтение 11–й страницы книги ~Сумеречные Врата~

Ренилл лежал, глядя им вслед. Дневной свет начал меркнуть. Они ушли, а голод остался. Миска овсянки - это хорошо, но мало. Нужно заставить Шишку передумать, или выбираться отсюда. Одно из двух. Но пройдет еще не один день, пока Ренилл встанет на ноги.

Он пытался обдумать положение, но мысли блуждали. Ренилл закрыл глаза и погрузился в сон.

Он проснулся утром, еще голоднее прежнего. Лежал на земле рядом с кувшином. В воздухе стояло отвратительное зловоние. Ренилл повернул голову. В двух шагах от него над гниющим трупом вивуры, который никто не позаботился убрать, роились мухи.

Пора кончать с этой ерундой. Пора подниматься и уходить отсюда.

А если за оградой поджидают вивури?

Может, и не поджидают.

Хорошо бы кто-нибудь из Безымянных сначала осмотрел улицу. Хорошо бы, но скорее дождешься летом снегопада.

Вставай.

Сперва надо напиться. Ренилл заглянул в кувшин. Воды в нем осталось немного. А когда она кончится?..

Он зачерпнул ковшик, выпил, немного передохнул и попытался встать. Не вышло. Мышцы как студень, голова как пушечное ядро. Легкие совсем не дышат. Отдохни немного и попробуй снова.

На четвертой попытке рядом послышался голос:

- Рано.

Над ним, ухмыляясь, стоял мальчишка Зеленушка.

- Сил еще мало, - пояснил Зеленушка.

- А откуда они возьмутся, без еды-то, - огрызнулся Ренилл.

- Увы, неужто ты голоден?

- Спроси свою хозяйку!

- У, волчица. Не стану у нее ничего спрашивать!

- Все равно, Шишка решила оставить меня без еды...

- Она и со мной часто так обходится.

- ...Пока я не прочитаю ей чужие письма, украденные ее муженьком или его подручными.

- Так-так. Придется, значит, прочитать.

- Нет.

- Почему?

- Можешь считать, что этого не позволяют мои понятия о морали. А может, я просто не люблю, когда мне выкручивают руки. Сразу пропадает охота совершать добрые дела.

- Ну и глупо. Останешься голодным!

- Кто бы говорил! Не тебе ли только вчера Шишка приказала скрыться с глаз, а ты ослушался и обзывал ее всякими словами, за что и остался без обеда и без завтрака. Зачем ты это сделал?

- А мне нравится ее бесить. - Зеленушка на минуту задумался.- И еще - она не заставит меня ее слушаться.

- Ну вот.

- А может, это пустая болтовня? Может, Высокочтимый не читает, потому как не умеет?

- Вернее, не желает.

- Но ты правда это можешь?

- Читать? Научился еще ребенком, гораздо младше, чем ты теперь.

- Я-то не ребенок. Никогда не был ребенком!

- Может быть, это еще придет со временем.

- Хм... - Зеленушка подошел поближе и присел.- Хотел бы я выучиться читать!

- Достойное желание. И вполне выполнимое.

- Мне нечем платить учителю.

- Не все учителя требуют платы. - Перед глазами Ренилла на мгновенье предстало лицо Зилура и снова исчезло.

- Ни один учитель не потерпит, чтобы хоть тень Безымянного коснулась кончика его туфли.

- Я знаю по крайней мере одного, который не стал бы возражать. К тому же это авескийская точка зрения. Вонарцы обходятся без таких предрассудков.

- Что верно, то верно, зато вонарцы презирают нас всех скопом.

- Не все вонарцы - снобы.

- Пускай Высокочтимый попробует это доказать! - с вызовом бросил мальчишка.

- Как я тебе докажу?

- Научи меня читать!

- Я? - Ренилл опешил. Должно быть, голод и слабость притупили его способность соображать, раз он не увидел, к чему клонит парнишка.

- Если ты правду сказал, тогда научи меня. Сегодня. Сейчас.

- Это не так просто...

- Ага! Вот и попался.

- Послушай, Зеленушка. За один день читать не выучишься. Тут нужна не одна неделя, а у меня нет столько времени. По правде сказать, я намерен убраться отсюда, как только встану на ноги. А то и раньше, если сумею уговорить кого-нибудь отнести в вонарскую резиденцию записку с просьбой о помощи...

- Ну, поучи, сколько успеешь, пока ты здесь.

-Я...

- Учи меня, а я принесу тебе хлеба, когда вокруг никого не будет. Можешь мне поверить, я сумею. Видал? - Зеленушка вытащил из кармана огрызок лепешки. - И еще раздобуду, правда!

- Где ты...- Ренилл осекся и предостерегающе махнул рукой. Зеленушка мгновенно упрятал корку обратно в карман. Едва он управился, как перед ними оказалась Шишка со своим унылым супругом.

- Ну, что ты тут затеваешь? - ласково вопросила она.

- Я затеваю? - поразился Зеленушка, состроив совершенно невинную мину.

- Убирайся отсюда, негодник, - беззлобно посоветовала Шишка. - Нам с Высокочтимым надо поговорить о деле, а ты тут мешаешься.

- О каком деле?

- Не твоя забота.

- Высокочтимый мне как брат. Он меня не гонит!

- Вон!

Шишка шагнула к мальчишке, и сорванец предусмотрительно отскочил на несколько шагов, однако остался в пределах слышимости. Женщина больше не обращала на него внимания. Повернувшись к мужу, она приказала:

- Покажи ему!

Зуда живо повиновался, вытащив на свет три запечатанных конверта.

- Новые письма, - без нужды пояснила Шишка. - Только что получены. Высокочтимый прочтет их вслух.

- Кажется, вчера вечером мы уже обсудили этот вопрос, - возразил Ренилл.

- А, то было прошлым вечером. - Она не утратила показного добродушия. - Без сомнения, с тех пор Высокочтимый успел поразмыслить. Без сомнения, он передумал. Его сердце смягчилось.

- Стало еще тверже, - заверил ее Ренилл.

- Сердце - понятно. Ну а желудок? Не пустовато ли там?

Ренилл промолчал.

- Нет, конечно, если голод со временем проходит. Но я, честно говоря, опасаюсь, что дело обстоит иначе. - Шишка сочувственно покачала головой. - Или нет, я ошиблась, еды здесь в достатке. Если Высокочтимый, чью неблагодарную жизнь я спасла, чувствует голод, он может удовлетворить его мясом вивуры.- Она кивком указала на гнилой комок плоти ящерицы.

Ренилл не изменился в лице.

- Не будет ли немного слишком? - попытался вмешаться Зуда.

- Не лезь, - оборвала его Шишка, даже не повернув головы, и супруг тут же стушевался.

- Не глупи, - попробовал увещевать ее Ренилл. - Отнеси записку моим соотечественникам...

- Тьфу, ты что думаешь, стража у ворот пропустит Безымянную? Да и чего ради? Чтобы получить в награду пару цинну? Ты задолжал нам куда больше!

- Не обещай! Побереги глотку, пока она не пересохла. - Ее осенила новая мысль. Женщина заглянула в кувшин с водой и радостно оскалилась. - Эгей, вода-то застоялась, пить уже нельзя.- Она опрокинула кувшин и остатки воды выплеснулись на землю. - Вот так, - добавила Шишка ухмыльнувшись. - Как только Высокочтимый прочитает письма, мы принесем ему хорошей, свежей воды.

- Воистину, ты забываешь об осторожности, - упрекнул Зуда.

- Хватит! - она хлестнула голосом, как кнутом, супруг поморщился. - Я ни о чем не забываю! Это ты забываешь о собственном сыне. Слизняшка должен получить имя!

- Но...

- Он получит имя! Любой ценой! Мы добьемся этого для него. Слушай, муж мой, и не противоречь! Мы выполним свой долг.

Глаза хищницы обратились на Ренилла.

- И ты, неблагодарный... ты поможешь нам, или никогда больше не узнаешь вкуса воды. Подумай хорошенько. Она отвернулась и решительно зашагала прочь. Зуда, с мученическим вздохом, поплелся за ней. И что теперь делать?

- Она тебя поймала, верно? Подцепила на крючок, не сорвешься. - Зеленушка вернулся и, не ожидая ответа, продолжил: - Гордый Высокочтимый скорее помрет от жажды, чем поступится своей честью.

- Честно говоря, едва ли.

- Но ему не придется ни помирать, ни сдаваться. Я раздобуду ему хлеба, я принесу воды. Если, конечно... - Зеленушке не пришлось оглашать условия.

Ренилл покосился на торжествующего мальчишку.

- Ты знаешь буквы? - испросил он.

Учить Зеленушку оказалось неожиданно легко и даже приятно, потому что мальчишка на удивление хорошо соображал. Они начали с алфавита - вонарского, потому что Зеленушка, как большинство горожан-авескийцев, бегло говорил на вонарском, и хоть и был ребенком, отлично понимал, что добиться успеха он может только в среде иноземцев.

- Научусь читать и писать по-вонарски, и тогда, как вырасту, стану писцом в счетной палате в Малом Ширине, - рассуждал Зеленушка. - Буду носить белую куртку и дважды в месяц приносить домой жалование. Заведу квартиру в приличном доме, может, даже на Лауреани, и мясо буду есть три раза в неделю.

- Хорошая мысль. Напиши-ка мне первые десять букв, заглавные и строчные, по порядку. И обрати внимание на косые штрихи, они у тебя обвисают.

- Где, где обвисают? Ты что, слепой? - Зеленушка непочтительно высунул язык.

- Да, обвисают. Если хочешь стать писцом в счетной палате, научись писать как следует.

- Фигня!

- Первые десять букв. За дело!

- Ты, приманка для ящериц! - Зеленушка возмущался больше для виду. Подобрав остроконечную палочку, заменявшую ему перо, мальчик принялся выцарапывать на земле буквы. Он немного помолчал, погрузившись в работу, но задание было слишком легким, и парнишка отвлекся.

- Вот стану писцом в счетной палате, - размечтался он, - пойду в сад Нириены в Малом Ширине, и никто не станет отдергивать подол, чтоб его не коснулась тень Безымянного. Они и знать не будут. Никто не догадается, что я Безымянный. Я их всех одурачу. Буду всюду расхаживать и делать, что хочу, не хуже других.

- А чего ты хочешь?

- А вот вернусь сюда, отыщу Шишку. Она как увидит мою белую куртку, догадается, что я при службе, и станет клянчить денег. Вот она клянчит, такая ласковая, пресмыкается, как голодная псина. А я слушаю, киваю. А как она кончит, тут я и плюну прямо ей в харю. И рассмеюсь, потом уйду и никогда больше сюда не вернусь.

- Да, достойная цель. Этого стоит добиваться.

- Смеешься, да? - Зеленушка нахмурился.

- Понимаешь, я не виню тебя за то, что ты ее ненавидишь. Она весьма неприятная личность.

- Мерзкая, как падаль!

- Но все же для сироты вроде тебя она лучше, чем ничего. Хоть кормит, и то хорошо.

- Кто сказал, что я сирота? - возмутился мальчишка.

- Я подумал...

- И ошибся! Я не сирота. У меня есть родители, здесь же, в ЗуЛайсе. И еще братья и сестры. Они живут в большом доме, в хорошем месте. На улице ДжиПайндру. Я иногда смотрю на тот дом, смотрю, как они входят и выходят.

- Понятно...

- Ты мне не веришь!

- Я этого не говорил.

- Я по лицу вижу, ты думаешь: "Бедняга мечтает, выдумал себе семью".

- Не надо говорить за меня, Зеленушка. Вернемся к уроку. Я просил тебя написать первые десять букв.

- Плевал я на твои буквы! Ты меня за вруна держишь! Думаешь, ты такой умный, а сам ничего не знаешь! Говорю тебе: мой папаша большой человек, богач, из касты Крылатых. И дом у него большой, а над дверью уштра вырезана. Уштра - знаешь, она означает "торжество в покорности". В покорности воле богов. - Зеленушка скорчил гримасу. - Мой отец уж такой покорный, такой покорный. Когда я родился, луна со звездами были закрыты облаками, так что меня нельзя было приписать ни к какой касте. В других семьях взяли да и подкупили бы Свидетелей Рождения, чтоб те подправили время. Так часто делают. А мой папаша склонил голову и покорно подчинился воле богов, вот я и стал навсегда Безымянным. И оставить меня нельзя было - лишенный касты оскверняет дом, - вот и отдали Шишке, и платят ей каждый месяц, чтоб она кормила меня размазней и колотила, когда сумеет поймать.

- Откуда ты все это знаешь? Шишка рассказала?

- Ага, да я ей не поверил, а потом проследил за ней, когда она ходила в тот дом за деньгами. Они ей монеты из окна швырнули, чтобы не коснуться ее тени и не дышать с ней одним воздухом.

- И ты думаешь, это твоя семья?

- Не думаю, а знаю. Остальные - братья и сестры - они на меня походят.

- А ты с ними когда-нибудь говорил?

- Ха, с ними поговоришь! Они бы отвернулись, если бы я хоть близко подошел. Они на меня и не посмотрят, и слушать не станут.

Ренилл не нашел, что ответить.

- Да мне это все равно, я о них и не думаю. - Ренилл передернул плечами. - Пусть хранят чистоту своей касты. Не стану я пачкать их дом. Торжество в покорности! - много им от нее радости. Пусть ползают на карачках перед своими богами! А я стану писцом в счетной палате, буду носить белую куртку и никому не стану кланяться... Вот только читать научусь. Учи меня. Времени мало. Давай, учи!

- Очень хорошо. Я с удовольствием помогу тебе. Ты толковый ученик. - Ренилл приподнялся и сел.

- Правда? - Зеленушка кинул на него быстрый взгляд. - Не обманываешь?

- Правда. Итак, ты хорошо запомнил буквы, и хотя косые штрихи немного...

- Косые штрихи у меня - лучше не бывает! Они...

- Провисают. Ничего. Ты можешь поработать над ними на досуге. Теперь пора тебе узнать, что каждая буква вонарского алфавита обозначает определенный звук. Напиши на земле все буквы, и я покажу тебе... - Ренилл запнулся. У него снова закружилась голова.

- А, яд вивуры еще не весь из тебя вышел. Вот, выпей-ка. - Зеленушка протянул ему воду в стеклянной бутылке, найденной где-то на свалке.

Ренилл плеснул немного себе в лицо, остальное выпил.

- А теперь ложись. Ну, вот так, полежи-ка. Есть хочешь? Вот... - Зеленушка протянул ему черствую корку. - Поешь, наберешься сил. Давай, ешь.

- Нет, спасибо. Лучше съешь сам, или оставь на потом. А то, как бы Шишка не увидела.

- Где ей!

Мальчик, кажется, был прав. За последние тридцать шесть часов Шишка ничего не заподозрила. Она время от времени заходила, чтобы потребовать от беспомощного пленника помощи в чтении украденных писем, но снова и снова получала отказ. Женщина злилась и все больше недоумевала, но пока не проявляла никаких признаков подозрительности.

- Попадешь ты со мной в беду, - предостерег мальчика Ренилл.- Если Шишка тебя поймает...

- Ну и что она сделает? Поколотит, так не убьет же! Грозится она много, но взаправду не согласится потерять верный заработок.

- А остальные дети... такие же, как ты? Безымянные из принадлежащих к касте семей, которые платят за них?

- Все, кроме того жирного, Слизняшки. Этот ее собственный. Шишка души в нем не чает. Выгадывает на жратве, бережет каждую полушку, лишь бы накопить столько, чтоб купить сыночку имя.

- Как это - купить имя?

- А вот, даст взятку Свидетелю Рождений, подкупит астромага, приобретет все документы, печати и знаки принадлежности к касте. Так часто делают, только это дорого, очень дорого. Не один год копить придется.

- Думаешь, у нее это выйдет?

- Когда-нибудь. Чего только она не сделает для своего сыночка. А что тогда? - Зеленушка безжалостно рассмеялся. - Слизняшка получит касту, и знать не захочет свою мамочку, словно ее и не было. Уйдет и забудет. Вот тогда я и посмеюсь!

- Вот как?

- Опять Высокочтимый так смотрит!

- Как смотрю?

- Словно на червяка. С большой высоты.

- Неправда. Я, кажется, понимаю. Когда я был таким, как ты, мне пришлось жить с дядей, а он был женат на даме, кое в чем напоминавшей Шишку. Интересно, как бы понравилось Тиффтиф такое сравнение? Я ненавидел ее от всего сердца, - продолжал Ренилл. - И часто мечтал, как отомщу ей, когда вырасту.

- А, это мне знакомо! - В глазах Зеленушки вспыхнул интерес. - Она тебя била - эта женщина?

- Давала пощечины, довольно часто.