Чтение 11–й страницы книги ~Идеальный враг~

И тогда в работу включались Форпосты. Мобильные отряды бойцов, получив команду, за считаные минуты могли высадиться в любой точке планеты для того, чтобы уничтожить не успевшего еще укорениться врага. Любое промедление было опасно.

- ...Поэтому нас и отправили на поиски сбитого корабля, - подвел итог лейтенант Уотерхилл. - Иначе мы имели бы дело с целой колонией, и неизвестно, сколько гражданских людей погибло бы, промедли мы хотя бы сутки.

- Все это мы слышали сто раз, - недовольно сказал Цеце. - Мы не хуже вас, а может и лучше, знаем, что такое колония экстерров. Но почему нас послали на задание практически без оружия, без нормального инструктажа?

- Вы сами знаете почему, - сказал лейтенант, пожав плечами. - Официально Форпост еще не готов выполнять свои задачи. Но возникла необходимость. Мы выполняли приказ.

Сержант Хэллер недовольно косился на Цеце. Ему-то все было ясно. Есть враг, и врага необходимо уничтожить. Есть приказ, и приказ надо выполнить.

- А что все-таки со Зверем, сэр? - со своего места поинтересовался Гнутый. - Неужели вам совсем ничего не известно?

Лейтенант помрачнел. Сказал сухо:

- Я не имею права что-либо говорить об этом... - Он замолчал, оглядывая лица своих бойцов. Кто-то слушал с интересом, кто-то откровенно скучал. Сержант Хэллер усердно таращился на стену. Капрал Енчек, командир второго отделения, скреб ногтем пластиковое покрытие стола. Рядовой Голованов черкал что-то в своем блокноте. Как обычно. Действительно - Писатель. Правильное дали ему прозвище.

- Но я скажу, - проговорил лейтенант и с удовлетворением заметил, как ожили глаза подчиненных. - Капрал Эмберто здесь, на территории Форпоста. Звания его не лишили. Люди из спецслужбы беседуют с ним. Никаких официальных обвинений капралу пока не предъявлено.

- Почему же его держат в изоляции?

- Этот вопрос не ко мне. - Лейтенант развел руками.

- Гнилые они люди, - пробормотал Рыжий. В голосе его было столько злобы и ненависти, что Павел оторвался от своих записей и оглянулся.

- Гнилые! - громко повторил Рыжий и отвернулся к окну.

Стало тихо.

Билась в стекло муха. Где-то далеко надрывно гудел дизель.

- Что ж, - сказал лейтенант, - на сегодня, думаю, хватит.

Он читал личное дело Рыжего и догадывался, откуда в нем эти злость и недоверие к людям из спецслужб.

- Занятие закончено, - объявил лейтенант и вышел до того, как бойцы поднялись со своих мест.

После обеда Павел сразу же направился в канцелярию за увольнительной и обещанной премией. В дверях он нос к носу столкнулся с Некко. Здоровяк схватил его за плечо и только после этого увидел, кого он поймал. Хищно усмехнувшись, Некко сдавил плечо Павла и зашипел, кривя губы:

- Готовься, чемпион. В следующий вторник. Вечером. Я сотру тебя в пыль. Я размажу тебя по рингу...

Возможно, Некко размазал бы Павла прямо сейчас, на широком крыльце канцелярии. Но здесь было слишком много свидетелей. Двустворчатые автоматические двери то и дело открывались перед снующими людьми. В курилке неподалеку расположилась группа молодых офицеров, они что-то живо обсуждали, смеялись громко. На колоннах, подпирающих крышу, медленно поворачивались из стороны в сторону все фиксирующие видеокамеры.

Павел, стараясь не показывать, что ему больно, ухватил большой палец Некко, вонзившийся в плечо. Вывернул его, и хватка здоровяка ослабла.

- Почему ты так меня ненавидишь? - негромко спросил Павел, снизу вверх заглядывая в исказившееся лицо Некко. - Что я такого сделал?

- Я - чемпион! - Некко словно не слышал вопроса. - Я - лучший! - Вторая его рука вцепилась Павлу в плечо, впилась пальцем в ямочку над ключицей, и Павел присел, заскрежетал зубами от боли.

- Во вторник! - Некко щерился, с упоением ощущая, как мнется в ладони разом ослабшее плечо соперника. - Готовься!

Павел резко отшатнулся, одновременно ударил клином сомкнутых рук снизу по каменным запястьям противника, перехватил соскользнувшую ладонь, вывернул ее, скрутил, навалившись всем телом. И теперь уже Некко присел, скрипя зубами от боли и ярости.

- Эй, что тут у вас? - остановился около сцепившихся бойцов проходящий мимо незнакомый офицер.

- Ничего, сэр. - Павел попытался улыбнуться. - Просто показываю товарищу один прием.

Он толкнул противника, отпустил его руку и проскользнул в услужливо распахнувшуюся дверь.

Рядовой Некко, пыхтя, тер ладонь. Боевой запал как-то разом угас, но злоба стала еще сильней, еще более жгучей.

Ничего, во вторник все встанет на свои места. Надо лишь чуть-чуть подождать. Здесь многое нельзя, но на ринге можно все...

Офицер долго смотрел на раскрасневшегося бойца, что-то бормочущего себе под нос, потом спросил:

- Это тебя называют Титаном?

- Да. - Некко вскинул голову.

- Я видел, как ты дрался... Ты знаешь, что твой соперник умер?

- Да.

- Это ты его убил.

Некко ухмыльнулся горделиво. Запротестовал:

- Я не убивал его. Я просто его ударил. Умер он сам.

- Будь осторожней, рядовой, - помолчав, сказал офицер. - Будь осторожней.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

23.06.2068

Сегодня суббота, и мы едем в город!

Деньги нам выплатили, все бумаги подписаны. Рыжий ходил к техникам, у него там знакомые, договорился: они после обеда собираются на дальние склады, туда пойдут порожняком и согласны захватить нас. Обратно уж как-нибудь доберемся сами. В понедельник мы должны быть на утреннем построении. Так что все выходные наши.

Смотрели в сети: город молодой, небольшой - сто тысяч населения. Называется Кимора. Звучит как-то по-японски, хотя основан китайцами, получившими российское гражданство. Население пестрое - русские, китайцы, буряты, монголы. Два крупных промышленных предприятия - горнорудный и целлюлозный комбинаты. Город достаточно богатый, так что, думаю, будет где погулять.

Едем всем отделением. Только две вещи несколько омрачают радость. Первая: Зверь не с нами. И вторая: с нами сержант Хэллер.

С самого утра все собираются: отглаживают форму, полируют зубы и ботинки. Гнутый достал коробочку с наградами, нацепил на китель - вся грудь в медалях. Где он столько насобирал? Ухо возится со своим ремнем, чистит офицерскую бляху - для него она лучше всяких медалей. Надо бы расспросить поподробней, что за история связана с этим ремнем. Шайтан занимается садомазохизмом - выдергивает из носа волосы. Цеце ничего не делает. Валяется на койке и рассказывает, что первым делом он закажет в ресторане, если туда попадет.

Гнутый собирается взять с собой кота. Уже припас для него поводок и ошейник. Зверюга, видимо, чувствует общее настроение: сидит в клетке, ничего не жрет, разглядывает нас зелеными кошачьими глазами, будто ждет какого-то подвоха. Занятный зверь.

Культурная программа на эту поездку у нас одна: как следует выпить. Повод - обмывание моего нового прозвища и боевого крещения. Потому основные расходы ложатся на меня.

Вместе с нами в город едут еще три человека из нашей роты: немец Курт, белорус Пекарь и венгр Хорти. Они дрались вместе со Зверем, вместе отступали, прикрывая друг друга, потроша открывшееся яйцо разрывными пулями и сдерживая двух киберов. Но они выполняли приказ, уходя с поля боя, поэтому их лишь несколько раз вызывали на дознание. Что со Зверем, они тоже не знают.

Что со Зверем?

Эта мысль гложет нас всех...

Дизельные грузовики повышенной проходимости, сердито рыча, взбирались на склон сопки по дороге, выстланной бетонными плитами. Позади осталась крепость Форпоста, охраняемый шлюз КПП, три линии ограждения. Впереди горбатился сопками горизонт, плыли по небу навалы чистых облаков и жизнерадостно блестело солнце.

Впрочем, ничего этого бойцы, находящиеся в кузове-кунге, не видели. Они сидели на жестких откидывающихся скамьях среди глухих стен и хватались за все, что подворачивалось под руку, когда грузовик начинал трястись и прыгать на разошедшихся стыках бетонных плит.

Когда вездеходы выползли на вершину сопки, впереди в жарком пыльном мареве показался город. Он расположился в небольшой долине, где петляла широкая, но мелководная река, иссеченная мостами, испещренная крапинами голых островов. Казалось, город стек в эту низину по пологому склону горы, оставив на нем редкие россыпи строений - как ползущий и таящий ледник оставляет за собой груды валунов.

Грузовики рявкнули сигналами, давая понять слепым пассажирам, что конец путешествия близок.

Через минуту военная дорога закончилась, и под колесами ускорившихся вездеходов зашуршал раскаленный липкий асфальт.

Их высадили на окраине - грузовики в город не заходили. Десять помятых человек в отутюженной форме один за одним спрыгнули на землю - словно десантировались из кузова. Потянулись, огляделись, щурясь.

Они стояли на перекрестке, буквально в трех шагах от остановки городского транспорта. Высокие столбы, увенчанные фонарями, держали на стальных растяжках ажурное плетение проводов. В листве подстриженных едва ли не наголо тополей чернели разваливающиеся корзины вороньих гнезд. На противоположной стороне улицы тянулся вдоль дороги кирпичный забор, разрисованный яркими граффити. За ним, словно жестяное поле, распростерлись плоские, блещущие металлом крыши. Торчали трубы, обвешанные антеннами и оттого похожие на деревья. Высилось не вписывающееся в общий ландшафт здание из стали и зеленого стекла.

- Ну что? - приоткрыв дверь, высунулся из кабины грузовика улыбающийся водитель. - Все сошли? Следующая остановка - армейские склады.

- Все, - откликнулся Гнутый, сутулящийся больше чем обычно. - Спасибо. Удачи вам.

- Отдохните как следует, ребята! - Водитель скрылся в кабине. - Удачи!

Всхрапнул проснувшийся двигатель - из выхлопной трубы вырвался клуб сизого дыма. Грузовики тронулись с места, свернули на Окружную дорогу, на несколько секунд остановились перед светофором. А потом исчезли из вида за вереницей длинных строений - только рев мощных дизелей был еще слышен.

- Ладно, ребята, - сказал Гнутый. - Времени зря терять не будем, оно наше, так что предлагаю без промедления отправиться на поиски приключений.

Сержант Хэллер хотел напомнить, кто тут старший, но, поразмыслив, все же решил, что сейчас для этого не лучшее время.

Заблудиться в городе было непросто: прямые улицы вели либо в центр, либо от него. Всюду висели указатели на общепринятом английском. Остановки в транспорте объявляли на двух языках. В этот субботний день город был запружен людьми, и они с радостью могли подсказать дорогу: языкового барьера в цивилизованном мире больше не существовало.

- Вы не подскажете... - обратился Павел к проходящей мимо женщине восточного вида. Обратился по-русски, а она откликнулась на английском:

- Да?

- Здесь есть какое-нибудь место, где обычно собираются военные?

Женщина задумалась ненадолго, улыбнулась, извиняясь:

- Я точно не знаю, особенно не интересовалась. Но в клубе "Экипаж", кажется, много военных.

- Да-да, - поддакнул стоящий поблизости, прислушивающийся к разговору сухой старичок в старомодной шляпе, с тростью и в солнечных очках. - У меня сын работает на аэродроме, они с товарищами часто там отдыхают.

- Спасибо, - сказал Павел. - А как туда добраться?

- Лучше всего на такси, конечно, - улыбнулся старичок. - Но можно пешком: десять минут - и вы на месте. Идите прямо до третьего перекрестка, потом повернете. Пройдете до трамвайных рельсов, а уж там спросите.

- Спасибо, - еще раз поблагодарил Павел. Старичок улыбнулся ему:

- Сынка моего, если увидите, привет ему передавайте, они с друзьями каждую субботу там. Пусть домой забежит. Володей его зовут, у него пятно родимое под глазом. Сразу узнаете, если увидите.

- Хорошо, - пообещал Павел. - Обязательно. ...Клуб "Экипаж" они нашли сразу же, как только перешли трамвайные рельсы, о которых говорил улыбчивый старик. Дорогу повторно спрашивать не пришлось - на фонарном столбе висела приметная вывеска с указателем. Надо было лишь завернуть за угол.

Двухэтажное здание из темно-красного кирпича было словно придавлено корпусом древнего самолета, приземлившегося на плоскую крышу. С распростертых крыльев свисали гирлянды лампочек, по спутавшимся проводам вился плющ. В тени крыльев стояли легкие пластмассовые столики. Три девушки в синих фартуках разносили мороженое, коктейли и пиво, устало улыбались посетителям. Свободных мест почти не было. Гомонили дети, дамы что-то громко требовали от своих кавалеров. Звенели бокалы, дребезжал смех, кто-то завывал под аккомпанемент караоке.

Поднявшись по металлическим ступеням, лестницы, стилизованной под трап, товарищи вошли в клуб. Здесь было не так шумно. Негромко гудели кондиционеры, нагнетая волны прохлады. Под тихую музыку в центре просторного зала, где места хватило бы полку танцоров, вальсировали две парочки - то ли специально приглашенные артисты, то ли простые посетители. Было сумрачно - закрытые жалюзи на окнах не пропускали свет в помещение, и здесь всегда царил вечер. Вращался под потолком зеркальный шар, и белые хлопья света кружились вместе с танцующими. Мягко, словно гаснущие угли, светились фонари над жмущимися к стенам столиками. За длинной стойкой два бармена в летной форме лениво и изящно жонглировали бутылками, фужерами, шейкерами и прочей сверкающей утварью. Девушки-китаянки, одетые стюардессами, высматривали, не понадобится ли кому-нибудь что-либо. Откуда-то доносился приглушенный сухой треск - где-то играли в бильярд. Посетителей было немного. Верней, свободных мест было достаточно. Зал оказался настолько велик, что понять, сколько же здесь сейчас отдыхает людей, было непросто.

- Место - первый класс! - выдохнул Цеце.

- И куда мы? - Гнутый даже несколько растерялся, оказавшись в полутьме перед таким простором.

Практически не сговариваясь, они направились к ближайшему столику. Не самый лучший выбор - у входа, но им было бы неловко бродить сейчас по залу, рядом с танцующими, под взглядами отдыхающей гражданской публики, выискивая более удачное место, словно копытами цокая подкованными ботинками по каменным плиткам пола. Девушка-китаянка уже ждала их. Она протянула меню сержанту Хэллеру, безошибочно угадав в нем старшего. Сержант оценил это, кивнул девушке, улыбнулся ей.

- Поосторожней, красавица, - хитро прищурился Шайтан. - Наш сержант смешки да улыбочки не любит.

Девушка улыбнулась и ему.

Они заказали пиво, им очень хотелось пить. Через несколько секунд десять стаканов с шапками пены стояли на столе.

- Итак, - сглотнул слюну Цеце, - первый тост... - И лица у всех стали серьезными, даже мрачными.

- За тех, кого с нами нет, - сказал Гнутый.

Они свели стаканы вместе, но не чокнулись - первый тост всегда за погибших, тихий тост, без звона.

Утолив жажду, утерев губы, товарищи отставили высокие стаканы. Склонили головы, сцепили руки. Затихли, задумались.

"Со стороны это выглядит как молитва", - подумал Павел. И тут же поправил себя: - "А это и есть молитва".

- Я знал многих, - негромко сказал сержант Хэллер. - С Каллаи, Шомовым и Кимом я служил в Польше. Со Стевеном и Бекеши я встречался в ЮАР. Газали спас мне жизнь под Таралгой в Австралии... Их больше нет... - Голос его звучал необычно, проникновенно, и несколько удивленный Павел по-новому взглянул на сержанта. Вспомнил его слова: "Я не настолько туп и не так груб, как выгляжу. Это - роль. Погоны - это как маска. Я надеваю форму и начинаю играть роль".

- С Ревенко я служил в Иране, - сказал Гнутый.

- Я хорошо знал Перса, - сказал Цеце.

- Шумаха был моим товарищем, - сказал Ухо.

- За них, - сказал Рыжий, поднимая стакан.

Они снова свели полупустые стаканы, пригубили пиво.

Павел посмотрел по сторонам. Все так же кружились под музыку танцующие пары, и пургой метались по полу осколки света, и красиво ложились на веселые лица людей приглушенные багровые отблески светильников. Но все это как-то поблекло, потеряло живость, отодвинулось на задний план.

Настоящим сейчас было одно: их тесный круг, столик, холодные стаканы в руках, горечь во рту.

- Мы бы все остались там, - сказал Хорти.

- Нас вывел капрал Эмберто, - добавил Пекарь.

- За него, - сказал сержант Хэллер.

Стаканы опустели. За спиной Рыжего возникла миловидная официантка, но теперь ее улыбка казалась неестественной и ненужной.

- Водки нам, - сказал Цеце. - И что-нибудь закусить пожирнее и посытнее.

- А мне виски, - придержав девушку за руку, добавил сержант Хэллер.

- Вы в России, сержант, - сказал Цеце. - Здесь надо пить водку... Водки нам всем!..

Они помолчали, ожидая, когда принесут заказ. Цеце кивнул Павлу:

- Ты разливаешь.

Все та же девушка принесла литровую бутылку водки, граненую, запотевшую, опечатанную сургучом, водрузила в центр стола. Расставила искрящиеся гранями рюмки. Сказала, мешая русские и английские слова:

- Из закусок есть холодец, заливная рыба, мясная нарезка, селедка, капуста с клюквой, икра. Что будете?

- А сало есть? - спросил Цеце.

- Есть бекон. Цеце поморщился:

- Давай холодец.

- Я хочу бекон, - заявил сержант Хэллер.

- Нет, сержант, - возразил Цеце. - Бекон вы будете заказывать в Англии. А сегодня мы будем есть холодец, икру и селедку. И горячий борщ на обед. У вас есть борщ?

- Да. Подавать?

- Нет, не сейчас. Позже.

- Хорошо... Еще что-нибудь?

- Принесите это, а дальше поглядим. - Цеце, пальцами сломав сургучную печать, протянул Павлу бутылку, похожую на хрустальную гранату: - Разливай!

Их было десять человек. Бутылка была одна. Павел никого не обидел, выжал последние капли в рюмку сержанта, сказал привычное:

- Самая сила.

На столе появилась закуска: тарелка с серыми кубиками студня, крохотный деревянный бочонок с бусинками красной икры, продолговатое блюдо с селедкой, залитой маслом, притрушенной кольцами лука.

- Наших погибших товарищей мы будем помнить всегда, - сказал Цеце. - Но хватит о грустном. Мы живы, а разве это не повод для веселья? Разве не для того собрались мы здесь, чтобы отпраздновать сей знаменательный факт?..

- Короче! - приказал сержант. Холодная рюмка жгла ему ладонь.

- Извините меня, сэр. - Цеце коснулся пальцами руки сержанта. - Но вы ничего не смыслите в настоящем застолье. Поэтому очень прошу меня не перебивать.

Сержант Хэллер пробормотал что-то сердитое, но тем не менее замолчал. Взял двузубую пластмассовую вилку, с некоторой опаской подцепил на нее кусок студня - блюда для него нового, незнакомого, выглядящего не очень-то аппетитно.

- Выпьем за живых. - Цеце поднял рюмку на уровень глаз, посмотрел сквозь нее на мерцающий светильник. - За всех нас!

Они дружно опрокинули рюмки. Курт поперхнулся, закашлялся. Павел похлопал его по спине. Шайтан пальцами подцепил колечко лука, положил в рот. Рыжий, поморщившись, потянулся к икре. Сержант Хэллер одними губами попробовал студень.

- А вы знаете, что это такое, сэр? - спросил Цеце, украдкой подмигнув Павлу.

- Что? - с подозрением спросил сержант.

- Это соленая лягушачья икра. - Цеце был серьезен. - Национальное русское блюдо.

Сержант с отвращением взглянул на кусок студня, отложил вилку, вытер губы. Сказал неуверенно, догадываясь, что его обманывают:

- Врешь?

- Нет, сержант. Русские любят икру. Лягушачью в том числе.

- Лягушек едят французы, - припомнил сержант.

- А лягушачью икру - русские. И вы, сэр...

Цеце командовал застольем. Павел посматривал на товарищей и видел, что для них это привычно и нормально. "У каждого - своя роль..."

Обстановка несколько разрядилась. Никто уже не вспоминал вслух о недавно погибших товарищах, о пропавшем Звере. Никто не говорил об экстеррах, о киберах и радиоактивных инопланетных кораблях.

Опустела четвертая бутылка. Захмелевший сержант, забывшись, закурил прямо за столиком. Посетители клуба, почуяв табачный дым, закрутили головами, недовольно зароптали. Появившаяся официантка попросила потушить сигарету, стала объяснять, где можно курить, где нельзя. Сержант тупо рассматривал ее, не совсем понимая, что хочет от него эта миниатюрная девушка с тихим, совсем не командным голоском.

Цеце выдернул сигарету из губ сержанта, потушил ее пальцами. Извинился перед девушкой, попросил принести еще водки и в который уже раз поинтересовался, не найдется ли кусочек сала в этом прекрасном заведении.

Гнутый, достав хота из сумки, посадил его на стол и кормил икрой. Хот икру есть не хотел, он норовил укусить за нос Шайтана, лезущего к нему целоваться.

Курт и Рыжий что-то горячо обсуждали. Пекарь, Цеце, Хорти и Ухо спорили, кто из славянских народов старше.

Время расплылось, словно растаявший студень.

Несколько раз прозвучал тост за Павла, получившего новое имя. Сержант Хэллер громогласно объявлял себя крестным и лез обниматься. Испуганный хот по-кошачьи шипел на сержанта, а Гнутый гладил свое ручное животное, пытаясь успокоить, и все тыкал в острую котиную мордочку пальцами, перемазанными икрой.

Они съели борщ, тут же забыв об этом. Сержант все же заказал себе бекон, но хот оказался проворней, и почти весь бекон достался ему. Официантка дважды подходила со счетом, должно быть опасалась, что разгулявшиеся бойцы не смогут расплатиться позже. Павел отсчитывал купюры, ободряюще улыбался девушке.

Людей в помещении прибывало. Танцующие пары давно куда-то исчезли. Музыка сменилась - теперь звучало что-то жесткое, ритмичное. Моргала светомузыка, призрачные лучи лазеров прошивали сгустившийся воздух. Яркие цветные прожектора высветили высокую сцену, на которой терлась о блестящий шест полураздетая девушка. В зале появились новые столы. Публика менялась - все больше мелькало людей в форме, больше становилось пестро одетой молодежи. За стойкой бара расселись девицы В вызывающе коротких юбках. Вышли из подсобных помещений широкоплечие охранники, замерли на своих постах, расставив ноги, развернув грудь. Девушек-официанток сменили молодые люди.