Чтение 11–й страницы книги ~Кафе лунатиков~

- И вы тоже собираетесь на меня наброситься?

Он покачал головой.

- Зверь не владеет мной. Я владею зверем.

Второй стоял спокойно.

- А вас почему это не волнует?

- Я не хищник. Кровь меня не зовет.

Из коридора донеслось хныканье. Юноша не старше двадцати лет вползал в комнату на четвереньках. И хныкал, будто произносил мантру.

Он поднял голову, понюхал воздух. Голова его дернулась ко мне, глаза поймали меня в фокус, и он пополз в мою сторону. Глаза у него были синие, как весеннее небо, невинные, как апрельское утро. Только взгляд их не был невинным. Он глядел на меня, будто прикидывая, какова я на вкус. Будь он человеком, я бы решила, что у него на уме секс, а сейчас... наверное, еда.

Я навела пистолет ему в лоб. Он глядел мимо дула, на меня. Вряд ли он вообще его увидел. Он коснулся моей ноги, и я его не застрелила. Он вроде бы вреда не причинял. Я не могла взять в толк, что происходит, но застрелить его за то, что он меня коснулся, я не могла. Не могла - и все. Надо что-то сделать, чтобы заслужить пулю в лоб. Даже от меня.

Я осторожно повела пистолетом у него перед глазами. Они не следили за движением.

Руки его схватились за мои джинсы, он подтянулся и встал на колени. Голова его оказалась у меня чуть выше пояса, синие глаза смотрели мне в лицо. Он погрузил лицо мне в живот - ткнулся, как щенок.

Я постучала его стволом по голове.

- Слушай, друг, мы с тобой недостаточно для этого знакомы. Встань-ка!

Он зарылся головой мне под свитер. Чуть-чуть прикусил бок. Напрягся, и руки у него застыли, он задышал тяжело и прерывисто.

А я внезапно перепугалась. Что для одного - любовная игра, для другого - закуска перед обедом.

- Уберите его от меня, пока я ему ничего не сделала!

Рафаэль крикнул, перекрывая хаос:

- Маркус!

Это слово осталось звенеть в наступившей тишине. Все лица повернулись к нему. Окровавленные лица. Элизабет, черноволосой, нигде не было видно. Только Маркус был чист. Он стоял на сцене, напряженно выпрямившись, но вибрировал как камертон, если по нему ударить. Щеки у него ввалились, глаза горели от неимоверного усилия. Он глядел на нас, как утопающий, который твердо решил, что не будет звать на помощь.

- Джейсону трудно себя контролировать, - сказал Рафаэль. - Он из твоих волков. Отзови его.

Габриэль поднялся с покрытым кровью лицом и обнажил в смехе блеснувшие клыки.

- Странно мне, что мисс Блейк его до сих пор не убила.

Райна оторвалась от жертвы; на подбородке её краснело пятно крови.

- Мисс Блейк отказалась от защиты Маркуса. Она - доминант. Пусть теперь узнает, что значит отвергать нашу помощь.

Джейсон судорожно прижимался ко мне. Руки его свело, лицо прильнуло к моему животу. Кожей я ощущала его дыхание - горячее и слишком тяжелое для происходящего.

- Вы меня сюда позвали вам помочь, Маркус. Хреновое у вас гостеприимство.

Он глянул на меня гневно, но даже на таком расстоянии было видно, как лицо его дернулось в нервном тике. Будто что-то живое пыталось вылезти наружу.

- Слишком поздно уже для делового разговора, мисс Блейк. Ситуация вышла из-под контроля.

- Я не шучу. Уберите его от меня. Одного трупа за ночь достаточно.

Райна подошла к нему, протягивая окровавленную руку.

- Пусть признает твое главенство над собой. Признает, что ей нужна твоя помощь.

Маркус посмотрел на меня.

- Признайте мое главенство, мисс Блейк, и я отзову Джейсона.

- Да пошел ты, Маркус! Я не прошу спасти меня, я вам говорю - спасите его. Или вам плевать на членов своей стаи?

- Рафаэль - король, - сказала Райна, - пусть он тебя и спасает.

Мальчишка задрожал. Его хватка усилилась до боли. Если он прижмет меня ещё сильнее, я перервусь пополам. Он встал, все ещё сцепив руки у меня за спиной, и оказался примерно моего роста. Наши лица сошлись вплотную. Он склонил голову, будто собираясь меня поцеловать, но его снова пробрала дрожь. Губы его ткнулись мне в волосы, в шею.

Я прижала дуло браунинга к его груди. Если только попробует укусить, он труп.

Но покойный Альфред был насильником, а этот, кажется, просто не может себя контролировать - непреодолимый импульс. Если я подожду достаточно долго, моя смерть неминуема. И все же, пока он мне ничего плохого не сделал, я не хотела его убивать. И к тому же у меня появилось ощущение радости пистолета, когда я убила Альфреда. Маленькое, но появилось. И это тоже дало Джейсону некоторую слабину.

Его зубы скользнули вдоль моей шеи, вобрав краешек кожи. Мое терпение уже кончалось - даже если он не перекинется.

Кожа у меня завибрировала от его глухого рычания, и сердце забилось в горле. Я стала нажимать на спуск - нет смысла ждать, когда тебе перервут горло.

- Рафаэль, не надо! - услышала я голос Каспара.

У Джейсона дернулась голова, глянули дикие глаза. Рядом с нами стоял Рафаэль, протянув руку к лицу Джейсона. Из глубоких царапин текла кровь.

- Свежая кровь, волк!

Джейсон метнулся так быстро, что меня впечатало в стену. Когда я стукнулась головой, плечи уже смягчили удар, и только потому я не потеряла сознание. Потом я оказалась сидящей на полу, только по инстинкту не выпустив пистолета. Сила этого одного движения перепугала меня до тошноты. А я ему позволила тыкаться мордой мне в живот, будто он человек. Да он же мог меня разорвать пополам голыми руками! Может, я бы его сначала убила, но сама бы точно оказалась на том свете.

Рафаэль стоял над ним, капая кровью на пол.

- Надеюсь, вы понимаете, что я для вас сделал.

Ко мне вернулось дыхание, и я смогла заговорить.

- Хотите, чтобы я его застрелила?

По его лицу пробежало странное выражение, но черные пуговицы глаз остались мертвыми.

- Вы предлагаете мне вашу защиту.

- Защиту, шмащиту! Вы мне помогли, я помогу вам.

- Спасибо, но я это начал, я и должен закончить. А вам, наверное, стоит уйти, пока у вас не кончились серебряные пули.

Каспар протянул мне руку, чтобы помочь встать, я её приняла. Кожа у него казалась слишком горячей - но это все. Кажется, его не тянуло меня коснуться или сожрать. Приятно для разнообразия.

В дверь валила толпа - двойками, тройками, десятками. Кто-то из вошедших шел, как сомнамбула, к телу в другом конце зала - это бросалось в глаза. Другие шли к Рафаэлю и дергающемуся в судорогах Джейсону. Ладно, он сказал, что справится. Но с полдюжины повернулись ко мне и Каспару.

И глядели на нас голодными глазами. Одна девушка упала на колени и поползла ко мне.

- Вы можете что-нибудь сделать? - спросила я.

- Я - лебедь, они меня считают едой, - сказал он.

Все мое самообладание ушло на то, чтобы не уставиться на него.

- Лебедь - это прекрасно. Есть у вас какие-нибудь предложения?

- Раньте кого-нибудь из них. Они уважают боль.

Девушка потянулась ко мне, я посмотрела на тонкую руку - и не выстрелила. Пули с мягкой оболочкой могут оторвать руку напрочь, а я не знала, могут ли ликантропы залечить ампутацию. Прицелившись поверх её головы в здоровенного самца, я стрельнула ему в брюхо. Он с воплем свалился на пол, зажимая пальцами кровавую рану. Девушка повернулась к нему, зарываясь лицом ему в живот.

Он отшвырнул её взмахом руки, и остальные бросились к нему.

- Давайте выбираться, пока есть возможность, - предложил Каспар, показывая на дверь.

Меня не надо было просить дважды. Вдруг рядом со мной оказался Маркус - я не видела, как он подходит, слишком занятая непосредственными угрозами. Отбросив от раненого двоих (легко, как щенят), он протянул мне конверт из плотной бумаги. Голосом, больше всего похожим на рычание, он произнес:

- Каспар сможет ответить на все ваши вопросы.

И повернулся с рычанием к ликантропам, защищая того, которого я ранила. Каспар вытолкнул меня в дверь, и ему это позволили.

Я успела глянуть на Джейсона. Он превратился в массу текучего меха и обнаженных капающих костей. Рафаэль снова стал скользким и черным крысолюдом, каким я увидела его впервые с полгода назад. На предплечье у него было тавро в виде короны - знак власти над крысами. И кровь больше не шла - перемена его исцелила.

Дверь захлопнулась - кто это сделал, я толком не знаю. Мы с Каспаром стояли в коридоре, и больше никого там не было. Из-за двери не доносилось ни звука - такая тяжелая тишина, что она стучала в голове.

- Почему я их не слышу? - спросила я.

- Звукоизоляция, - ответил Каспар.

Логично. Я посмотрела на конверт - на нем был кровавый отпечаток пальца. Я осторожно взяла его за уголок, чтобы кровь стекла.

- А нам сейчас полагается сесть и провести деловое совещание? - спросила я.

- Зная Маркуса, я думаю, что информация полная. Он очень хороший организатор.

- Но не очень хороший вожак стаи.

Каспар бросил взгляд на дверь:

- Я бы на вашем месте говорил такие вещи где-нибудь подальше отсюда.

Он был прав. Я подняла на него взгляд. По-детски тонкие волосики, почти белые, почти пуховые. Я покачала головой. Не может этого быть.

Он ухмыльнулся:

- Давайте, потрогайте.

Я потрогала. Провела ему пальцами по волосам, и они были мягкие и гладкие, как птичьи перья. От головы Каспара поднимался лихорадочный жар.

- Ну и ну!

Что-то тяжело стукнуло в дверь, пол задрожал. Я попятилась, думая, прятать ли браунинг, и приняла компромиссное решение - сунула его в карман пальто. Единственное из моих пальто с достаточно глубокими карманами, чтобы спрятать пистолет.

Каспар открыл дверь в обеденные залы - там все ещё сидел народ и ел. Резал бифштексы, заедал гарниром, понятия не имея о хаосе, происходящем через две двери.

Меня подмывало заорать: "Бегите! Спасайся кто может!" Но вряд ли меня бы поняли. Кроме того, "Кафе лунатиков" работало уже много лет, и я ни разу не слышала, чтобы здесь что-нибудь случалось. Конечно, я сегодня убила человека - или вервольфа, или кто он там. Но вряд ли для полиции останется много улик - разве что пара хорошо обглоданных костей.

Кто знает, какие ещё ужасы здесь скрываются?

Каспар протянул мне визитную карточку. Белая, с готическим шрифтом, гласившим:

КАСПАР ГУНПЕРСОН.

АНТИКВАРИАТ и КОЛЛЕКЦИИ

- Если у вас будут вопросы, я постараюсь на них ответить.

- Даже на вопрос "Кто вы такой, черт вас побери?".

- Даже на этот, - ответил он.

Мы разговаривали на ходу. Возле бара он предложил мне руку. Уже была видна входная дверь - слава Богу, развлечения на сегодня заканчивались. Слава Богу.

И тут улыбка застыла у меня на лице. Одного из сидящих за баром я знала. Эдуард спокойно потягивал из высокого бокала что-то холодное. На меня он даже не глянул, но я знала, что он меня видел. Каспар склонил голову набок и посмотрел на меня:

- Что-нибудь случилось?

- Нет, - ответила я. - Нет, ничего. - Я произнесла это слишком быстро, сама себе не веря, и попробовала улыбнуться профессиональной улыбкой. - Просто ночь выдалась трудная.

Он мне не поверил, и мне это было безразлично. Врать на ходу я никогда толком не умела. Каспар не стал спорить, но осмотрел на ходу толпу, ища, что меня взволновало - или кто.

У Эдуарда был обыкновенный вид приятного парня, рост пять футов шесть дюймов, худощавый, с короткими светлыми волосами. Одет он был в незапоминающуюся черную зимнюю куртку, джинсы, ботинки на мягкой подошве. Слегка напоминал Маркуса и был столь же опасен - по-своему.

Меня он не замечал без всяких усилий, а это значило, что он тоже не хочет быть замеченным. Я прошла мимо, желая спросить, какого дьявола ему здесь понадобилось, но не захотела разрушать его прикрытие. Эдуард был наемным убийцей со специализацией по вампирам, ликантропам и прочим противоестественным гуманоидам. Начинал он с людей, но это оказалось слишком легко. А Эдуард любил трудности.

На темной холодной улице я остановилась и задумалась, что дальше. В одной руке у меня был окровавленный конверт, в другой все ещё был зажат браунинг. Адреналин уже выветрился, и пальцы на рукоятке сводило судорогой. Слишком долго я держала его, не стреляя. Конверт я сунула под мышку и убрала пистолет. Наверное, можно будет дойти до машины без пистолета в руке.

Эдуард не вышел, хотя я наполовину этого ожидала. Он за кем-то охотится, но за кем? После того, что я сегодня видела, охота не казалась мне такой уж плохой мыслью.

Конечно, Ричард тоже из них, и я не хотела, чтобы за ним кто-нибудь охотился. Надо будет спросить Эдуарда, что это он делает, но не сегодня. Ричарда внутри не было. Остальные пусть рискуют. На секунду я подумала о Рафаэле, но пожала плечами. Рафаэль знает Эдуарда в лицо, если даже не знает точно его профессии.

На полпути к машине я остановилась. Не надо ли предупредить Эдуарда, что Рафаэль может его узнать и сказать остальным? Но голова раскалывалась, и я решила, что в эту ночь Смерть как-нибудь сам о себе позаботится. Меня вампиры называли Истребительницей, но Эдуарда они звали Смертью. Я хотя бы никогда не применяла против них огнемет.

И я пошла дальше. Эдуард уже большой мальчик и сам кого хочешь может напугать. Тем же, кто в задней комнате, моя помощь тоже не нужна.

А если даже и нужна, я не была уверена, что готова её оказать, и это снова вернуло мои мысли к конверту. Зачем им может быть нужна моя помощь? Что я могу сделать такого, чего не могут они? Мне почти что не хотелось этого знать, но я не выбросила конверт в ближайший мусорный ящик. Честно говоря; если я его не прочту, это потом не даст мне покоя. Любопытство сгубило кошку - оставалось надеяться, что с аниматорами такого не происходит.

В пять тридцать пять утра я завалилась в кровать с папкой в руках. Рядом со мной был Зигмунд, мой любимый игрушечный пингвин. Раньше я брала Зигмунда только после того, как меня пытались убить. Последнее время я сплю с ним почти всегда. Тяжелый год выдался.

Браунинг отправился в свой второй дом - кобура на ночном столике. Иногда я сплю без пингвина, но никогда - без пистолета.

В папке оказалось с полдюжины листов бумаги. Аккуратно отпечатанных, через два интервала. Первый содержал список из восьми имен с указанием животного возле каждого из них. Следующие две страницы давали объяснения по каждому имени. Исчезли восемь ликантропов. Пропали бесследно. Ни тел, ни следов насилия - ничего. Семьи ничего не знают. Никто из ликантропов тоже ничего не знает.

Я вернулась к именам. Под номером семь значилась Маргарет Смитц. Жена Джорджа Смитца? Пегги - уменьшительное от Маргарет. Как из Маргарет получается Пегги - понятия не имею, но это так.

Последние страницы содержали предложения Маркуса о том, с кем мне следует говорить. Все бы этому типу командовать! Еще он дал объяснения, почему попросил меня о помощи. Он считал, что другие оборотни будут свободнее говорить со мной, чем с его волками. Без шуток - я была вроде компромисса. Полиции они не доверяли. А к кому ещё обратиться лунарно ограниченным за помощью, как не к соседу-аниматору?

Я не очень понимала, что могу для них сделать. Я же не без причины послала Джорджа к Ронни: я не детектив. Никогда в жизни я не занималась поиском пропавших. Когда завтра - прошу прощения, сегодня утром - я увижусь с Ронни, её надо будет проинформировать. Пропавшая жена Джорджа - случай, восемь пропавших ликантропов - уже картина. Им бы надо пойти в полицию, но они ей не доверяют. Еще в шестидесятых ликантропов линчевали и сжигали на кострах. Так что я не могу поставить им в вину излишнюю недоверчивость.

Папку я положила на ночной столик и заметила на нем белую визитную карточку, на которой был только номер телефона. Эдуард дал её мне всего два месяца назад. Впервые у меня появилась возможность с ним связаться - до того он просто появлялся сам. Обычно тогда, когда мне это было никак не нужно.

Отозвался автоответчик: "Оставьте сообщение после сигнала". Пискнул длинный гудок.

- Это Анита. Какого черта ты делаешь в городе? Перезвони, как только сможешь.

Обычно я не грублю автоответчику, но, черт побери, это же был Эдуард! Он меня знает, и к тому же не ценит галантерейностей обращения.

Я поставила будильник, выключила свет и завернулась в одеяло, сунув под бок своего верного пингвина. Не успела я согреться, как телефон уже зазвонил. Я ждала, чтобы автоответчик снял трубку, но на восьмом звонке сдалась. Я же его забыла включить, дуреха!

- Не дай Бог вы звоните по пустякам, - сказала я в трубку.

- Ты велела перезвонить поскорее. - Эдуард.

Я втянула трубку под одеяло.

- Привет, Эдуард.

- Привет.

- Зачем ты в городе? И что тебе было нужно в "Кафе лунатиков"?

- А тебе?

- Блин, сейчас почти шесть утра, а я ещё глаз не сомкнула. Нет у меня времени в игрушки играть!

- А что было в той папке? На ней была кровь - чья она?

Я вздохнула. Непонятно, что ему рассказать. От него может быть огромная помощь - а может выйти так, что он поубивает тех, кому я собралась помогать. Тяжелый выбор.

- Ни хрена не могу тебе сказать, пока не будут точно знать, что не подвергаю людей опасности.

- Ты же знаешь, я на людей не охочусь.

- Значит, ты на охоте.

- Да.

- Кто на этот раз?

- Оборотни.

Этого и следовало ожидать.

- Кто именно?

- Я ещё не знаю имен.

- Откуда же ты знаешь, кого убивать?

- У меня есть пленка.

- Пленка?