встретил меня?
оказывается, что два человека любят друг друга?
чемоданом в вагон, я осознал, что забыл ее поцеловать.
произносилось со дня творения. Очень скоро Тереза превратилась в маленький
светлый силуэт на платформе, очень прямой, очень ясный - я никогда не видел
ничего красивее. И ты уезжаешь! Я резко закрыл окно, сел в угол и принялся
созерцать фотографию площади Св.Марка в Венеции. Поезд дал свисток и стал
набирать скорость, пересекая долину. Я знал, что, повернув голову налево,
увижу дом и парк, но воздержался. Это только начало, сказал я себе. Стоп,
новый пункт. Постарайся смотреть на вещи разумно, покажи, что ты большой
мальчик. Найди другую мысль, чтобы первая вылетела из головы (какая
чушь...). Вот вторая мысль: произошло нечто таинственное. Тайна. Языческие
мистерии, совершаемые в полнолуние, - что они собой представляли? Счастье?
Это и есть счастье? Увидеть один раз и вспоминать всю оставшуюся жизнь?! Я
понял, что уже кричу. Это не случалось со мной довольно давно и в какой-то
мере было даже забавно. Как говорится, надо просто привыкнуть.
Глава 7
от одного занятия к другому, приходя в себя лишь ночью в постели, одинокий,
как зверь, зализывающий свои раны. К счастью новая работа, которую мне
поручили Берни, позволила отвлечься. Девицы Сен-Жермена, все очаровательные
создания не старше 21 года, безумные девицы, утопавшие в волнах поп-музыки;
и Вержю, как безумный снимающий их своим "Роллеем". Девицам нравилось
поверять мне свои секреты, рассказывать о своей жизни, вплоть до тех далеких
дней, когда они еще жили дома. ("Мои родители, о Боже, не говорите мне о
родителях, вы правда хотите, чтобы я рассказала о своих родителях?"). К трем
часам одна из них оставалась со мной, словно маленький сувенир ночи. Мы
заканчивали беседу в постели в одной из комнат на задворках Сен-Жер, - мена,
Шарантона или Монтружа. В каждой я тщетно пытался найти лекарство от своего
недуга. В этих едва созревших устах, отдававших винно-табачным перегаром, я
искал надежду на избавление. Их всегда звали Лилиан, Даниель или Нора. Одна
из них, раздеваясь, все время переступала с ноги на ногу, как будто ей
ужасно хотелось в туалет. У другой были кроткие невинные глаза; но как
только она оказалась голой, они загорелись бешеной страстью. Мы объезжали
все новые закоулки на машине Вержю, молодого человека, любившего колесить по
пустынным улицам. Новый клуб. Еще одна исповедь. Какая-то бывшая княгиня,
отличавшаяся изысканностью манер. Но когда мы стали танцевать, ее груди
вдруг обхватили меня, словно вторая пара рук, и ее губы страстно прижались к
моим. По какой-то неведомой причине (подобной причинам некоторых редких
болезней) я играл в эту игру совершенно искренне. Мое сердце было всюду
сразу, воспламеняясь во время оргазма. Потом, лежа на простыне, я пытался
найти магнитный полюс своей жизни, и вновь ко мне возвращалась Тереза. Я
вспоминал ее жесты, ее особую манеру изгибать спину и ее слова ("О Серж, я
никогда больше не смогу заснуть, если не почувствую на лице твое дыхание".)
А где была при этом Ким? Под утро я лежал рядом с ней, в лучшем случае,
пьяный, не буйный, не болтливый, не печальный, не веселый, просто
задумчивый. Но эта безмятежность была хрупкой. Кошмары, таившиеся во тьме,
только и ждали, когда я потеряю бдительность. Во сне я шагал по тротуарам,
которые кишели ужасными осклизлыми чудовищами. Они корчились в предсмертных
судорогах, безголовые, одноглазые или со ртом на животе. Я должен был
пробираться между ними и ни в коем случае не касаться, чтобы не превратиться
в одного из них. И над всей картиной витал дух тления. Потом я внезапно
пробуждался. "Ты без конца ворочаешься. Мне это надоело", - жаловалась Ким.
вниз, на самого себя, спящего. "Ты превосходно выглядишь! - заметил я. -
Просто превосходно..." - "Кто это сказал?..." - "Ты, ты, идиот. Тут больше
никого нет..." - "А это кто сказал? Я же слышал голос..." - "Идиот, это
крышка твоего гроба отражает звуки твоего голоса". Во время одной из таких
астральных прогулок я встретил самого Бога.
дух команды покоился на прочном фундаменте, "нам нужно съездить куда-нибудь
для восстановления сил", - сказала Ким-без-проблем. Каждый из ее прозрачных
нервов знал свое место. Она просто взяла меня за руку и отвезла в Ламбуйе к
Сторкам, каким-то своим друзьям, у которых был коттедж на опушке леса.
Присущие Ким легкие и приятные манеры должны были помочь мне. ("Мне кажется,
ты никогда не был таким. В какой буре ты потерял свои паруса?") В
воскресенье вечером я совершил большую прогулку по лесу. Вернувшись, я
застал Ким спящей и долго смотрел на нее. Да, она утратила свой блеск.
Сравнивать - значит разрушать, - говорил я себе. И разрушал.
поднявшись с шезлонга, взяла меня за руку.
мной, Серж-широкие-плечи. Когда-то это должно было случиться. Мы пересекли
двор и зашли в пустой амбар - идеальное место для откровенной беседы.
оттуда вернулся, ты ведешь себя словно робот. И зачем тебе эти маленькие
шлюшки, с которыми ты даже не получаешь удовольствия? Что это за жизнь?
она была выше этого.
она.
другом, с группой приятелей. Она показалась мне весьма привлекательной, эта
девушка с длинными черными волосами и сияющими глазами. Она отвернулась,
снова взглянула на меня, опять отвернулась.
моя милая, подойти к тебе, пригласить на танец, но мы достойны кое-чего
получше, не правда ли?" - "Да", - ответили ее глаза, "как же мы это
разыграем, о девушка с дивными волосами и сияющими глазами?" - "Я буду
играть в твою игру, глупышка", - ответили ее глаза. "Тогда, может, сыграем в
обычную беззаботность? Этому трюку научил меня приятель-актер". Подняв
правой рукой воображаемый стакан, я сделал вид, будто осушаю его. Жест
должен был означать: "Не хочешь ли выпить?" - "Нет", - ответила она, тряхнув
головой, и взметнувшиеся волосы дважды упали на ее лицо. Хорошо. Марсель
Марсо начинает вторую часть своей пантомимы. Я намазал несуществующим маслом
воображаемый сэндвич, сделал вид, будто положил на него горячую сосиску и
помазал сверху горчицей. "Не заморить ли нам червячка?" - "Нет", - сказали
ее глаза, голова и волосы еще решительнее, чем в первый раз. Оставалась
третья часть силлогизма - заключение. Две мои ладони, сложенные лодочкой,
представляли подушку, к которой я нежно прижался щекой. "А поспать вместе?"
- "Да", - сразу кивнула она с удивительным энтузиазмом, и глаза ее засияли
еще веселее. Но в ту ночь мы не спали вместе. Мы до рассвета гуляли вдоль
крепостных стен, растворившись в Вечности. Помнишь ли ты эту ночь, о моя
любимая, и все остальные ночи? О Ким, что с нами случилось?
приехать сюда? Или домой? Я не хочу, чтобы ты был несчастлив, Серж".
признания. Он довольствовался тем, что вытаскивал из стога соломинки одну за
другой и разламывал их на мелкие кусочки. "Знаешь я.., видела сон".
хотела попасть на шестой этаж отеля, но лифт почему-то не работал. Пришлось
идти пешком, и, когда она поднялась и собиралась войти в комнату, дверь
оказалась запертой. Ким постучала, и женский голос сказал, что ей нельзя
входить, она должна остаться в коридоре и спать на матраце. А я с этим
согласился.
платок. - Она взяла платок и его кончиком убрала из глаза залетевшую мошку.
- Эта мошкара так и лезет в глаза! Ну? Ты не ответил. Ты собираешься бросить
меня?
продолжаться, - В ее голосе появилась дрожь, предвещавшая заключительный акт
драмы. - Ты понимаешь, о чем я говорю?
вернулся из Тузуна.
мне не хватает. Но все гораздо серьезней и глубже.
Корнев Павел
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Маккарти Кормак
Зыков Виталий
Шилова Юлия