всяческих АПТО, которые готовят новую войну и насаждают фашизм, чтобы еще
больше эксплуатировать нас.
Заключительные слова своей речи она произнесла очень громким голосом, но
ей стало стыдно этого ораторского приема, и она покраснела. Щеки ее еще
горели, когда она села за наш столик.
Не могу же я смиренно подставлять и левую щеку, когда меня ударили по
правой.
Филипп. - Но у нее очень упрощенный подход к делу. Прежде всего неверно,
что немецким рабочим платят больше, чем французам...
Эмполи довел герцогов Медичи до разорения. А когда банкротство грозило
Карлу Пятому, его спас Джулио Эмполи. Эдинбургские Эмполи повелевали в
Шотландии гораздо чаще, чем английские короли. Моя нью-йоркская тетушка
вышла за Дюран де Шамбора, и у нее теперь атомные заводы. Я принадлежу к
одному из семейств, которые правят миром.
парней... А черноглазой я аплодировала, потому что она мне нравится...
глаза. Бутылка была уже почти пуста.
коньяк. Взгляды их встретились. Глаза у Натали чуть потускнели, на щеках
горели красные пятна.
прекрасно знаешь... Хочешь, повторим?
представителям вашего семейства: у моего отца - к твоей матери, а у меня -
к тебе... Непременно поезжай в Америку, уверена, ты сделаешь там карьеру
через мою тетушку Эстер.
зала. Потом наклонился к Натали.
Черноглазая лучше.
Филипп пересек по диагонали весь зал, направляясь к столу с красными
гвоздиками. Он был высокого роста, с массивными плечами и толстой шеей,
как у всех Летурно. Движения его отличались непринужденностью, совершенно
естественной для молодого человека, видевшего начальство Только за
родительским столом. Несмотря на выпитый коньяк, он шел твердой поступью,
настолько он чувствовал себя хозяином в этом городке. Все следили за ним
взглядом.
танцевать.
она.
зал, вернулся на свое место. Натали разлила коньяк по рюмкам.
пригласили все население Клюзо. Зачем же делать различие?
буду защищать интересы моих товарищей и сражаться с директором по кадрам,
если нынче вечером я буду с ним любезничать?
особняк около часу ночи.
распоряжение флигель, где прежде жили сторожа. Их уволили, как только
Франсуа Летурно отошел от дел, продав свою фабрику АПТО; оставив при себе
из всей прислуги одну кухарку, старик жил в главном корпусе, который
называли "замок". Здание это, имевшее больше двадцати комнат, не считая
мансард, было построено в восьмидесятых годах прошлого века, в пору
наибольшего процветания предприятий Летурно. Старик занимал только нижний
этаж; все остальные комнаты с 1925 года были заперты; ставни там
отворялись только раз в году в день генеральной уборки, и для такого
случая директор АПТО посылал бывшему владельцу фабрики на сутки двух
уборщиц.
поселок и вошли в парк через калитку; еще издали они увидели свет в
оранжерее. Очутившись не у дел, "великий Летурно" от скуки занялся
садоводством, задавшись целью вывести синюю розу - единственный вид,
который ботаники считают противоречащим самой природе семейства розовых. И
вот его стараниями с каждым годом все шире становилось ярко-синее пятнышко
на лепестках пурпурных роз. Старик Летурно высчитал, что, если только не
помешает какой-нибудь прискорбный случай, первая синяя роза должна
расцвести около 1970 года; он надеялся дожить до этого времени и увидеть
синюю розу собственными глазами. Нередко он вставал ночью и шел в теплицу
полюбоваться на свои детища.
чувство распространяется и на все твое семейство Эмполи.
танцевать делегатку работниц вашей фабрики, а она ему отказала.
вам всем еще задаст перцу.
3
Пьеретта Амабль, явилась секретарша дирекции. Девица носила длинную черную
блузу с узким белым воротничком, гладко зачесывала назад волосы и не
красилась; этот стиль, обязательный для мелкой сошки, обслуживавшей
дирекцию, оставался неизменным с того времени, когда фабрика принадлежала
еще Жоржу Летурно, отцу "великого Франсуа Летурно"; мелких служащих
набирали по рекомендации приходского священника.
довольно громко, так, чтобы все кругом слышали, сказала:
вручал ей нечто вроде повестки - узкую полоску бумаги (сберегай грош -
миллион наживешь!) с отпечатанным на машинке текстом:
всегда Нобле, и всегда в пять часов, после окончания работы, ибо дирекция
не желала нести убытки, позволив Пьеретте Амабль потратить хотя бы час
рабочего времени на защиту интересов своих товарищей. Так обычно
начинались серьезные схватки. На сей раз враг, видимо, решил вести бой на