Чтение 11–й страницы книги ~Крылья крепнут в бою~

селе - академик. Братья дальше не учились, а меня отец отдал в
староладожскую школу, где я закончил четвертый и пятый классы, особенно
отличившись в точных науках. Год работал по хозяйству, а как только в Старой
Ладоге открыли шестой и седьмой классы, опять пошел учиться. В 1928 году
окончил школу, вступил в комсомол.

- Дальше, сынок, учиться негде, - сказал отец, - теперь трудись на
земле, ты - моя смена.

К сельскому труду я привык с детства, но мечта о небе все время
тревожила душу. В свободное время продолжал приходить в школу - учил ребят
строить модели самолетов, читал все, что находил про авиацию, но все сильнее
чувствовал, - что не хватает специальных знаний.

В августе 1930 года, вопреки желанию родителей, я поехал в Ленинград.
Нашел авиационную школу. Конечно, не приняли: курсантами в ту пору брали
парней, прошедших службу в армии или на флоте, а искать какую-то работу и
быть обузой семье старшего брата, проживавшего в Ленинграде, не захотел и
собрался домой.

Денег на обратную дорогу не было. Пошел на вокзал. Хотел залезть в
вагон "зайцем", но раздумал. Подошел к кондуктору товарного состава, сказал
все как есть. Старик насупился сперва, а потом сжалился:

- До Мги довезу, а там мы меняемся. Дальше сменщика надо просить...

Холодный ночном ветер пронизывал насквозь. На открытой тормозной
площадке в своем драном пиджачке я промерз. И голодно страшно. Чтобы
согреться и забыть голод, я взял с пола дощечку, начал выстругивать
самолетик. Железнодорожник долго смотрел на мое изделие, потом спросил:

- Что мастеришь?

- Модель аэроплана.

Железнодорожник улыбнулся, помялся с ноги на ногу, открыл дорожный
сундучок, протянул кусок хлеба и пару картофелин:

- Бери, мне старуха вдоволь в дорогу дала.

Поели вместе.

- Так ты, значит, учиться хочешь? Лучше бы работать. Грамотный,
здоровый.

- Я в летчики хочу. А для этого учиться надо.

- А ты пока на шофера выучись. Это, браток, и для летчика не помешает.

Как это я сам не додумался? Ведь в Сясьстрое на бумажном комбинате
открылась школа шоферов и техническая школа - вроде рабфака. Там же работает
брат Александр, есть где остановиться.

Ночью во Мге я распрощался со старым кондуктором, поблагодарил за
доброту, хлеб-соль и за совет, которым решил обязательно воспользоваться.
Сменщик довез меня до Волхова.

Свое намерение я, конечно, выполнил. Две недели обивал пороги отдела
кадров комбината. Наконец приняли чернорабочим на разгрузку древесины. Через
неделю зачислили на вечернее двухгодичное электромеханическое отделение
техшколы. А через три месяца я начал учебу на курсах шоферов. Свободного
времени оставалось совсем мало. Но взялся все-таки и еще за одно дело: когда
на Сясьстрое появился кружок авиамоделистов, стал его инструктором.

Я очень любил спорт. И в футбол играл, и плавал, и легкой атлетикой
занимался. Но, как ни досадно, именно спорт надолго отодвинул осуществление
мечты. В 1932 году я предпринят новую попытку поступить в Ленинградскую
военно-теоретическую школу летчиков. Медкомиссию проходили прямо на
комбинате. И надо же случиться: в тот день состоялся футбольный матч, и я в
нем, конечно, участвовал. Матч сясьстроевцы выиграли, а вот медкомиссию я не
прошел. "У вас сердце плохое, в летную школу не годитесь", - заявил
председатель врачебной комиссии. И записал: "Шумы в сердце, к летной службе
не годен".

Друзья, как могли, успокаивали: молодой, мол, поступишь через год,
только уж перед медкомиссией в футбол не играй.

Утешением были производственные успехи. Когда я окончил техшколу, меня
назначили начальником электроцеха Волховского алюминиевого завода.

Осенью 1933 года я снова подал заявление в райвоенкомат с просьбой
направить в летную школу. Медкомиссию прошел, но врачи увидели в личном деле
роковую запись "шумы в сердце" и отказали. Ленинградский военком направил
меня в артиллерийское училище. Снова экзамены. Математику, физику, русский -
все сдал на "отлично", однако заупрямился;

- Пойду только в летное!

Кончилось тем, что вообще не попал в училище, а оказался в городе
Пушкине в учебной батарее артполка.

Служил я хорошо, задачи по огневой подготовке решал быстро и точно.
Политрук, участник гражданской войны, заметил мои успехи,

- Какие у вас мечты? - спросил он меня.

- Была мечта летать, - ответил я, - да, видно, не судьба.

- Не расставайтесь с мечтой. Я помогу.

Рядом с артиллеристами располагалось авиапарашютное подразделение.
Политрук спросил:

- Хотите с парашютом прыгать?

- Хочу.

- Включаю вас в группу подготовки артиллеристов-десантников.

Я быстро освоил теоретический курс, прыгнул с вышки, сделал первый
настоящий прыжок. Позднее освоил затяжные прыжки. Стал инструктором
парашютизма. Крепко подружился с летчиками. Они и подсказали решение:

- Иди после армии в школу Военно-Воздушных Сил или в аэроклуб.

Осенью 1935 года, завершив службу, я вернулся на Сясьский бумажный
комбинат. Вскоре узнал, какие отрадные для меня перемены наметились на
Сясьстрое. Осоавиахимовцы и комсомольцы намечали здесь открыть свой
планерный клуб. Кроме того, в столе у секретаря комитета ВЛКСМ лежали еще не
заполненные путевки в Дудергофскую летно-планерную школу, в ту, где когда-то
был инструктором Валерий Чкалов. Одну из них я и получил.

Через полгода, получив звание планериста-парашютиста-инструктора,
вернулся на Сясьстрой и был назначен старшим инструктором, а затем и
начальником планерного клуба Осоавиахима Волховского района.

Весной 1938 года я поехал в Коктебель - на переподготовку в Высшую
летно-планерную школу Центрального совета Осоавиахима. Там готовили
инструкторов-летчиков самой высокой квалификации. Окончил школу с отличием и
получил назначение в аэроклуб Минеральных Вод.

В октябре 1939 года в аэроклуб прибыла комиссия по приему экзаменов и
отбору курсантов в знаменитое Ейское училище.

Приемная комиссия была очень строга. Но тем не менее мне она вынесла
благодарность: все мои ученики выдержали экзамен. Председатель комиссии,
опытный военный летчик, проверив в воздухе меня самого, а затем и каждого
учлета, отметил в акте: "Действуют в воздухе уверенно, техника пилотирования
у ребят похожа на инструкторскую". Восемь учлетов были отобраны для Ейска.

Уезжая, председатель комиссии, как это принято спросил:

- Есть вопросы?

- Есть, - сказал я. - Нельзя ли и мне поехать в Ейск - хочу стать
истребителем.

- Можно. Но нужно согласие начальника аэроклуба и запрос начальника
Ейского училища. Я вас поддержу, - пообещал председатель комиссии.

И вот пришло решение командования Ейского училища: меня вызывали на
испытания. 9 ноября проверили мою летную подготовку. Оценка - отлично. То же
самое-по теории. И командование приняло редкое решение: я сразу без
тренировки на двухштурвальном самолете получил право летать на истребителе
И-15 и был зачислен в отряд третьего, завершающего года обучения. Так
исполнилась моя мечта...

В июле 1940 года я получил назначение на Балтику, в 13-ю отдельную
Краснознаменную истребительную эскадрилью, базировавшуюся в Купле, близ
южного берега Финского залива.

В направлении штаба ВВС было сказано, что "младший летчик лейтенант
Голубев направляется для продолжения службы". Началась служба неожиданно -
впрочем, моя биография полна многими неожиданностями. В эскадрилье не было
начальника парашютно-десантной службы (ПДС), и меня сразу назначили на эту
капитанскую должность.

Но если по части парашютной подготовки я оказался начальником, то как
летчик был менее чем рядовым. Дело в том, что в Ейске я летал на И-15 -
истребителе, понемногу вытесняемом более современным скоростным монопланом
И-16 конструкции Поликарпова, который летчики ласково прозвали "ишачком". Те
летчики, которые уже освоили новый истребитель, с восторгом рассказывали о
его возможностях.

Я с завистью следил за "ишачком", выполняющим в воздухе каскад фигур
высшего пилотажа на невиданных по тому времени скоростях. И тут мне на
помощь пришел командир 1-го отряда Владимир Полтарак, человек экспансивный,
разносторонний. Однажды он предложил;

- Давай, я тебя выпущу на И-16.

Я, конечно, согласился. Но Лучихин, командир эскадрильи, не разрешил:

- Самолет строгий, а эскадрилья - не школа.

Владимир Полтарак не оставил мысли выпустить начальника ПДС на новом
"ястребке". А пока посоветовал мне при помощи техника детально изучить
машину.

Однажды в не по-зимнему теплый декабрьский день, выполнив задание на
И-15, я занялся своим любимым и привычным делом - стал мастерить очередную
модель. На этот раз это была модель-копия истребителя Поликарпова. Одна
такая у меня уже была готова. Закончив и вторую, я начал этими двумя
моделями вести тот же бой, что и друзья в вышине: повторял их маневры,
фигуры высшего пилотажа. Сразу не заметил даже, как подошел Владимир
Полтарак.

- Пошли на УТИ-4, - сказал командир отряда.

УТИ-4 - тот же истребитель И-16, но в учебном варианте - с двумя
кабинами и двухштурвальным управлением. Я не спросил, дано ли разрешение,
сорвался с места и побежал к ангару.

И в зоне и по кругу я нормально провел весь полет отлично без помощи
совершил посадку. Зарулили на линейку. Рядом стоял подготовленный к полетам