Чтение 11–й страницы книги ~Избранные ходы~

за девушкой. Она уходила с праздника одна. "Проводить ее, что ли, без всякой
подготовки?" -- прикинул он и тут же забраковал мысль. Выражение "в жизни
надо срываться" он узнал позднее, от Бирюка, а сейчас смотрел вслед уходящей
в темень непоправимо одинокой девушке и клял себя за нерешительность.

Откуда ему было знать, что это была Ирина Рязанова, которая в скором
времени выиграет конкурс "Мисс института".

-- Ну что, домой? -- подошли к нему Мурат с Артамоновым в качестве
переводчика. -- Толчея ужасная на этом дурацком балу!

-- Да, сплошной базар, -- согласился Решетнев, глядя в конец бульвара.
Теснота подавляла его больше других.

-- Устроили бы этот осенний бал раздельно, по курсам, -- поразмыслил
вслух Артамонов. -- Было бы лучше!

-- Видишь ли, бал -- это такая штука, которую нельзя дробить, --
отклонил идею Решетнев.

-- Тогда бы устроили на натуре, посреди бульвара, и стены оформлять не
надо.

-- И то верно, -- согласился Решетнев. В эту минуту он мог бы
согласиться даже с геоцентричностью солнечной системы -- настолько был занят
неудачей.

-- Я буду говорить об этом в четвертой Государственной думе!

Докурив пачку "Примы", Решетнев ушел в постель. Сквозь сон донеслось,
как в комнату сначала забрел Нынкин в поисках ключа, потом с грохотом вошел
Гриншпон, праздничный и довольный, и уже среди ночи влетел Пунтус в поисках
Нынкина.

Чтобы познать жизнь,

нужно сломать ногу

Ежегодное отчетно-перевыборное профсоюзное собрание проходило в
спортзале. Отчитались, как положено, как подобает: переизбрали, а потом
заместитель ректора по административно-хозяйственной части занудил про
какую-то новую систему эксплуатации жилищных помещений. После речи он
опрометчиво обратился к профсоюзному братству:

-- Может быть, кто-то желает выступить?

По опыту лет он знал, что выступить не пожелает никто. Но в этот раз с
последней скамьи поднялся пухлый от природы Фельдман и, пробравшись сквозь
тесные ряды профсоюзов, вскарабкался на трибуну. Он не прочил себя в
профсоюзные деятели -- в ораторы его вывела постоянная сырость в 540-й
комнате. Фельдман был едва заметен из-за трибуны, и для нормального контакта
с залом ему не хватало одного только вставания на цыпочки, так что
приходилось постоянно подпрыгивать. За время учебы Фельдман обнаружил
столько несовершенств в бытовом секторе, что никак не мог остановиться. За
какой-то баррель воды, просочившейся в потолочную щель, он полчаса крыл
замректора по АХЧ и прочих причастных к промоине. Инвектива получилась
настолько убойной, что исключала прения.

Наконец Фельдман взглянул на президиум. По опущенным взорам он понял,
что надолго зарекомендовал себя в профсоюзной среде. Осадив свое негодование
на самом экстремуме, Фельдман покинул сцену. В Риме за такие речи возводили
в консулы -- Фельдмана взяли в профбюро института дополнительным членом.

-- Нам такие нужны, -- пояснил замректора, то ли радуясь, то ли
улыбаясь. -- Пусть борются!

Фельдман не замедлил воспользоваться служебным положением и выбил для
себя полставки сантехника, чтобы лично заняться прорехой. Заделать ее до
конца учебы Фельдману не удалось, поскольку рабочее время уходило на рейды
по проверке комнат на предмет несданной посуды и чрезмерной перенаселенности
приживалами.

Комиссия, в которую входил Фельдман, трясла жилища денно и нощно.

Непогожим вечером в 540-й комнате спетая компания гоняла бледные чаи по
банкам из-под майонеза. Слабо обставленное чаепитие позволяло участникам
пялиться на стены и рассматривать портреты, на которых были широко
представлены мерины и мулы. Коллекция репродуктивных полотен принадлежала
Фельдману. Он говорил, что мечтает стать конезаводчиком. Скорее всего, врал.

-- Хоть бы какой кусок халвы или лимон, что ли, -- всосал в себя теплую
струю Матвеенков. -- А то живот раздуло.

-- На днях я обнаружил под кроватью Фельдмана какой-то ящик, -- сообщил
Мучкин. -- Наверное, кто-то комнаты перепутал.

Компания замерла и перестала хлюпать.

-- Показывай, -- сказал Пунтус.

-- Я давно слежу за этим ящиком, -- продолжил Мучкин. -- Уже месяц
стоит. Никто не трогает.

-- Полностью закрытый? -- спросил Нынкин.

-- Да нет, там есть щель для руки.

-- Давай сюда!

-- Рукополагаем тебя -- открывай!

В ящике оказалось множество пакетиков. После встряски из него
покатились всевозможные орехи и сухофрукты. Очищенные грецкие, похожие на
человеческий мозг, жареный арахис, кешью, мексиканские орешки -- все в
приятной и удобной пропорции. В бумажных кулечках -- ломтики сушеной дыни,
бананов, цельный инжир, курага.

-- Ничего себе живем! Полна коробушка, а мы пустой чай распиваем! --
промурчал Матвеенков.

-- При таких запасах издеваемся над собой!

Слово за слово -- разметали больше половины.

-- Ай да Мучкин, так сказать, ай да молодец! Тебе бы, собственно
говоря, в сыскном бюро работать, а ты, по сути, в слесари все норовишь.
Заниженная самооценка, однозначно! -- на редкость явственно поощрил друга
Матвеенков.

В комнату постучали. Дверь открыли подростки с подготовительного
отделения и впустили председателя комиссии Фельдмана.

-- Проверка! -- по-деловому коротко сказал он. -- Предъявите тумбочки и
шкафы! -- начал он сам лично все открывать и проверять. -- Отлично. Ничего
лишнего. Запасных матрацев и раскладушек в шкафах не вижу, значит, никто из
залетных тут не ночует. Так, стены -- все пристойно, все в рамочках.

Фельдман выказывал абсолютную непредвзятость. Проскочив по опорным
точкам, он начал уводить комиссию, давая понять, что в комнате полный
порядок и пора двигать дальше. И тут его взгляд упал на растерзанные кулечки
и пакетики от экзотических яств.

-- А это где взяли? -- спросил он у компании, обомлев.

-- Под кроватью нашли. В ящике. Наверное, кто-то комнаты перепутал, --
озвучил версию Мучкина Пунтус.

-- Под какой кроватью?

-- Под этой, -- указал Мучкин на кровать Фельдмана, -- рядом с
чемоданом.

-- Вот именно! -- взвинтился Фельдман. -- Под этой, а не под той! --
пнул он ногой удлиненную с помощью чертежной доски лежанку Бориса.

-- Да вы присаживайтесь, попейте чаю, -- предложил Нынкин. -- Этого
добра еще пол-ящика!

-- Запакуйте все назад! -- потребовал Фельдман. -- Это мне прислали,
чтобы я передал знакомым.

-- Предупреждать надо, -- сказал Мучкин. -- Откуда мы знали! Целый
месяц под кроватью стоит. Весь в пыли.

-- Я же говорю: попросили передать.

-- Так и надо было передать! -- произнес Мучкин.

-- А ты вообще молчи! Все! Комнате ставится двойка за полный
беспорядок! Завтра поголовно на студсовет! Будем разбираться. Комиссия
проследовала в 535-ю, которая располагалась через коридор.

-- Весь этот коллаж надо убрать! -- сказал Фельдман, обозревая
аппликации. -- Обклеивать стены запрещено!

-- И жить, как в тюрьме?! -- возник Решетнев, надеясь на поддержку
одногруппника, но тот сделал вид, что впервые видит всю эту голытьбу и
сейчас исключительно по долгу службы неотрывно рассматривает ее без всякого
интереса.

-- В оформлении интерьера нужно брать пример с 540-й, -- сквозь зубы и
как бы между прочим сказал Фельдман. -- Комната тематическая, вся выдержана
в стиле конюшни, то есть имеется какая-то идея.

Выпал долгожданный снег. Первокурсники оказались перед ним сущими
детьми. Под окнами общаги кто-то вылепил похожего на Пунтуса снеговика: в
руках тубус, вместо глаз очки, на шее, наудавку, красный шарф из несписанной
шторы.

К обеду снега набралось по колено. Один немолодой и нетрезвый человек
впал в незадачу. Без пальто, в светлом, почти маскировочном костюме он
барахтался в свежем снегу неподалеку от снежной бабы и, тщетно пытаясь
встать, кричал, словно кого-то передразнивая:

-- Парниковый эффект! Парниковый эффект! Окись углерода! Экран!
Всемирное потепление! Нобелевские премии пополучали, а тут леднику впору!
Они теории толкают, а ты мерзни тут! -- Товарищ, явно не угадав погоды, ушел
с утра в гости и, возвращаясь, попал в полное распоряжение стихии.

Эскортируя девушек, Решетнев, Фельдман и Матвеенков залюбовались
снеговиком. Мысль Решетнева, оттолкнувшись от скульптуры, устремилась... Но
тут все заметили плавающего в снегу бедолагу. Помогли встать. Тот в знак
благодарности начал выдавать соображения насчет состояния атмосферы за
последние сто веков.

-- Кандидат какой-нибудь, -- небрежно бросила проходящая мимо старуха.

Укрепив товарища в вертикальном положении, компания нацелила его на
первый подъезд "китайской стены", куда тот время от времени и порывался.