Ивановский явился невольным свидетелем, как генерал распекал одного
полковника за отсутствие каких-то данных на участке левого фланга и как
после этого полковник, в свою очередь, разносил командира разведроты, две
разведгруппы которого не возвращались из-за линии фронта, хотя миновали
все сроки их возвращения.
слишком продолжительной армейской службы ему не доводилось бывать нигде
выше штаба дивизии, и теперь он с интересом наблюдал в общем тихую и
довольно мирную жизнь этого тылового учреждения. Раза два, впрочем, в
деревне поднимался переполох - налетали "юнкерсы"; сброшенные с них бомбы,
однако, особого вреда не причинили, только разрушили пустующий сарай и
убили на улице оседланную верховую лошадь. В остальном все здесь шло мирно
и спокойно, разве что иногда начштаба начинал обходить отделы, и тогда все
эти полковники, капитаны и их кропотливые писари приходили в состояние
кратковременной тревоги и сумятицы. Но, наложив пару взысканий, кое-кому
выговорив, а кое на кого накричав, генерал скоро уходил, и в штабе опять
все шло как обычно.
разведчиками, так как после гибели капитана Волоха счел своей обязанностью
доложить обо всем, что произошло за две недели их блуждания по немецким
тылам. Но озабоченные своими делами штабные начальники отнеслись к нему
без особого внимания, и это его задело. Слишком свежа была в его сознании
боль многих утрат, смерть Волоха, все их неимоверные испытания там, в тылу
у немцев, чтобы он так просто мог примириться с этим невниманием
закопавшегося в свои бумаги начальства. Он пришел в избушку разведотдела к
белокурому молодому полковнику и с ходу начал было излагать ему суть дела,
но тот долго и невидяще глядел на него, явно при этом думая о другом.
Потом полковник бесцеремонно оборвал рассказ лейтенанта и приказал все
изложить письменно. Попутно он спросил, прошел ли лейтенант спецпроверку в
Дольцеве, где находился сборный армейский пункт для фильтрации выходящих
из немецкого тыла окруженцев.
него не уйдет, а вот немецкий склад боеприпасов может уйти, и тогда все их
усилия и все жертвы, в том числе и гибель замечательного разведчика
капитана Волоха, будут считаться напрасными.
оторвал карандаш от бумаги, на которой старательно вычерчивал какую-то
сложную, со множеством граф таблицу.
понюх табаку.
поигрывая под ней завидно развитой мускулистой грудью. - Вы из какой,
сказали, дивизии?
объяснение.
хоронясь от придирчивого генерала, который как раз приехал с передовой и
по обыкновению после недолгого отсутствия наводил в штабе порядок.
Ивановский приютился на время в штабном АХО, с писарем которого накануне
распил фляжку шнапса, и тот великодушно разделил с "ничейным" лейтенантом
свою кровать в полуразрушенном пустующем доме. Правда, вдобавок к фляге
пришлось одарить гостеприимного писаря трофейным зеркальным компасом и
навсегда расстаться с изящной зажигалкой-монахом. Но за два дня он
составил пространный отчет размером в две школьные тетради в клеточку.
Наверное, он бы написал его и быстрее, если бы полдня накануне не пришлось
урвать от работы для вынужденного визита в особый отдел этого штаба. Но
все обошлось благополучно.
духе. Размашистым точным движением он, не глядя, перебросил тетради на
стоявший по соседству стол, за которым сидел над бумагами бровастый майор.
лейтенанту ничего более не оставалось, как удалиться и ждать в своей
развалюхе. Он уже вскинул было руку к пилотке, чтобы получить разрешение
на уход, как дверь в избу широко распахнулась и на пороге, нагибая под
притолокой голову, появился тот самый, кого он больше всего боялся здесь
встретить. Командиры вскочили за своими столами, а Ивановский только
развернулся всем корпусом да так и замер с поднесенной к пилотке рукой.
писарской телогрейке, без знаков различия на ней и в засаленной суконной
пилотке, - а все командиры штаба ходили в добротных цигейковых шапках -
показался необычным и остановил на себе острый взгляд генерала.
обращаясь к полковнику.
дивизии, - с деланной лихостью и сразу упавшим голосом отрапортовал
лейтенант.
своей импозантной фигурой являя подчеркнутую почтительность с легким
оттенком какой-то фамильярной вольности. Ивановский же окаменело застыл
навытяжку, впервые в жизни разговаривая с таким высоким начальством.
лейтенанта, но теперь это чувство задетости тут же и помогло ему
освободиться от сковавшей его неловкости.
лейтенанту. Взгляд его придирчивых глаз не сходил с вытянувшейся фигуры
Ивановского. - Что за база? Где? Откуда вам про нее известно? Вы
разобрались, полковник?
разговаривал до сих пор, сказал полковник. Этот его тон человека,
говорящего не совсем то, что имело место в действительности, вынудил
лейтенанта на новую по отношению к нему дерзость.
Ивановский. Генерал метнул острый вопросительный взгляд в сторону
лейтенанта, потом - полковника. И лейтенант, чувствуя, что тут что-то раз
и навсегда решится, добавил: - Артиллерийская армейская база в шестидесяти
километрах отсюда. Несколько эшелонов боеприпасов, охрана минимальная,
вокруг проволочный забор в один кол. Можно уничтожить.
всем корпусом в распахнутом полушубке, из-под белых бортов которого
коротко блеснула эмаль орденов. Голос его уже оттаивал, лейтенант с
радостью отметил это и тут же решил выложить все напропалую.
останутся поэтому без боеприпасов.
только что вспыхнувший к нему интерес генерала, который что-то
неопределенное буркнул в воротник полушубка и опустился возле стола на
скамейку. Остальные остались стоять на своих местах.
ли?
Ивановский. - Мы уже пытались, но...
с головой надо. Но он молодец, - сказал генерал, обращаясь к полковнику. -
Если так, пошлите его с группой. Дайте человек десять. Займитесь этим. И
без промедления.
недовольно двинул бровями.
проверкой. Я скажу Клюзину. - И, повернув голову к просиявшему лейтенанту,
сказал, ободряюще повысив голос: - Готовьте группу, лейтенант. Вот с ним.
Послезавтра доложите о готовности. Ясно?
Ивановский и, лихо козырнув, закрыл за собой дверь.
поутру, отправил его к какому-то майору Коломийцу, лейтенант прождал этого
Коломийца полдня, и когда наконец дождался и передал приказание
полковника, тот тихо этак сразил его первой же фразой:
выяснять или доказывать, а, полный новой решимости, скорым шагом
направился к высокому дому с красивыми ставнями. Конечно, его туда не
пустили, он затеял глупую и безуспешную ссору с невозмутимым часовым у
крыльца и просто уже был в отчаянии, когда дверь в избу внезапно
распахнулась и на пороге появился сам генерал. Он не сразу узнал
вчерашнего лейтенанта, и тому пришлось снова назвать себя и дрогнувшим
голосом сообщить, что с организацией группы ничего не выходит. Генерал
гневно сверкнул глазами, словно в этой неудаче был виноват сам Ивановский.
тот проворно скрылся в сенях, куда, ни слова больше не сказав, удалился и
Маккефри Энн
Курылев Олег
Афанасьев Роман
Бажанов Олег
Белов Вольф
Шилова Юлия