Чтение 11–й страницы книги ~Ванесса~

он. Много лет я пыталась его разыскать. А почему вы до сих пор не
говорили мне, где он?

- Я не знал.

- О!

Ванесса надула губы- задумчиво и немного скептично.

- В любом случае, я бы и сама его нашла. Конечно, это внезапное
желание отправиться в Сивах не могло появиться у меня случайно, само по
себе.

- О, у вас действительно появилось такое желание?

- Это интуиция, правда? Телепатия. Хотя я в телепатию не верю!

- Вы так любите Селима?

- Сама не знаю. Наверное, я его идеализировала. Во всяком случае,
когда он нас оставил, я была одержима им. Я прекрасно понимаю, как это
глупо, но я ведь не совершенна!

- А когда вы видели его в последний раз?

- В последний?.. Я никогда больше его не видела. Мне было два года,
когда он исчез.

- Тогда вы не можете его помнить.

- Но я уверена, что сразу его узнаю.

- Едва ли он чувствует себя связанным отцовским долгом. Почему же вы
должны испытывать к нему дочерние чувства?

Вана улыбнулась широкой, открытой улыбкой. Повинуясь внезапному
импульсу, погладила руку собеседника.

- Незрин! Вы хорошо знаете, что я не принимаю на себя обессмысленных
обязательств. Я сознаю, что имею мало прав, и чувствую себя связанной
соответственно малым количеством обязательств.

- Мои уши государственного служащего тактично закрыты.

- Вольности, которые я себе позволяю, не вредят моей стране. Я даже
думаю, что они ей помогают.

- Слова бывают иногда опаснее поступков,- предостерег Незрин.

- Это правда, слова важны. Я придаю им большое значение - будь это
названия вещей или имена людей.

- Но вы изменили свое имя. Помню, когда вы были маленькой девочкой...

- Меня звали Ванессой. Значит, вы понимаете, что я имею в виду.
Привязанность, которую я чувствую к своим родителям, хоть оба они очень
непостоянны, не повлияла на убежденность в том, что я имею больше прав,
чем они, на выбор своего имени. Я думала, что имя бабочки даст мне и
характерные черты бабочки.

- У вас всегда были прекрасные способности к языкам. На скольких
языках вы говорите?

- Не на многих. Итальянского я не знаю.

- Так это вы для изучения итальянского все время общаетесь с этим
симпатичным Парнем, который недавно сюда прибыл?

- А какой смысл жить, если все время не заниматься
самоусовершенствованием?

- Вы уже очень много знаете. Вы хороший археолог и образованная
женщина.

- Мои стремления направлены не в эту область. Я боюсь стать
интеллектуалкой.

- Всеми нами управляет специфика и жаргон наших профессий. Мы
становимся рабами своих привязанностей.

- Я делаю все возможное, чтобы не поддаваться предрассудкам,
фальшивкам и претензиям, которых в моей профессии предостаточно. Я
стараюсь оставаться в стороне от ее мелочных интриги закулисной
политики. И мне, кажется, удалось устроиться таким образом, что я сейчас
никому и ничему не принадлежу. Это, наверное, главная причина моей любви
к работе. Я проявляю к ней единственный интерес, не являющийся обманом,
- относительный интерес.

- А постоянная работа с прекрасными предметами не подвергает вас
риску предпочесть вещи людям?

- Настоящий риск в том, что начинаешь обращаться с людьми, как с
вещами. Этого я пытаюсь избежать любой ценой.

- А разве не должно быть легко иметь с вами дело?

- Вы хотите меня как-то использовать, Незрин? Поэтому вы и захотели
снова со мной встретиться?

- Ну, не совсем использовать вас. Скорее заручиться вашей поддержкой.
Впрочем, вам нечего опасаться за свою независимость. Наши взгляды и
убеждения не противоречат друг другу.

- Вам нужна я, мое тело? Я понимаю, что нужна не вам лично.
Государственное дело, верно?

- А вы к этому готовы?

- Нет. А впрочем, смотря по обстоятельствам. Вы хотите, чтобы я
отправилась с Гвидо в Сивах и следила за ним? А в обмен предлагаете
помочь мне найти отца?

- Готов держать пари, вам удастся его отыскать. Но я не уверен, что
Селим снова захочет вас видеть.

- Надежное пари, ничего не скажешь! Главное, что я этого хочу. А если
я откажусь от вашего предложения, у меня не будет ни одного шанса
получить разрешение на эту поездку?

Незрин ответил неопределенно-вежливым жестом.

- А что там делает мой отец?

- Он помощник губернатора. Одна из его обязанностей состоит в том,
чтобы держать иностранцев на расстоянии.

Вана снова весело рассмеялась.

- Вы должны признать, что жизнь это вопль!- с трудом выговорила она.

Перегнувшись через стол, Вана поцеловала Незрина, не обращая внимания
на стоящего рядом полицейского - официального телохранителя Адли.

- Мои условия таковы, сказала она.- Я отправлюсь с Гвидо в Сивах.
Меня не смущает перспектива продавать себя человеку, которого я люблю.
Но я не буду сообщать о Гвидо ничего такого, что может причинить ему
вред. Я буду информировать вас только о том, что не касается его лично.
Меня не очень беспокоят интересы транснационального общества контроля за
нефтью, и я не хочу, чтобы они волновали Гвидо. Договорились? Когда мы
можем выезжать?

- Не так уж скоро. Сначала мне нужно изучить этот проект. А вы пока
покажите своему другу окрестности Каира. Скажите, чтобы он набрался
терпения. Если вам понадобится транспорт, я это устрою. Вам нужны
деньги?

- А вы знаете хоть одну проститутку, которая не берет платы?- дерзко
улыбнулась она.

- Вы наслаждаетесь этой ролью, правда? Кто знает, может быть, вы
когда-то втайне мечтали об этом.

- Скажите откровенно, Незрин, ведь это была ваша личная фантазия -
стать государственным сводником? Заручившись услугами единственной
дочери своего школьного друга в качестве высокооплачиваемой шлюхи?

- Почему высокооплачиваемой?- любезно спросил Незрин.- Видите, и вы
не свободны от мирских соблазнов!

***

- Завтра,- сказала Вана, открыв дверь пришедшему Гвидо,- мы посетим
Гизу.

- Позволь тебе напомнить, что меня интересует Сивах.

- Ты должен еще пройти все инстанции. Я решу, как это сделать
побыстрее. С завтрашнего дня я становлюсь твоим официальным гидом.

- Кто это тебя назначил? Незрин Адли? Он хочет, чтобы ты шпионила за
мной?

- Точно. И не воображай, что можешь от меня ускользнуть, даже когда я
сплю.

- И чем я должен отплатить за такое покровительство?

- Учись. Кажется, ты хочешь изображать археолога, историка и
сексолога. Вот и обучайся этим профессиям. Хочешь, чтобы я стала твоим
учителем?

- А ты искушена во всех этих науках?

- Цель науки - не знать, а задавать вопросы. Правильные вопросы.

- А ответы на эти вопросы тебя не интересуют?

- Черепки и надписи на камне, бронзовые и гипсовые скульптуры не дают
ответа. И потом, то, что меня интересует, не находят, но ищут.

- Но эти фрагменты рассказывают тебе об исчезнувших цивилизациях.

- Ни одна из цивилизаций на Земле еще не исчезла - цивилизация еще не
создана.

- Разве ты не считаешь пирамиды, которые собираешься мне показать,
продуктом цивилизации?

- По-твоему, люди, способные задумать и осуществить такое техническое
чудо, - дикари?

- Хуже, чем дикари, - слуги власти.

- Зачем их посещать и заставлять других приезжать к ним, раз они
кажутся такими чудовищами?

- Потому что они вызывают желание понять.

- А что тут понимать? Что, по-твоему, важнее для достижения цели -
материальные средства, с помощью которых эти каменные глыбы могли
транспортироваться и точно устанавливаться на место, или религия и
политика, благодаря которым фараонам, их министрам и жрецам удавалось
заставить миллионы подданных страдать и умирать, как рабочую скотину,
чтобы создать это совершенство?

- А ты думаешь, что здесь играет роль вера?

- А кто распространил эту веру? Давай вернемся в наше время: что
ближе к науке - изучать связи между первичной мерой длины - локтем и
размерами и расположением пирамид по отношению к солнечной системе или
выяснять причины, по которым вынужденная доверчивость моих предков