Чтение 11–й страницы книги ~Горек мед~

Через некоторое время ей надоело танцевать, и она нашла узкий трап,
ведущий в уединенный уголок на другой палубе яхты, и встала у перил. Бриз
перебирал ее волосы и гладил по щекам. На море сверкали серебряные монеты,
разбросанные луной, которая отражалась в блестящих деталях оснастки яхт и
моторных лодок, видимых на фоне мерцающего моря, как темные силуэты. В
шепоте моря было что-то завораживающее, меланхолическое, что-то находившее
отклик в душе Домини. С палубы, на которой танцевали, доносились звуки
музыки и смех. Подняв глаза к небу, она задумалась о том, какое будущее ждет
их с Полем.

Когда неожиданно, серебристо засверкав, упала звезда, она зябко
поежилась. В этот момент низкий голос проговорил:

- Ты кажешься такой холодной и далекой, как эти звезды, Домини.

По своему обыкновению, совершенно беззвучно сзади нее возник Поль. Она не
обернулась, и только волосы шевельнулись от его дыхания, когда теплые руки
обхватили ее плечи. Домини стояла застыв, казалось, и сердце ее
остановилось, и не видела как нерв шевельнулся у его нижней губы.

- Время от времени ты наслаждаешься одиночеством, верно? - тихо спросил
он. Она кивнула. - Тебе понравится на острове, Домини. - его голос, твердый,
как и руки, лежащие на ее плечах, был спокоен, но Домини почувствовала в
этом спокойствии ожидание. - Это место подходит для людей, любящих дикую,
свободную, неиспорченную природу. Прислушайся к морю. Оно поет, как сирена.

- Из твоего дома слышно море? - спросила она.

- Из нашего дома, Домини. - Он отпустил ее и прислонился к релингам
спиной к морю. Когда она взглянула на него, глаза его вспыхивали, как у кота
в ночном мраке, черные волосы были взъерошены. Он пил вино и играл в карты,
и горло у Домини нервно сжалось - она почувствовала в нем что-то
сумасшедше-отчаянное.

- Ты перебираешь свой жемчуг, как четки, - насмешливо отметил он. -
Почему, моя маленькая гречанка, ты так боишься меня?

- Разве не естественно бояться непонятного? - Она отняла руку от
жемчужин, и пальцы ее сомкнулись вокруг сверкающих перил.

- Это правда, греков нелегко понять. - Зубы его сверкнули в мимолетной
улыбке. - Большая часть наших чувств скрыта, но все равно они существуют,
как огонь в вулкане, или подводная невидимая часть айсберга, скрытая водой.
Но ведь то же самое можно сказать и о британцах? Ты так спокойно стоишь тут,
и неужели думаешь, что ты для меня не тайна? Домини, девочка с таким
редкостным и очаровательным именем, так соответствующем ей самой. Домини,
которая способна мстить только потому, что я вел себя, как дьявол, и силой
захватил то, что она не хотела дать мне добровольно. - Он запрокинул свою
голову языческого бога и рассмеялся в лицо луне. - Ну, оракул влюбленных,
видимо, заставил тебя гадать...

- Ты пьян! - воскликнула Домини с напряженным от неприязни лицом. Она
собиралась уйти, но быстрый и гибкий, как тигр, он схватил ее за обе кисти
рук одной стальной рукой и, притянув к себе, другой поднял ее лицо.

- Моя маленькая соблазнительница, - глаза его горели диким золотым огнем,
- да, я получу это... - И его рот, горько-сладкий от выпитого вина прижался
к ее губам, насильно овладевая. Когда Домини вырвалась и побежала, губы у
нее припухли. Она бежала назад по трапу, вниз, к цивилизации.

В такси по дороге к отелю они сидели, холодно сторонясь друг друга.
Домини не смотрела на него в лифте, стояла, одетая в греческое платье, в
ледяном молчании, застывшая, как сапфир у нее на левой руке. В гостиной они
пожелали друг другу спокойной ночи, потом Домини вошла в спальню и с резким
щелчком закрыла дверь. В ее двери был ключ, но хотя пальцы и потянулись к
нему, она отдернула руку. Она не доставит Полю этого удовольствия.

Внутреннее беспокойство обычно мешает уснуть и проникает в сны человека.
Позже Домини не могла сказать, о чем был сон, но неожиданно проснулась в
слезах. Она села на постели, чувствуя во рту соленый привкус слез, и сразу
заметила за окном спальни странное красноватое мерцание на небе. Сердце
встревоженно забилось, отбросив в сторону одеяло, она побежала посмотреть,
чем вызвано это оранжевое зарево.

Домини распахнула двери на балкон и вышла наружу в прозрачной ночной
сорочке, всматриваясь в разгоревшийся в гавани пожар. Там пылала лодка или
яхта. Домини услышала звон колоколов и увидела высоко над пламенем летящие в
небо искры. Она не заметила, как открылась дверь, и вдруг с ней рядом на
балконе оказался Поль.

- Это не "Серебряная колдунья"?! - охнув воскликнула она.

- Горит что-то большое, - хрипловато сказал он.

- Как жаль, если это "Колдунья"! Такое очаровательное судно.., и,
надеюсь, твои друзья в безопасности.

Он подошел к парапету балкона и стал внимательно вглядываться в гавань,
как будто определяя место, где должна находиться яхта его друзей.

- Нет, это не "Колдунья". Она дальше в акватории, - наконец сообщил он. -
Что за пожарище! Должно быть, какое-то грузовое судно.

Поль повернулся, отражение пламени залило его мерцающим светом. И когда
он подходил к Димини в своей темной шелковой пижаме, он показался настоящим
дьяволом, огромным и страшным.

Он пробормотал что-то по-гречески, Домини невольно отступила в комнату и
содрогнулась, когда он последовал за ней и, не беспокоясь о соблюдении
тишины, захлопнул за собой дверь.

- Я.., я очень рада, что этот жуткий пожар не на "Колдунье", - сказала
она, ненавидя себя за дрожавший голос.

Поль не ответил, и Домини заставила себя поднять на него глаза.

Он стоял на фоне мерцающего огня и разглядывал ее бледную хрупкую фигурку
в голубой прозрачной ночной рубашке. От этого взгляда Домини почувствовала
себя обнаженной.

- Однажды ты обвинила меня в том, что я купил тебя, Домини, - сказал он.
- Ты действительно веришь этому?

Она глотнула воздух, чувствуя, как пересохло во рту, отчаянный страх
овладел ею, и все же какой-то дьявол заставил ее смело бросить ему:

- Не думаешь ли ты, Поль, что настало время получить проценты за те
порванные чеки?

И услышала, как он с шумом вобрал в себя воздух, потом приблизился еще на
шаг, и комната, казалось, потемнела от высокой широкоплечей фигуры. Он
засмеялся тихо, неумолимо.

- Да, моя дорогая, думаю, прошло время изображать мимозу-недотрогу. С
меня хватит, тем более, что мне известна другая сторона твоей холодной
красоты, и твоя гордость...

- Ты хочешь смирить мою гордость, не так ли, Поль? - бросила она ему в
лицо, находя какое-то удовольствие в сопротивлении, хотя ужас сковал ей
ноги. Она не могла сдвинуться с места, была совершенно не способна
шевельнуться, когда неожиданно он дотянулся до нее и подхватил на руки.

Домини отчаянно боролась, стараясь вырваться.

- Отпусти меня, Поль! - пальцы ее потянулись вверх, к шраму, вцепились
ему в растрепанные волосы. - Я.., я тебя.., возненавижу...

- А разве ты уже не ненавидишь меня, моя маленькая соблазнительница?

И в его глазах, видных в отблесках пламени, снова еще ярче вспыхнувшем на
улице, горел огонь собственника. Как Аполлон, демон разрушения <В ранние
периоды древнегреческого искусства Аполлону приписывали как губительную, так
и благотворительную роль. Аполлон - демон смерти и жертвоприношений; он же
помощник и защитник, врачеватель.>, он унес ее в свою комнату и ногой
захлопнул дверь. Его широкие плечи казались распростершимися над ней
крыльями, закрывшими весь мир, когда он обнял ее.

- Я хочу тебя, Домини, и мне все равно, возненавидишь ты меня или нет. -
Он зарылся лицом в ее волосы и яростно шептал:

- Мне нужна жена, а не вежливая очаровательная незнакомка.

- Мы всегда будем только незнакомцами друг для друга, - заявила она с не
меньшей яростью.

- Сабинянка со своим римлянином, да? - засмеялся он, опалив дыханием ее
шею, потом завладел губами...

Домини проснулась на заре и осторожно повернула голову. Слабый прохладный
свет струился в комнату. Она рассматривала кажущегося беззащитным во сне
лежащего рядом мужа. Черные ресницы бросали тень на щеки, завитки волос
упали на лоб, и никогда раньше не видела она у него такого расслабленного
рта. "Почти нежного", - подумала бы она, если бы не знала, что нежность
чужда ему.

Одна рука все еще обнимала ее, но была расслаблена, и очень осторожно
Домини освободилась. Сердце у нее едва не выскочило из груди, когда Поль
пробормотал что-то во сне и чуть пошевелился. Домини, застыв, наблюдала, как
он устроился поудобнее, и крадучись, будто убегая от спящего тигра, она
вышла из комнаты.

В своей спальне Домини накинула халатик и села у окна. Она следила, как
розовые пальцы зари начали окрашивать Акрополь... Это была захватывающая
картина, но она смотрела, чувствуя невыносимую боль в сердце.

Глава 6

Домини никогда не смогла забыть, как она впервые увидела остров Анделос,
к которому они подошли на крейсер-катере Поля с матросом-рулевым - молодым
островитянином и веселым micro <Мальчик (греч.).> в роли поваренка.

Остров появился внезапно, будто всплыл из глубин синего Ионического моря,
так четко видимый в прозрачном воздухе Греции, что ясно была заметна его
лирообразная форма. Руки Домини, стоявшей у ограждения палубы, до боли сжали
перила - Анделос, остров, на котором когда-то побывали венецианцы и древние
римляне, остров, где все еще находили их следы, где они оставили свой
отпечаток и на людях, живущих здесь. Домини знала, что отголоски этого
влияния есть и в человеке, везущем ее в собственную крепость на вершине
Орлиного утеса, возвышающегося над самой узкой частью острова, над самой
дикой и нетронутой частью.

"Только с незамутненным сердцем приближайся к дому Аполлона, о чужеземец,
- вдруг вспомнилось ей. - И всегда, когда бог присутствует на лире-земле,