Чтение 11–й страницы книги ~Шашлык из трех поросят~

- Как?

- ВАФ! - грянула тетка, - черная "БМВ"!

- Молодец! - крикнул Шурик, скатываясь с лестницы.

- Рада стараться! - генеральша вошла в раж и забыла, где находится. - Служу Советскому Союзу!

* * *

Шурик Ковров помчался домой со всей прытью, на какую был способен. У него появилась конкретная цель, нужно было срочно выяснить, кому принадлежит черная "БМВ", номер которой сообщила ему наблюдательная генеральша.

Тогда в предстоящем неприятном разговоре с золотозубым уголовником, пославшим его следить за Катериной, ему, может быть, удастся перевести стрелку на подозрительных людей в черном.

Привычно расстроившись по поводу отсутствия личного транспорта, Шурик тормознул потрепанную "пятерку" и вскоре был в квартире Антонины Сфинкс, где он проживал с некоторого времени на птичьих правах.

Шурик открыл дверь своим ключом и прислушался. В квартире было тихо, и это его обрадовало, в его планы не входило сейчас встречаться со своей темпераментной сожительницей. После Катиного триумфа на выставке он старался поменьше попадаться Антонине на глаза, потому что ее и без того трудно переносимый характер стал еще хуже, чем всегда.

Шурик приободрился и решил, что Антонина отправилась в мастерскую. Надо отдать ей должное, она всегда вставала рано, даже после жестокой попойки, и отправлялась творить в большой гараж, превращенный ею в мастерскую художника. Там она облачалась в поношенную, прожженную во многих местах рабочую робу и ваяла свои металлоконструкции не хуже заправского сварщика, с соблюдением всех мер техники безопасности. Первая половина дня железно была отведена Антониной для работы.

Шурик бы даже уважал ее за такое постоянство и трудолюбие, если бы его сожительница не обладала таким сволочным характером и с языка не капал постоянно яд, как у кобры.

Насвистывая легкомысленный мотивчик, Шурик проскользнул в кабинет, где у Антонины стоял компьютер. Он хотел выяснить по базе данных ГИБДД, которая имеется у каждого уважающего себя водителя, на кого зарегистрировала черная "БМВ" под номером ВАФ 587.

У самого Шурика была видавшая виды потрепанная "шестерка", которая не ездила, а скорее ползала с кашлем и придыханиями, так что машиной ее можно было считать только с большой натяжкой. У Антонины же была вполне приличная "Хонда", которую она очень ценила, базу данных Шурик раздобыл по ее просьбе.

- В Москве в отдаленном районе, тринадцатый дом от угла, - пел Шурик сквозь зубы, - хорошая девушка Тоня согласно прописке жила...

Перед ним на экране бежали номера машин.

- Ты чем это тут занимаешься? - спросил сзади злой голос.

Шурик как ужаленный подскочил на вертящемся кресле. В дверях кабинета стояла Антонина. Была она в длинном халате грязно-голубого цвета, голова завязана махровым полотенцем.

- Фу, черт! - недовольно буркнул Шурик. Напугала как! А ты чего это не в мастерской?

Выходной устроила?

- Тебе какое дело! - рявкнула Антонина.

То есть она хотела рявкнуть, но у нее не получилось. Голос сорвался, и вместо грозного окрика из горла вылетел какой-то не то хрип, не то птичий клекот. Шурик не обратил на это никакого внимания, он уставился на мерцающий перед ним экран. Вот он, государственный номер ВАФ 587, не перепутала генеральша, вот что значит многолетняя армейская закалка! Черная "БМВ" была зарегистрирована не на частное лицо, а на фирму "Аргамак". Вот и адрес этой фирмы, и еще что-то написано мелкими буквами.

- Что ты делаешь? - повторила Антонина.

Шурик, не отвечая, аккуратно переписал в записную книжку адрес фирмы "Аргамак" и выключил компьютер. Только после этого он повернулся и поглядел на сожительницу повнимательнее. Вид ее ему не понравился. То есть она вообще-то Шурику никогда особенно не нравилась - внешность совершенно невыразительная, очень светлая, можно сказать, бесцветная блондинка. Если такая женщина красива, ее называют платиновой блондинкой и сравнивают с Мерилин Монро, хотя всем известно, что та была крашеной. Если же женщина с такими волосами малопривлекательна, то ее назовут белобрысой дурой.

Раньше Шурик как-то не слишком присматривался к внешности Антонины, глаза ему застилал вьющийся вокруг нее туман успеха. Теперь же он машинально между делом констатировал, что сожительница его мало сказать, что не слишком красива. Впрочем, он это знал и раньше. Сегодня его удивило другое.

Антонина обладала взрывным темпераментом и железным здоровьем. Энергия от нее исходила, как от портативной электростанции, так что к ней вполне можно было подключать бытовые приборы вроде тостера или пылесоса.

Но сегодня она явно была не в лучшей форме.

Короткие светлые волосы, торчащие из-под полотенца, не топорщились воинственным ежиком, а прилипли к макушке. Глаза, раньше сурово поблескивающие, сегодня мигали тускло, как сорокаваттная лампочка в туалете шммунальной квартиры. Антонина была бледна нездоровой синюшной бледностью и двигалась как-то боком, как камчатский краб. Шурик понял, что с его сожительницей случилось нечто из ряда вон выходящее. Что на нее напала внезапная болезнь, он не слишком верил, Антонина была здорова как бык, если такое сравнение применимо к женщине, и слечь в постель могла, только если бы повстречалась на узкой дорожке со взбесившимся бульдозером. Да и то его сожительница сдалась бы только после того, как нанесла бульдозеру тяжкие телесные повреждения, - ковш оторвала, к примеру, или гусеницы сняла...

Что Антонину подкосило известие о болезни или смерти близкого родственника, Шурик тоже не поверил. За время их совместной жизни никакие родственники, ни близкие, ни дальние, на горизонте не появлялись, и Шурик понял, что Антонина выбросила их всех из своей жизни за ненадобностью.

Возможно, некий обнаглевший журналист написал в крупной центральной газете, что творчество Антонины Сфинкс - это полная ерунда, убожество и пошлость и что ее произведения нужно в полном составе сдать в металлолом.

Написать-то он, может быть, и написал, но прожил бы в таком случае недолго. Антонина не стала бы расстраиваться, рыдать в подушку и расхаживать по дому с полотенцем на голове, она мигом бы собралась и поговорила с журналистом по-свойски. И после этого разговора бедолага долго не смог бы ничего писать по причине серьезного сотрясения мозга и частичной потери памяти.

Шурик не знал, что и думать, но если кто-то решил бы, что он сочувствует Антонине, то этот кто-то глубоко ошибался. Вместе с тем Шурик не испытывал никакого злорадства, видя свою сожительницу в таком плачевном состоянии, ему просто было некогда.

- Что вылупился? - буркнула Антонина. Давно не видел?

Шурик мог бы ответить, что если бы его воля, то он век бы Антонину не видал, но обострять отношения сейчас не входило в его планы. Он еще раз перечитал адрес фирмы "Аргамак" - проспект Славы, бизнес-центр "Мелодия", офис шестьдесят пять. Это в Купчине, жуткая даль. Его полуживая "шестерка" не выдержит такой дальней дороги, может остановиться на полпути и отдать концы. Шурик представил, как он сначала давится и потеет в метро, где каждый норовит заехать локтем в глаз соседу и на халяву почитать его газету, потом долго ждет троллейбуса, с огромным трудом влезает в него с третьей или четвертой попытки, чтобы выпасть через несколько остановок с оторванными пуговицами и оттоптанными ногами. Да еще нужно радоваться, что не вытащили бумажник и не обозвали по матушке.

Впрочем, насчет ругани Шурик чрезвычайно устойчив, наслушался от Антонины - сам кого хочешь может обозвать в общественном транспорте такими словами, что у всего троллейбуса уши вмиг завянут.

Но время, время дорого, как никогда. В любую минуту страшный золотозубый тип может потребовать отчета о проделанной работе, и тогда Шурик будет иметь бледный вид.

Шурик решил попросить у Антонины ее "хонду".

- Дорогая! - преувеличенно озабоченно обратился он к своей мегере. - У тебя усталый вид. Случилось что-нибудь?

- Да ничего! - она отшатнулась и поглядела дико. - Уж и дома нельзя побыть!

- Конечно, побудь! - согласился Шурик. Отдохни, полежи, телевизор вон посмотри...

Он нажал кнопку пульта, и надо же было такому случиться, что именно в это время показывали в новостях галерею "Арт Нуво" и зареванную Катерину Дронову. Она грустно обозревала пустые места на стенах и размазывала тушь по щекам. Шурик хотел выключить телевизор, но Антонина тигрицей бросилась на него и завладела пультом. Она внимательно прослушала интервью с милицейским чином, хотя, на взгляд Шурика, тот не сказал ничего интересного, потом бросила пульт на диван и пошла на кухню. Шурик потащился за ней, ожидая неизбежного скандала. Вид Катерины действовал на его сожительницу, как красная тряпка на быка На кухне Антонина рылась в шкафах и ворчала что-то себе под нос.

- У нас есть аспирин? Или что-нибудь от головы! - спросила она.

Шурик вылупил глаза: никогда, даже после сильнейшей попойки, Антонина не мучилась головной болью. Тем более, что и попоек у них в доме давно не случалось - сначала Антонина усиленно готовилась к выставке, а потом не было повода попраздновать С горя же Антонина никогда не напивалась, чего нет, того нет, зачем зря наговаривать.

Шурик выдал сожительнице две таблетки аспирина из собственных запасов и налил воды из чайника.

- Дорогая, - начал он, опасливо приближаясь к ней, - не могла бы ты дать мне на время свою машину?

Реакция Антонины удивила даже его. "Железная леди российского искусства", как совсем недавно называли Антонину журналисты, отшатнулась от него и прыгнула в сторону не хуже испуганной антилопы у ручья.

- Машину? - выдохнула она. - Зачем тебе машина?

- Ездить, - раздраженно ответил Шурик, - мне нужно съездить тут в одно место, а моя "шестерка" не на ходу, ты же знаешь.

- Не дам! - решительно ответила Антонина. -Нечего побираться, свою машину в порядке содержи.

"Вот стерва!" - горестно подумал Шурик.

Если бы такое случилось хотя бы вчера, он удовольствовался бы таким ответом и поехал на общественном транспорте. Вчера еще он очень боялся Антонину, хотя ореол успеха, окружающий его сожительницу, потихоньку начал меркнуть. Сегодня - другое дело, сегодня Шурик гораздо больше, чем сожительницу, боялся золотозубого уголовника. Ну что может сделать ему Антонина? Выгонит из квартиры, бросит ему в голову пару-тройку хрустальных ваз. Ей же хуже, потому что вазы ее, а Шурик отлично навострился уворачиваться от летящих в голову предметов. А страшный тип обещал сдать его милиции и отправить на зону.

- Что тебе - жалко? - заорал Шурик так громко, что Антонина отшатнулась и захлопала глазами. - Хватит жмотничать! Что я, съем, что ли, твою тачку?

- Отстань! - взвизгнула Антонина. - Чего ты привязался? Сказала - не дам машину - и точка!

Отчего-то Шурик вдруг зверски разозлился, даже в глазах потемнело. Он припомнил все мерзкие слова, которые кричала ему Антонина в припадках ярости. Тогда он воспринимал все довольно спокойно, сейчас же жутко разъярился из-за того, что эта стерва пожалела ему машину.

- Сам возьму ключи! - крикнул он и бросился в прихожую.

Антонина метнулась за ним, но не успела вырвать из его рук свою сумку. Шурик вытряхнул все мелочи прямо на пол. Ключи от "хонды" со звоном выпали на кафельную плитку.

Антонина схватила его за руку.

- Отдай! - крикнула она. - Урод, придурок, недотепа! Только и можешь, что чужими вещами пользоваться! Своего ничего нет!

Шурик, не глядя, оттолкнул ее, но не тут-то было. Антонину мог сбить с ног разве только средних размеров динозавр. Сегодня она, конечно, была не в лучшей форме, но и Шурик никогда не был динозавром. Антонина удержалась на ногах и немедленно вцепилась зубами ему в руку. Шурик взвыл от неожиданности и ударил ее кулаком по голове. Антонина держала челюсти, как бульдог, тогда Шурик лягнул ее ногой и попытался схватить за волосы. Но под руку попалось полотенце, и Шурик с размаху плюхнул им сожительницу по лицу. Она клацнула зубами и оторвалась наконец от его руки. Было больно, но Шурик понадеялся, что через рукав эта гадюка не смогла прокусить руку до крови. Он поскорее бросился вон из квартиры и не стал дожидаться лифта, спустился пешком. На ходу он задрал рукав и поглядел, что там с рукой. Расплывались два синих следа от Антонининых челюстей, но крови не было.

Это хорошо, яд не попадет в организм. Было слышно, как Антонина, перегнувшись через перила, кричит ему вслед, что он творческий импотент и чтобы валил вон из ее квартиры и никогда не возвращался. Шурик в сердцах пожелал ей, чтобы сверзилась с седьмого этажа.

Красной "хонды" не было возле дома на пятачке, где Антонина обычно ее ставила. Не было ее и за домом, на дорожке. Шурик выскочил даже в переулок, там тоже жильцы иногда оставляли машины. Красная "хонда" как сквозь землю провалилась. Шурик в ярости бросил ключи на землю и начал топтать их ногами.

Через некоторое время он поймал на себе дикий взгляд старухи с первого этажа, опомнился и зашагал быстрым шагом к станции метро. По дороге он представлял себе доменную печь, и большая машина подцепляет ужасными щипцами каждую композицию Антонины Сфинкс и отправляет ее в пышущее огнем нутро. Сама Антонина бегает вокруг и рвет на себе волосы. от отчаяния. Вот в печь отправилась последняя работа, тот самый робот после ядерного взрыва. Перед глазами Шурика встала крупным планом внутренность кабины, и он увидел там себя.

Шурик сжимает зубы и решительно нажимает на рычаг. Огромные щипцы подцепляют орущую Антонину и отправляют ее в печь вслед за гениальными художественными металлоконструкциями. Дверца закрывается. Оркестр играет в ритме похоронного марша: "Прощай, Антонина Петровна, неспетая песня моя!.."

- Ну что, так и расстанемся? - спросила Катя, грустно поглядывая на вывеску кафе.

- Именно так и никак иначе! - железным голосом произнесла Жанна. - Распивать с тобой кофий и чаи гонять у меня времени нету!

Работа стоит!

- Ну и ехала бы на свою работу! - обиделась Катя. - Что ты примчалась?

Когда Катьке не давали поесть, она обычно начинала сильно злиться, могла и гадостей наговорить, поэтому Ирина тут же вмешалась.

- Мы же сами вызвали Жанну, как тебе не стыдно, Катерина? И занимаемся, между прочим, твоими делами... Этих типов, что про твоего мужа интересовались, распихивали по разным местам...

- Девочки, у меня сильный стресс! - Катерина мгновенно сменила тон на жалобный. Я так переживаю за Валика, что даже спать не могу...

- Да что ты? - поразилась Ирина, вспомнив, каких трудов ей стоило поднять сегодня Катьку с кровати.

Подруги решили, что в фирму "Аргамак" пойдут на разведку Ирина с Жанной, потому что Катя слишком приметная - вдруг злодеи в черном уже имеют ее описание. Тем более, что Катерина вспомнила в самый последний момент, что ее, оказывается, вызывают сегодня к капитану Матросовой на допрос.

- Иди в милицию голодная, злее будешь! напутствовали Катю подруги. - Хоть сумеешь там за себя постоять!

Катерина с грустью поглядела на двери кафе и полезла в сумочку за носовым платком, потому что у нее от расстройства заслезились глаза.

И тут она вспомнила в который раз, что услышала в салоне красоты разговор двух дам. Какая-то баба обещала устроить Жанне огромные неприятности из-за того, что та увела у нее любовника. Катя хотела предупредить Жанну, но все не было времени. Какой удобный случай - посидели бы в кафе, поговорили...

"Раз вы со мной так, то и я ничего говорить не буду", - подумала обозленная и голодная Катерина.

* * *

Перед входом в бизнес-центр "Мелодия" столпились солидные приземистые "мерседесы", мощные внушительные джипы, модные обтекаемые "ягуары" и прочая приличная автомобильная публика. Подруги оставили элегантную Жаннину машину в этой мужской компании, велели ей хорошо себя вести и вошли внутрь центра.

На стене просторного холла висела таблица с указателем фирм. "Аргамак" располагался на шестом этаже.

Бесшумный скоростной лифт так быстро поднял подруг, что Жанна даже не успела толком посмотреться в огромное зеркало, которым была украшена кабина. Зеркало было хитрое все пассажиры лифта казались в нем стройнее, поэтому они выходили из кабины в хорошем настроении.

Коридор шестого этажа, выложенный светлой плиткой, уходил вдаль. Пройдя по нему метров двадцать, дамы увидели нужную табличку:

"Транспортная компания "Аргамак". Перевозки любых грузов".

Ниже красовался рекламный плакат, на котором бойкий молодой человек в черном костюме нес в руке клетку-переноску, в которой вместо персидского кота, хомяка или французского бульдога мирно дремал слон. Поверх этой картинки крупным размашистым почерком было написано:

"Вы можете доверить нам все, от котенка до слона и от гвоздя до ракетного крейсера!"

- Очень знакомый костюмчик, - проговорила Ирина, внимательно рассмотрев молодого человека на плакате, - видимо, эта фирма занимается не только грузоперевозками!

- Тс-с! - Жанна глазами показала на установленную над дверью миниатюрную камеру и поманила Ирину в сторону.

- Ты подумала, что мы будем говорить у них в офисе? - прошептала она, оказавшись вне роля зрения камеры.

- Ну, выясним для начала, какие у них расценки, что они перевозят.., например, могут ли они перевезти из Краснодарского края на Чукотку породистого арабского жеребца...

- Арабского лучше не, надо, могут возникнуть подозрения в связи с международными террористами.

- Ну и что, - Ирина пожала плечами, - судя по гостям профессора Померанцева, эти "аргамаки" сами с кем только не связаны.., кроме того, ты же видишь - они даже на своем рекламном плакате прямо намекают на ракетный крейсер.

- Дверь "Аргамака" распахнулась, и в коридор выскочила встрепанная девица в строгом офисном костюмчике и с красными заплаканными глазами. Она по инерции пробежала несколько шагов, остановилась возле окна и вытащила из кармана жакета пачку сигарет. Встряхнула ее, но пачка оказалась пуста.

- Черт! - выкрикнула девица, и в раздражении ударила кулачком по подоконнику. - Черт, черт!

- Держи, - мгновенно оказавшаяся рядом с ней Жанна протянула пачку "Парламента", только у меня огня нет.

- У меня есть! - девица благодарно кивнула, трясущейся рукой вытащила из пачки сигарету, прикурила и протянула Жанне зажигалку из полированной стали.

- Начальник довел? - сочувственным тоном проговорила Жанна, тоже закурив и выпустив аккуратное колечко дыма. - Не бери в голову, все мужики козлы!

- Да... - девица махнула рукой и закашлялась. - Чуть у него какие-то неприятности, так обязательно на мне злость срывает.., кофе, видите ли, пить невозможно! На что денег дал, то и готовлю, на свои его поить не собираюсь!

Платит гроши, работой вечно заваливает да еще орет непрерывно!

- Но хоть не пристает? - поинтересовалась Жанна, окидывая взглядом ладную фигурку собеседницы.

- Пусть только попробует! - глаза девицы сверкнули. - Я ему последние волосы выдеру!

Козел!

- Все они такие! - поддакнула Жанна. - И что, каждый день так?

- Почти! Особенно когда дела плохо идут.

На прошлой неделе к нему какие-то негры приходили, видно, хороший заказ перехватил, так дня три был в хорошем настроении, даже коробку конфет подарил. Но сегодня у него неприятности, так особенно разошелся...

- Налоговая, что ли, наехала?

- Типун тебе на язык! - девица постучала костяшками пальцев по подоконнику. - Да нет, один сотрудник пропал с концами, а двое вернулись с операции вообще никакие.., ничего не помнят, себя-то с трудом узнали...

Ну, с них, понятное дело, стружку снял по полной программе, да, видно, ему не хватило, за меня принялся.., я-то, спрашивается, при чем?

- У сильного всегда бессильный виноват! глубокомысленно проговорила Жанна.

- Правильно! - восхитилась девица. - Ты это сама придумала? Дай слова запишу!

- Ну, не то чтобы сама... - Жанна скромно потупилась.

Вдруг дверь "Аргамака" снова распахнулась, в коридор выглянула аккуратно причесанная элегантная дама средних лет с высоким бюстом, выдающим опытного бухгалтера, и страшным голосом окликнула:

- Алина! Ты где пропадаешь? Дмитрий Борисович рвет и мечет!

- Иду, иду! - девица бросила недокуренную сигарету в урну и махнула Жанне рукой. - Чтоб он подавился!

Дверь захлопнулась, и в коридоре снова наступила тишина. Жанна подошла к Ирине и вполголоса проговорила:

- Боюсь, что сейчас не стоит туда соваться.

Те двое, которых мы оставили в Таврическом саду, уже пришли в себя и находятся сейчас здесь, а встреча с ними не входит в наши планы...

- Но они же нас, наверное, не помнят! Когда мы пришли к профессору, они были без сознания...

- Ты уверена, что они совсем ничего не воспринимали? А вдруг они нас видели и теперь память к ним вернется в самый неподходящий момент?

- Тогда что же нам делать? Выходит, мы зря сюда приехали?

- Ну почему же зря? Мы точно узнали, что к профессору они ходили по поручению своего шефа, и одним визитом, скорее всего, не ограничатся. Кроме того, эта фирма явно с криминальным душком, и мы можем покопаться в связанных с ней документах.., а самое интересное, что эта девица сказала про негров...

- Про каких негров?

- К ее шефу на прошлой неделе, приходили какие-то негры, по-видимому, заказчики. Мне это кажется очень интересным. К Катьке тоже вяжется негр, этот самый культурный атташе, и камни с украденного панно африканского пронахождения.., теперь в эту фирму приходят какие-то негры.., все это явно не случайно!

- А что это у тебя такое? - Ирина с интересом уставилась на небольшой металлический предмет, который Жанна задумчиво крутила в руке.

- Ах, это! - Жанна протянула ладонь, на которой лежала необычной формы зажигалка из полированной стали. - Да эта девчонка дала мне прикурить, а потом убежала и забыла ее взять.

Явно дешевка...

- Ты думаешь? А по-моему, интересная вещица.. - Ирина взяла зажигалку и внимательно разглядела ее. - Смотри, какой на ней необычный узор!

На матовой поверхности зажигалки был лаконичный рисунок, буквально несколькими точными штрихами изображающий какого-то дикого зверя - то ли волка, то ли крупную собаку с поднятой на загривке короткой шерстью и свирепо оскаленной мордой.

- Во всяком случае, из-за этой ерунды я не собираюсь лезть прямо в пасть к волку! То есть к "Аргамаку"! - решительно проговорила Жанна и зашагала по направлению к лифтам.

* * *

- Пропуск! - рявкнула капитан Матросова вместо приветствия.

Катю снова поразило несоответствие ее милой девичьей внешности и грубых замашек старшины-сверхсрочника. Впрочем, наверное, в окружающем ее суровом мужском мире иначе капитан Матросова просто не выжила бы.

Ей постоянно приходилось доказывать коллегам Свое преимущество.

Подписав пропуск и вернув его Кате, она остановила на ней тяжелый взгляд и спросила:

- Ну что, свидетель, вы не вспомнили больше ничего существенного?

- А что я должна была вспомнить? - робко поинтересовалась Катя.

Под грозным взглядом Матросовой она почувствовала себя не свидетелем, а по меньшей мере обвиняемой во всех существующих преступлениях. Чувство голода, на которое так рассчитывали ее подруги, куда-то подевалось, и теперь Катерина испытывала только растерянность.

- Здесь задаю вопросы я! - рявкнула милиционерша и достала из верхнего ящика стола какую-то фотографию.

Держа ее перед собой, она нарочно не давала Кате разглядеть, что или кто изображен на этой фотографии, и Катя сразу же заволновалась и попыталась заглянуть через стол.

Матросова ехидно усмехнулась, выдержала еще полминуты, чтобы заставить Катерину как следует понервничать, и наконец придвинула к ней фотографию, проговорив:

- Например, может быть, вы вспомните вот этого человека?

Катя уставилась на снимок. Он изображал мрачного, криво усмехающегося мужчину. Незнакомец был очень коротко подстрижен, одну его бровь пересекал короткий кривой шрам.

Усмешка его была угрожающей, и видно было выглядывающие изо рта крупные золотые зубы.

- Ну что, узнаете? - повторила Матросова.

- Нет, - Катерина подняла на нее честные глаза и пожала плечами. - А кто это такой?

- Мы же договорились, что вопросы здесь задаю я! - суровым голосом заявила Матросова.

Катя хотела сказать, что ни о чем с милиционершей не договаривалась, но та передумала и все же ответила на Катин вопрос: