землю. Это был коловорот. Он взял терку в рот, чтобы ее увлажнить, затем
уперся рукояткой себе в живот, и, наклонившись перед несчастной, все еще
кричавшей: "Помогите! Помогите!", собирался проделать ей отверстие там, где
их должно быть два и где у нее было только одно".
"Каких дел я чуть было не натворил! Но она сама виновата. Почему не
согласиться добровольно? Сударыня, минуточку терпения". Он положил на землю
коловорот и вытащил из кармана бледно-розовую лету. Большим пальцем левой
руки он приложил ее к кончику дамы и, сделав из ленты желобок, ребром другой
руки уложил между ягодицами, доведя до низа живота. Дама продолжала кричать:
"Помогите! Помогите!", барахталась, отбивалась, вертелась во все стороны,
пытаясь сбросить ленту и расстроить приготовления столяра. А он говорил:
"Сударыня, погодите кричать. Ведь я вам еще не причинял боли. Невозможно
действовать осторожнее моего. Если вы будете тормошиться, получится черт
знает что, и вся вина ляжет на вас. Все должно быть на своем месте. Надо
соблюдать известные пропорции. Это важнее, чем вы думаете. Еще минута, и уже
ничего нельзя будет поделать, вы сами будете в отчаянии".
уломать; судя по расстоянию между ее пятками, я думал, что она уже решается
на операцию. Не знаю, что она говорила столяру, но вот что он ей отвечал:
"Как, только из-за этого? Ах, как трудно уговорить женщину!" Закончив свои
приготовления, мастер Анофор разостлал бледно-розовую ленточку на линейке и,
взяв карандаш, спросил даму: "Какое вы хотите?"
откровением. Да покорится наш разум и да преклонимся благоговейно.
она порет чушь. Это будет ни на что не похоже. Скажут: "что за осел
продырявил ей зад?"
серьезность? Между тем Анофор начертил на ленте какие-то линии, поместил ее
там, где прежде, и воскликнул: "Мадам, это невозможно, это противоречит
здравому смыслу. Всякий кто увидит ваш зад, если только он понимает в этом
деле, станет насмехаться над вами и надо мной. Всем известно, что между этим
и тем должен быть известный промежуток, но он никогда не бывает так велик.
Что слишком, то слишком. И вы все-таки этого хотите..."
соответствующие тем, что он начертил на ленте. Он чертит квадрат, пожимая
плечами и бормоча себе под нос: "Что за дурацкий вид это будет иметь. Но
такова ее фантазия. И вооружившись снова коловоротом он спросил: "Итак,
сударыня хочет, чтобы оно было там?"
чертеж и сделаю отверстие чересчур высоко или чересчур низко. Мужайтесь,
сударыня!"
разговариваем, я успел бы уже проделать полдюжины отверстий. Раздвиньте же
ноги, сударыня. Хорошо. Еще немножко, еще немножко. Великолепно. Еще, еще!"
И вот я увидал, как коварный столяр тихонько приблизил к ней свой коловорот.
Он уже собирался, когда внезапно мной овладела ярость, смешанная с жалостью.
Я рванулся вперед, хотел прийти на помощь пациентке, но почувствовал, как
чьи-то могучие руки связали меня по рукам и ногам, и, не в силах
пошевельнуться, я крикнул столяру: "Разбойник, злодей, стой!" Мой крик
сопровождался таким отчаянным усилием, что связывавшие меня узы порвались. Я
бросился на столяра и схватил его за горло. "Кто ты, - спросил он меня, -
чего тебе надо? Разве ты не видишь, что у нее нет отверстия в заду? Узнай
же: я великий Анофор, я делаю отверстия тем, у кого их нет. Я должен сделать
ей отверстие, такова воля пославшего меня. За мною придет другой,
могущественнее меня. У него не будет коловорота. У него будет долото, и он
восстановит то, чего ей недостает. Изыди, оглашенный. Или, клянусь моим
коловоротом или долото моего преемника, я тебе..."
воздухе своим инструментом.
человеку о двух носах:
Продолжайте".
воздухе..."
упал ничком. Вот моя рубашка задрана, обнажен зад, и ужасный Анофор угрожает
мне острием своего инструмента и говорит: "Проси пощады, бездельник. Проси
пощады, или я тебе сделаю второе"...
охватил ужас, и я проснулся. С тех пор я считаю, что у меня две дыры в
заду."
над другом.
как часто считают люди, что у них два носа на лице, и смеются над теми,
которые утверждают, что у них две дыры в заду.
секты, он спросил, что они думают о его видении.
открывало еще ни одному из пророков.