тот самый человек, для которого предназначалась третья рюмка, и, очевидно,
он это знал; ибо, сняв пальто из грубой шерсти и повесив на особый гвоздь за
дверью такую жесткую глянцевитую шляпу, которая одним видом своим могла
вызвать головную боль у сердобольного человека и которая оставила красную
полосу на его собственном лбу, словно на него был нахлобучен очень тесный
таз, - он придвинул стул к тому месту, где стояла рюмка, и уселся перед ней.
Обычно этого посетителя именовали капитаном; и он был когда-то лоцманом, или
шкипером, или матросом каперского судна, или и тем, и другим, и третьим, и
действительно имел вид морского волка.
прояснилась, когда он пожимал руку дяде и племяннику; но, по-видимому, он
был склонен к лаконизму и сказал только:
попал на самый настоящий праздник.
крючком, а затем указав им на мастера судовых инструментов: - Смотрите на
него! Любите! Чтите! И повинуйтесь! * Перелистайте свой катехизис, покуда не
найдете этого места, а когда найдете, загните страницу. За ваше преуспеяние,
мой мальчик!
невольно повторил эти слова вполголоса и добавил, что не вспоминал о них вот
уже сорок лет.
слова, Джилс, не подвернулись мне под руку, - заметил он. - Это оттого, что
я не трачу лишних слов, как другие.
отцу юного Порвала *, должен "увеличивать свои запасы". Как бы то ни было,
но он умолк и не нарушал молчания, покуда старый Соль не пошел в лавку
зажечь свет, после чего он обратился к Уолтеру без всяких предварительных
замечаний:
нечто вроде змеи. - Ах, боже мой, как бы шли эти часы!
этих идеальных часов и сидел, глядя на мальчика, словно лицо у него было
циферблатом.
товаров. - Посмотрите-ка сюда! Здесь целая коллекция для земли, воздуха,
воды. Все здесь есть. Только скажите, куда вы собираетесь! Вверх на
воздушном шаре? Пожалуйте. Вниз в водолазном колоколе? Пожалуйте. Не угодно
ли вам положить на весы Полярную звезду и взвесить ее? Он это для вас
сделает.
Катля к запасу инструментов было глубоко и что он не улавливал или почти не
улавливал разницы между торговлей ими и их изобретением.
них. А впрочем, прекрасная штука - и ничего в них не понимать. Право же, я
не знаю, что лучше. Так приятно сидеть здесь и чувствовать, что тебя могут
взвесить, измерить, показать в увеличительном стекле, электризовать,
поляризовать, черт знает что с тобой сделать, а каким образом - тебе
неизвестно.
(которым надлежало воспользоваться для усовершенствования и развития ума
Уолтера), не могло бы развязать ему язык для произнесения этой удивительной
речи. Казалось, он и сам был изумлен тем, как искусно его речь вскрыла
источники молчаливого наслаждения, которое он испытывал вот уже десять лет,
обедая по воскресеньям в этой гостиной. Затем он обрел рассудительность,
взгрустнул *, задумался и притих.
вы получите свой стакан грога, Нэд, мы должны покончить с этой бутылкой.
мальчику.
в честь фирмы - фирмы Уолтера. Что ж, быть может, когда-нибудь он будет
хозяином фирмы, одним из хозяев. Кто знает. Ричард Виттингтон женился на
дочери своего хозяина.
не покинешь его" *, - вставил капитан. - Уольр! Перелистай книгу, мой
мальчик.
конторе. И знаете ли, дядя и капитан Катль, - понизил он голос, - говорят,
что он невзлюбил ее, и она живет без присмотра среди слуг, а он до такой
степени поглощен мыслями о своем сыне, как компаньоне фирмы, что, хотя сын
еще малютка, он хочет, чтобы баланс сводили чаще, чем раньше, и книги вели
аккуратнее, чем это делалось прежде; видели даже (когда он думал, что никто
его не видит), как он прогуливался в доках и смотрел на свои корабли, склады
и все прочее, как будто радуясь тому, что всем этим он будет владеть вместе
с сыном. Вот о чем говорят. Я-то, конечно, ничего не знаю.
инструментов.
смеясь. - Не могу же я не слушать того, что мне говорят!
старик, поддерживая шутку.
Домби и Сына.
связали меня с нею и сказали, что я все о ней знаю, то я беру на себя
смелость изменить тост. Итак, пью за Домби - и Сына - и Дочь!
ГЛАВА V
каждым днем набирался здоровья и сил. И с каждым днем все с большим рвением
лелеяла его мисс Токс, чья преданность была столь высоко оценена мистером
Домби, что он начал почитать ее женщиной с большим запасом здравого смысла,
чьи чувства делают ей честь и заслуживают поощрения. Он простер свою
благосклонность до таких пределов, что не только кланялся ей не раз с особым
вниманием, но даже величественно доверил своей сестре поблагодарить ее в
такой форме: "Пожалуйста, передайте вашей приятельнице, Луиза, что она очень
добра", или: "Сообщите мисс Токс, Луиза, что я ей признателен", каковые
знаки внимания произвели глубокое впечатление на леди, их удостоившуюся.
с ее интересом ко всему, связанному с развитием этого прелестного ребенка";
и человек, наблюдаюший за поведением мисс Токс, мог прийти к такому же
выводу, не нуждаясь в красноречивых подтверждениях. Она надзирала за
невинной трапезой юного наследника с неизменным удовольствием, чуть ли не с
таким видом, словно участвовала в его кормлении на равных правах с Ричардс.
При маленьких церемониях купанья и туалета она помогала с энтузиазмом.
Принятие некоторых лекарств, требуемых младенческим возрастом, возбуждало в
ней горячее сочувствие, свойственное ее натуре; а спрятавшись однажды в
шкафу (куда она забилась из скромности), когда сестра привела мистера Домби
в детскую посмотреть на сына, который в легкой полотняной распашонке
совершал короткую прогулку перед сном, карабкаясь вверх по платью Ричардс,
мисс Токс, за спиной не ведающего о ней посетителя, пришла в такой восторг,
что не могла удержаться, чтоб не воскликнуть: "Ну, не красавчик ли он,
мистер Домби? Не купидон ли он, сэр?", после чего едва не сгорела от стыда и
смущения за дверцей шкафа.
что я должен сделать вашей приятельнице какой-нибудь маленький подарок по
случаю крестин Поля. С самого начала она так тепло заботилась о ребенке и,
по-видимому, так хорошо понимает свое положение (добродетель, к сожалению,
весьма редкая в этом мире), что, право же, мне доставило бы удовольствие
оказать ей внимание.
глазах мистера Домби - как и некоторых других, которые лишь при случае
прозревают, - только те обрели великое уменье понимать свое место, кто с
подобающим почтением относится к занимаемому им положению. Добродетель таких
людей заключалась не столько в том, что они знали самих себя, сколько в том,
что они знали его и низко перед ним склонялись.
мисс Токс; я знала, что именно так поступит человек, обладающий вашей
проницательностью. Мне кажется, если есть в нашем языке три слова, к которым
она питает уважение, граничащее с благоговением, то слова эти - Домби и Сын.
Токс.
Корнев Павел
Лукин Евгений
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей