ответил.
вошел и остановился у порога ямщик, а Митя остался в коридоре, точно
скрывался от нас. Почему?
глубине стоял и молчал Митя. Молчал и все не заходил. Почему?
поняла, что это он, хотя он был в штатском, в огромной шубе с поднятым
воротником и стоял в стороне, точно прячась. Под бобровой шапкой было видно
его полное, взволнованное лицо. Я негромко ахнула и побежала назад.
которой барышня была влюблена в своего жениха, а убежала с другим, но для
этого у нее были серьезные причины! Ее жених был старик, и ему не нравилось,
что она играет на сцене. Но тут было совсем другое. Как живая, стояла передо
мной Глашенька - не эта, мрачная, с распущенными волосами, а веселая,
обрадовавшаяся, когда Митя выбежал к ней из дому, застенчивая, когда он
предложил ей руку, гордая, когда она приняла ее свободно, как королева. Она
любила его! Почему же вдруг разлюбила? Как она могла променять Митю на этого
полного, неприятного человека с короткими ногами, который, как медведь,
ворочался в коридоре, а потом зашел и, не здороваясь, положил на стул кучу
смятых трехрублевых бумажек?
быть, и нет, как мама, кончая гаданье, наудачу вытащила последнюю карту, и
этой картой оказалась десятка пик - удар или больная постель, как Глашенька
каким-то несмелым движением смахнула карты со стола, встала, качнулась и
упала бы, если бы Синица не подхватил ее. Он понес ее по лестнице на руках,
но чуть не выронил, и Глашенька спустилась сама. Я выбежала вслед за мамой.
полсть. У него пальцы не слушались. Синица крикнул:
вот уже дальше и дальше. Мы вернулись домой, и все время, пока мама,
вздыхая, жалела Глашеньку, ругала Раевского, мне казалось, что я слышу
далекий скрип и бренчанье убегающей тройки. И потом, вернувшись к себе, я
еще долго прислушивалась к этим звукам, точно было невозможно допустить, что
Глашенька уехала, а мы ничего не сделали, чтобы помочь ей, остановить ее...
Мне было жаль ее. Но еще больше я жалела Митю. Быть может, я должна сразу же
бежать к нему? И мне представилось, как я бегу по набережной, глухо, грустно
звенят тополя, Ольгинский мост открывается под ясной луной. Вот и "депо",
Митя не спит, а играет на скрипке. Запаянная трубка с ядом кураре лежит у
него на столе. Дрожа, я говорю ему, что Глашенька убежала с Раевским. Он
отвечает: "Я презираю ее".
поссорился с Глашенькой? Может быть, у него уже прошла любовь? Ведь недаром
же Андрей говорил, что "для людей типа Мити прошлое вообще не имеет
значения". Может быть, компания в конце концов повлияла на него и он
раздумал жениться?
позвякиванье упряжи, скрипенье полозьев, глухой стук копыт по наезженной,
крепкой дороге.
людей", так что у меня был прекрасный повод, чтобы отправиться к нему и
спросить, знает ли Митя, что Глашенька убежала с Раевским. Прежде мне
казалось неудобным возвратить книгу, пока я ее не прочла. А теперь я
решилась, тем более, что это была довольно скучная книга.
а в парадную дверь. Но я все-таки позвонила и, когда Агаша открыла, сказала
ей вежливо:
хорошенькая. Я поблагодарила:
завязанным горлом, и сказал:
штуку.
валерьяновыми каплями и на полу стояла большая стеклянная банка. Я сразу
заметила, что в ней тараканы, но не обыкновенные, рыжие, а черные которых,
говорят, нарочно разводят, чтобы они приносили счастье.
не удивилась.
Хочешь мне помочь? Нужно сесть на банку.
закрыть ее картонкой или фанерой, тараканы не уснут или уснут в ужасных
мучениях. Когда я пришла, Андрей как раз ломал себе голову над этим
вопросом. Он уже влил в банку эфирно-валерьяновых капель, и эфир испарится,
если кто-нибудь не сядет на банку. Он бы сам сел, но ему нужно готовить
какие-то препараты.
новом зимнем пальто я уселась на банку.
завести разговор о Мите, раздумал ли он жениться на Глашеньке и знает ли,
что она убежала. Я только спросила:
похожи на жуков, а жуки от эфира в конце концов засыпают.
тебе что-нибудь почитать?
только о Мите. Я спросила:
неловким. Но Андрей, кажется, не заметил, что я смущена. Озабоченный, он
сидел на корточках и долго смотрел на тараканов. Потом вышел, вернулся с
доской, на которой рубили мясо, и начал вкалывать в нее булавки. Я спросила
беззаботно:
выражение с раздвинутыми от внимания бровями.
спросить у дяди, он знает наверняка, потому что даже сказал, как называется
черный таракан по-латыни. Но мне хочется самому. Я поспорил с Валькой, что
есть, а он говорит, что поверит только в том случае, если увидит
собственными глазами. Это его девиз: "Верю тому, что вижу". В бога он не
верит тоже потому, что не видит.
издалека трогали стенки усами. Смотреть на них можно было только сбоку и то,
если поднять пальто. По-моему они и не думали засыпать, хотя я сидела очень
плотно и могла поручиться, что ни одна частица эфирно-валерьянового газа не
пропала напрасно. Но Андрей сказал, что они засыпают.
а тараканы, вероятно, сперва возбуждаются, а потом засыпают.
выдержала.
повертелась на банке.
в Петров?
бросил свою доску и с удивлением обернулся ко мне:
Только что было видно, что он глубоко занят тараканами, как будто на лице
было написано: "Тараканы". А теперь кто-то мгновенно написал: "Глашенька
убежала".