шаги одиноко слонявшегося по безлюдному дворцу Дэлихьяра. А окна были
оплетены вьющимися растениями. Они начинали медленно колыхаться, если
подойти к ним. И Дэлихьяр, чтобы посмотреть на то, что происходит вокруг
дворца, должен был разводить руками эти тяжко колеблющиеся зеленые плети и
тукаться в стекло окна, как рыба в аквариуме.
только твой дворец и моя тюремная яма. Это все самое дорогое. Это любишь всю
жизнь. А раз любишь - значит, скучаешь. - Он помолчал, насунул вдруг на
глаза черные очки, а потом резко сдернул их и еще раз заглянул в лицо
Делихьяра. - Хочешь, я пришлю тебе книжку свою?.. Только она вышла
по-русски, но ведь ты хорошо понимаешь? Недаром бабка-королева у тебя
русская была... Бабашура? Правда?..
Хочешь?
товарищ Тонгаор, а вы тоже учите своего сына, чтобы на его тень никто
становиться не смел?..
тоже нахмурилась. Но поэт, должно быть, сразу понял, в чем дело.
заслонил от солнца... По-моему, надо гордиться не тогда, когда ты что-то
загородил от света, а тогда, когда ты пустил свет туда, где было темно. Надо
так в жизни держаться, чтобы никому солнца не заслонять. Чтобы след твой к
солнцу людей вел. Понял? Вот это топтать никому не давай, мальчик.
но поэт вдруг замахал на него обеими руками и поспешно отступил.
которого держал за одну клешню Тараска. - Не терплю дохлятины... Я и
живых-то их боюсь. Убери, прошу.
бесстрашный человек трусит, боится какого-то дохлого краба, и с сожалением
отбросил свою пляжную находку в сторону.
пальцем по часам на своей загорелой руке, потом молча взял Тонгаора за руку
и, отвернувшись, постоял некоторое время, как бы прислушиваясь к чему-то.
Покачал головой и отпустил руку поэта. Снизу, от подножия скалы, донесся
тройной, нетерпеливый сигнал автобуса. И Тонгаор, по обычаю народа
Джунгахоры, строго поклонился маленькому принцу, сперва скрестив плашмя
ладони своих рук перед собой и приложив их к сердцу. Принц собрался
проделать в ответ то же, но Тонгаор весело схватил Дэлихьяра за плечи,
потряс его по-дружески и легонько-легонько ткнул ладонью в лоб.
радостно вскинули вверх руки ответным салютом.
руку Тонгаора.
Ничего не поделаешь, юные пионеры... Проклятая тахикардия!
что, у вас ругаются так по-вашему, что ли?.. Та-хи-кар-дия!
которой провел долгие годы поэт,
есть вражеская. И только лагерный доктор Семен Исаевич открыл смысл этого
слова. Оказалось, что тахикардия - болезнь. Тюремная яма напоминала Тонгаору
о себе. Она не только источила его легкие, она зловеще колотилась в его
большом сердце, которое долгие годы перестукивалось сквозь камни со всем
миром!
веке. И знаешь, с тех пор кое-кого успели вразумить. Будь и ты умником, мой
мальчик!..
Тараски о новогодней елке в Кремле, хотя черед рассказывать был Тараса, так
как накануне о слонах и тиграх рассказывал принц. А в палатке номер четыре
соблюдалась на этот счет строгая очередность: один вечер - о слонах и
Тарзане, другой - о космосе и футболе.
про что говорится в книжке Тонгаора.
понятно в этой книге. Но, казалось, она говорила о том, про что и сами
ребята если не думали, то смутно догадывались. Будто поэт заранее знал, что
им хочется вот так думать, именно так понимать и чувствовать все это. И вот
теперь помог своей книжкой расслышать всю где-то таившуюся правду.
пятерых", и стихи, и примечания поэта к разным поверьям джунгахорцев. Вот
как, например, совсем по-новому сказал Тонгаор о легенде про жемчуг и луну,
которую уже слышали ребята от принца:
расправляют цветы навстречу ему лучи-лепестки и наливаются сладостью, чтобы
стать плодами.
ловят створки раковин, и зарождается в них жемчуг.
И лучи истины проникают в ум человека, и в нем, как в створках жемчужин,
зреют сияющие зерна знания. И правда отражается, как в цветах, в сердце
человека. И расправляет сердце излучение любви своей к жизни и наливается
отвагой для борьбы с неправдой и тьмой".
так и назывался: "Запомни, сын!" Тут вот что особенно запомнилось обитателям
палатки номер четыре...
наследником всех благ, накопленных человечеством".
быть, хотел, чтобы принц обратил внимание на эти строки.
беззаконие и злодейство".
ответственности, это и есть - совесть.
здравицами в твою честь, ни убаюкивающим шепотком самоутешения, ни пушечными
салютами твоим победам.
расплачивались сполна, вчистую. И всю жизнь ты должник ее".
чашу весов, на которую положено то, что ты дал, перетянет чаша получаемых
тобой благ, пойдешь книзу и ты..."
и потолком возможного, не расслабляясь в прогибе".
ужался сердцем, притоптал, заглушил, ущемил что-то главное в себе, - тут
будь бережен, не уступай себя!"
сообразно этому ставить паруса".
высоту, а там уж он парит, влекомый течениями воздуха. Взлетай сам, за счет
собственных сил, обретаемых в разбеге, и держись своего курса!"
влачись у нее на поводу, а сам веди ее. Ведь недаром спрашивают про
человека: "А какую жизнь он ведет?"
мирись с тем большим, что гнетет всех".
который, накрывшись с головой одеялом, поедает лакомства, припрятанные от
голодных. Когда ты счастлив вместе с другими, у радости твоей открытое
лицо".
ней отсветы добра".
свете трудно. Вот если ты хоть малость облегчил жизнь кому-то, пусть
полегчает на душе и у тебя".
ему. Тянуться перед генералом не хитрое дело, сумей уважить рядового".
вернуться домой..."