Мерзавцы! Оборванцы! Я еще доберусь до вас, прохвосты. Сидите вот теперь
всем классом без обеда. А дома-то обед ждет. Щи горячие. Говядина жареная.
Дух идет. - И инспектор щелкал языком и крутил носом. - Что? Хочется жрать?
То-то и оно-то. А дома еще батька зад взгреет. Обязательно. Я записку
специальную пошлю: спустите, дескать, вашему сыну штаны и всыпьте ему в
задний кондуит по первое число... Нечего смеяться, лоботрясы. Шалопаи!
Го-ло-во-ре-зы! Безобедники! Срам!
Нас уже не держали ноги.
нового преподавателя с классом.
пятерочники, дурохлопы. А вот тут - единичники, двоечники, второгодники,
безобедники, горлодеры, лодыри, "Камчатка", "Сахалин", "хохландия"...
Алеференко! Спрячь живот в ранец. Выпятил!
сидели самые отчаянные, ленивые и плохие ученики. Чем дальше к стенке, к
окнам, тем больше пятерок было в дневниках и табелях. Но между "пятерочным"
- задним левым углом класса, и "двоечным" - передним правым, существовали по
диагонали самые дружеские отношения на основе подсказа и сдувания.
Восемь загадочно одинаковых записей, помеченных одним днем. Вот что написано
в кондуите восемь раз:
предупреждением за злостные хулиганские проступки. Отметка в поведении за
четверть 4 - (4 с минусом). Двадцать часов лишения праздника. Предупреждены
родители. Классный наставник такой-то (подпись). Надзиратель (подпись).
взволновавшую в свое время весь город. Но никому не известны развязка этой
истории, ее конец и истинные участники. В кондуите ни слова нет о фараоне
Козодаве, Афонском Рекруте и шалманском дворце мадам Коленкоровны. Покойный
гимназический сторож Мокеич поведал мне тайну кондуита. Об этом я и хочу
рассказать.
крылечках проволочные ручки, ну вроде тех, какие в уборной бывают. За ручки
дергали. Но вот приехал в слободу (Покровск был тогда еще слободой
Покровской) новый доктор, про которого говорили, что он очень уважает науку
и технику. Действительно, доктор выписал "Ниву" и провел у себя в квартире
звонки с электрическими батареями. На двери рядом с карточкой выпятился
беленький кукиш кнопочки звонка. Пациенты нажимали кнопочку, и тогда в
передней оживал голосистый звонок. Это страшно всем нравилось. Доктор
приобрел громадную практику, а в слободе завелась повальная мода иметь
электрический звонок на парадном крыльце. Через пять лет не осталось почти
ни одного домика с крылечком, на котором не было бы кнопочки. Звонки звенели
на разные голоса. Одни трещали, другие переливались, третьи шипели,
четвертые просто звонили. Около некоторых кнопок висели вразумляющие
объявления: "Прозба не дербанить в парадное, а сувать пальцем в пупку для
звонка".
нежностью и увлечением. При встрече справлялись о здоровье звонка:
Чистый канарей.
недели. Самый веселый разливался по воскресеньям. В постные дни дребезжали
большие звонки самого мрачного тембра.
посылал за Афонским Рекрутом. Рекрут врачевал старые звонки, ставил новые и
слыл лучшим "звонковым мастером" в слободе. Слава его была велика. В
слободской летописи он занимал столь же почетное место, как Сапсаево озеро -
лучшее и поныне болото в Покровске, как Лазарь - лучший из извозчиков,
здравствующий и сейчас, как пожар амбаров - лучший из пожаров.
шалмане. Так называли свое неуютное, грязное жилье обитатели его. Рядом с
шалманом была большая яма. На дне ее вечно стояли вонючие лужи, и собаки
волочили петли кишок, комья требухи, облепленные золотисто-зелеными мухами.
Немного дальше, полный перестука и звона, расположился скобяной ряд.
какого роду-племени он был, никто не знал. А знали его все. Был он крепок и
смугл, как каленый орех, худ, гибок, подвижен, как вымпел. В левом ухе
болталась громадная круглая серьга. Из-под горбатого носа торчали длинные и
черные усы. Левый ус загибался кверху, правый - книзу, и усы были похожи на
кран умывальника. Белоснежные зубы всегда сверкали в улыбке. Руки были вечно
заняты какой-нибудь работой. А руки у Рекрута были, что называется, золотые.
Все умел делать. Был механиком, парикмахером, фокусником, часовщиком - чем
хотите.
Никто не видал его сердитым. Даже когда в шалмане вспыхивала ссора,
обнажались ножи, - даже тогда ярче их блистала улыбка Афонского Рекрута. Он,
словно из-под земли, появлялся между ссорившимися, разнимал их и, взлетев
балаганным чертом на нары, кричал:
и полосатой с крапинками магии. Мадамы, мусьи и джентельмены! Атанде трошки!
Гляйх их бин деманстре фокус-покус! Америк! Аллюра-шкидла!
садилась на тросточку, стоящую на носу, папиросы зажигались из рукавов.
Живот пел женским голосом. А рваный ботинок разевал рот и говорил; мерси...
В шалмане позабывали про ссору.
был дурачок Костя Гончар. У Кости была безобидная мания навешивать на себя
всякие яркие вещи. По городу он ходил в лохмотьях, на которых висели
картинки из "Нивы", крышки чайных ящиков, рекламы папирос "Бабочка" и "Ю-Ю",
ландриновские коробки, бусы, бумажные цветы, карты, обрывки сбруи, сломанные
ложки. В городе его любили, как блаженненького, и дарили разные яркие
ненужные вещички. До сих пор в Покровске про человека, одевшегося слишком
ярко и пестро, говорят: "Ось! Понарядился, как Костя Гончар".
на базаре. Козодав имел все, что полагается иметь образцовому городовому:
свирепые усы, бляху, свисток, шашку-"селедку", хриплый раскатистый бас, нос
сливой, медаль и шнурочные красные погоны, служившие предметом зависти
Кости. Фараон заходил в шалман клюкнуть рюмочку у Коленкоровны, подуться в
картишки и побеседовать "за жизнь" с мудрым коммивояжером Иосифом Пукисом.
с попугаем, который умел тащить билетики "счастья", чахоточный китаец Чи
Сун-ча и два друга, два вора - Шебарша и Кривопатря.
макуху, отдохнуть в хорошем обществе, забыть на часок разграфленную
гимназическую жизнь, не боясь нарваться на Цап-Царапыча, сыграть в "очко".
Здесь никто не спрашивал, какая отметка будет в четверти по русскому, готовы
ли уроки на завтра. Мы были здесь желанными гостями. Вместе с нами жители
шалмана горячо возмущались гимназическими порядками, и многие даже готовы
были бить латиниста за несправедливую единицу. Особенно горячился тихий
вообще Чи Сун-ча.
бумаги, - лас холосо, засем единиса?
гимназические завтраки, безделушки для Кости Гончара. Взамен мы приобретали
некоторые полезные сведения и навыки по части вырезывания замков, чистки
ретирад и приемов одесского джиу-джитсу.
эти споры. Над ним сперва потешались: связался, дескать, черт с младенцами,
но вскоре в спорах стали принимать участие почти все шалманские обитатели.
Кроме того, один из "младенцев", Васька Горбыль, так отлупил Шебаршу, что к
гимназистам стали относиться с полным уважением. Сначала читали легкие
книжки. Так мы проплыли "80 000 лье под водой", нашли "Детей капитана
Гранта", чуть сами не потеряли головы с "Всадником без головы". А потом
Степка Гавря, по прозвищу Атлантида, принес под полой и другие книжки.
Затаив дыхание слушал шалман о парижских коммунарах.
Биндюгова шайка. Когда в шалман неожиданно заходил Козодав, книжки тотчас
прятались, а фараону преподносилась рюмочка. Разомлевший фараон таинственно
сообщал:
по Брешке шныряет. Я тогда скажу, как можно станет.